Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

Джиа обошлась с императрицей Рисаной. Ты как-никак родная тетя Гегемона и один из самых доверенных советников моего отца, твои свидетельские показания вот так просто со счетов не сбросишь.

– Возможно, – согласилась Сото. – Но подумай сама: как могу я обратиться ко всем в Дара? Да стоит мне лишь высунуться, как «предусмотрительные» моментально выследят меня и заставят навеки умолкнуть. А когда я исчезну, моя история превратится в очередной беспочвенный слух. Голос умирает вместе с говорящим.

– Так вот почему ты все записываешь, – начала понимать Фара. – Логограммы, вырезанные тобой собственноручно, наделенные твоим неподражаемым стилем и неповторимой индивидуальностью, говорят сами за себя.

Сото горько улыбнулась ей и кивнула в знак согласия, заметив:

– Однако доводы мои звучали бы куда весомее, будь у меня документальные свидетельства: протокол суда над Гин Мадзоти, признание Дзоми Кидосу, предсмертная записка Рина Коды и так далее… Ладно, к чему жалеть о несбыточном? Но в любом случае, даже если бы вдруг и удалось собрать все эти документы, я способна написать только одну книгу, которую легко уничтожить. Сколько умов способен переубедить один-единственный шелковый свиток? Даже если твой план и сработает, его осуществление займет очень много времени, а времени у нас нет.

– Хотелось бы мне предложить идею получше. Но увы, я разбираюсь лишь в поэзии, живописи и музыке, – пожаловалась Фара. – Абсолютно бесполезные знания.

– Ничего подобного, вовсе даже не бесполезные, – возразила Сото. – Красота и искусство находят путь к сердцу, даже когда блестящие речи ученых философов не в силах убедить ум.

Фара заставила себя улыбнуться, понимая, что Сото пытается подбодрить ее. Однако настроение у принцессы было хуже некуда. Между ее братом и тетушкой-матерью назревало столкновение, которое, как она знала, неизбежно закончится катастрофой, но у нее не было сил отвратить беду.

Во время этого разговора Саво сидел в сторонке и внимательно слушал, но ничего не говорил. Ему хотелось помочь Фаре воссоединить рассыпавшуюся семью и предотвратить распад империи, но он не знал, что тут можно сделать.

Впрочем, кое-что из сказанного Сото засело у него в памяти: «Я способна написать только одну книгу».

Виллу на морском берегу посетила новая гостья – Рати Йера.

После короткого военного совета Фиро распределил Цветочную банду и остальных членов своей малочисленной команды мятежников по разным частям Дара, чтобы готовиться к нападению на Пан. Но Рати Йера, узнав, что Саво и Фара прячутся у вдовы Васу, пожелала сперва навестить своих любимых учеников. Как ни крути, а старая изобретательница ввязалась в авантюру, равносильную государственной измене, и они могли никогда уже больше не увидеться.

Хотя со времени их последней встречи прошло два года, Рати и Саво вновь моментально нашли общий язык. Юноша с гордостью продемонстрировал наставнице пишущую цитру, которую захватил с собой из храма Спокойных и журчащих вод.

– Что за чудо! – воскликнула Рати. Не умея читать вырезанные машиной восковые логограммы, она восхищалась ее вращающимися шестеренками, качающимися кулачками, прыгающими рычагами и вибрирующими струнами. – Твое изобретение наверняка поразило бы самого На Моджи, вернись он к жизни.

Саво просиял, обрадованный тем, что Рати оценила по достоинству его талант инженера.

– Если я и смог высоко подняться в небо сегодня, так это потому, что в свое время великий учитель запустил меня, подобно воздушному змею, по ветру.

Рати рассмеялась, но ее глаза увлажнились.

– Синюю краску делают из растения, именуемого индигоферой, но цвет ее куда более насыщенный, чем у первозданного цветка. Самый счастливый из учителей тот, чей ученик сумел его превзойти.

Польщенный, Саво покраснел.

– Пишущая цитра – хороший инструмент, который способен принести много пользы, но его недостаточно, – сказал он.

– Как это?

Тогда Саво поведал Рати о проблеме, которую он вот уже не один день пытался решить, но пока так и не достиг успеха. Он рассказал наставнице, что госпожа Сото хочет написать книгу, раскрывающую всему миру манипуляции императрицы Джиа, но, располагая всего лишь одним экземпляром книги, многого не достичь. К тому же у нее нет возможности подкрепить свои обвинения документальными свидетельствами.

– О, тут я, возможно, сумею тебе помочь, – ответила Рати с улыбкой.

Она сообщила, что, когда Цветочная банда покидала Последний Укус, чтобы присоединиться к Дзоми Кидосу, Мота, Арона и Види припрятали самые важные документы из касающихся суда над Гин Мадзоти в коляске Рати и умыкнули их из архива.

– Что?! – Саво ушам своим не поверил. Ему смутно припомнилось, что в тот день, когда они уезжали из Последнего Укуса, коляска Рати Йеры и впрямь была особенно тяжелой и неповоротливой.

Пожилая женщина хмыкнула:

– Мы ведь, как ни крути, воровская шайка. И, даже дав согласие работать заодно с императором Монадэту и секретарем Кидосу, мы не забыли о мечте Моты подтвердить в один прекрасный день невиновность маршала Мадзоти.

– Вот здорово! – воскликнул Саво. – Госпожа Сото будет вне себя от радости. Документы подкрепят ее аргументы и заполнят пробелы в ее знаниях. Боги воистину на нашей стороне.

– Ну вот, вечно все заслуги приписывают богам, – слегка обиженно заявила Рати.

Молодой человек опять сдвинул брови:

– Но даже эти документы существуют всего лишь в одном экземпляре… Нам по-прежнему не по силам полностью охватить Дара. Я могу настроить пишущую цитру так, чтобы она повторяла почерк госпожи Сото, и научу ее пользоваться этим инструментом. Но даже если мне удастся привлечь Фару и госпожу Сото к работе с машиной – и если мы втроем будем работать без передышки, – нам все равно не удастся изготовить достаточно копий книги и документов, чтобы хоть как-то повлиять на события.

У Рати загорелись глаза. Ничто не возбуждало ее сильнее, чем требующая решения хитроумная инженерная задача.

– Во время войны с льуку, – проговорила она задумчиво, не заметив, как переменилось при этом лицо Саво, – мне довелось найти способ заложить инструкцию в тысячи орнитоптеров одновременно. Механизировать процесс копирования комбинаций, записанных языком просверленных в пробковых цилиндрах отверстий, конечно же, проще, чем растиражировать композиции из логограмм на множестве свитков, но с технической точки зрения это одна и та же задача: принцип тут одинаковый. Вот смотри, давай я сделаю для тебя чертеж…

Когда Рати погрузилась в подробности своего изобретения, первым порывом Саво было остановить ее. Молодой человек не желал слушать о машинах, созданных для войны и убийства. А еще Саво не хотелось, чтобы, вопреки всему пережитому им в Дара, Фиро заподозрил его в шпионаже на льуку. Однако на память ему пришел афоризм Луана Цзиа, который мастер Надзу Тей крепко-накрепко вбила в голову своему ученику: «Ни острый нож, ни хитроумный замысел сами по