Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

учителя, Энея, Малыша и Варгана поддерживали его: он был не один. Все настоящее, все вместе — здешний мир и тамошняя война, мирные улицы и кровавый хаос, этот мир и Потойбич, а его судьба стелется между ними, как клялся в ночь серебряной скобы...

— Щезник, ты пришел ко мне или просто решил полюбоваться старейшим дубом страны?

Вера улыбнулась.

— Это дерево действительно стоит часов созерцания.

– К тебе, – Северин потер лоб. — Хотел отчитаться лично... Да извиниться. Я недооценил брата Павла. Думал, этот замысел сумасшедший, но я ошибался. Павлин справится с сетью лучше меня. Извини за недоверие, сестра.

— Не стоит извиняться, брат, не стоит. Твои сомнения имели почву, - ответила Забила легко. — Только дураки не сомневаются... Особенно, когда стоят на развилке перед важным выбором.

На что намекает? С Верой никогда не уверен до конца.

— Спасибо за добросовестно исполненное поручение, брат Щезник, — продолжала есаула. – Ты заслужил на несколько дней упокоения… Счастья в новом шалаше. Не отчаивайся одолеть себя.

Северин хотел было поблагодарить, но Забила и без слов знала все, что он хотел сказать. Поэтому характерник спросил:

— Я должен вернуть дневник брата Блукача?

– Нет-нет, зачем? Во-первых, это подарок. Во-вторых, ты выучил его наизусть, не правда ли? — Забела рассмеялась и Северин улыбнулся с ней, потому что есаула была права. – В-третьих, он тебе еще понадобится.

Северин догадывался, куда его переводят, – несложно вычислить, если вспомнить войну. Удивительно, что медлили так долго.

... После диверсии в Готландском порту военных цеппелинов Северин понял, что вскоре подробности взрыва артиллерийского состава узнают в Совете Симох, и его способностями захотят воспользоваться снова. Кто имеет оружие и не применит его во время войны?

Когда у госпиталя нарисовался Иван Чернововк, Северин не удивился - он ждал этого визита.

- Есть персональный приказ для тебя, - сообщил есаул назначенцев.

С этого времени война вернулась новой гранью, темной и бесчестной.

То, что ты хотел забыть.

То, что не рассказывал Лине.

То, что хуже ужасов полей боя.

Дар, возненавидевший Северин, прокладывал Потусторонним тропинки к местам, куда не мог добраться никто другой. Прыгая между мирами, Чернововк закладывал взрывчатку, травил воду и перерезал глотки враждебным высокопоставленным должностным лицам — преимущественно спящим, в их кроватях. Открывать ворота крепостей или похищать тайные письма было захватывающе, но убийства... Он привык встречаться с врагом в бою, а не своровываться с ножом над кроватью, где похрапывает незнакомый человек.

Но Северин был солдатом и обязан был делать приказы.

Это напоминало игру без правил, где он был непобедим. Потусторонний, чужой дом, дверь спальня. Несколько секунд для подготовки удара. Главное – не всматриваться в лицо. Чем дольше смотришь, тем больше размышляешь. Чем больше рассуждаешь, тем труднее на сердце. Северин несколько раз допускал эту ошибку, и тогда с ударом ножа в нем тоже что-то умирало.

С тех пор в спасении жизней на поле боя Чернововк видел личный долг и призрачный шанс на искупление, поэтому брался за это ревностно, до полного изнеможения...

— Эй, казачье! Давно ждешь?

Перед ним стоял Захар Козориз. Учитель с годами не изменился — та самая хрупкая шляпа и напыщенные седые баки.

- Вы совсем не изменились, учитель!

– А вот ты меняешься, – старый характерник прищурился. — Зачем усы сбрил?

— Что это вы решили, будто я их сбрил? – запротестовал Северин. — Когда мы виделись в последний раз, я был безусым!

– Учить тебя и учить, – вздохнул Захар. — У тебя кожа над верхней губой светлее остального лица. Это свидетельствует, что загар сквозь усы пробился хуже.

— Черт!

Захар рассмеялся и протянул окутанный синим бархатом ящик.

— Как ты и просил, казак. Очень хорошая.

– Красно спасибо! — Северин спрятал маленький ящик в карман и достал кошелек. – Сколько из меня?

- Э, нет, денег не нужно! – Захар демонстративно спрятал руки за спину. – Считай это моим свадебным подарком. Позовешь старого учителя на праздник?

– Что за вопрос? — возмутился Чернововк. - Конечно!

– А Соломию пригласишь?

– Думаю, не стоит, – ответил Северин. — Хотел было, но подумал... пожалуй, лучше не надо. Сами понимаете...

– Понимаю, – кивнул Захар. — Я пришел к тому же выводу. Эхо древнего прошлого...

Учитель немного смутился.

— Соломия будет готова к такой новости, но ей нужно время.

Чернововк не сразу привык к мысли, что между его бывшей воспитательницей и бывшим учителем закрутился роман. Все началось с переписки, в которой Северин, питомец обоих, стал главной темой... На этом месте Захар начинал краснеть и избегал каких-либо подробностей, прикрываясь щитом тайны личной жизни. Оба старательно скрывали свою связь, но однажды Северин посетил гостинку в Соломию без предупреждения (Лина тогда уже переехала) и заметил какое-то странное поведение хозяйки, после Шаркань радостным ржанием приветствовал спрятанную за домом знакомую кобылу.

- Это же Рыжая! — Северин подскочил.

Конспирация была разоблачена: ведьма звонко смеялась, а пристыженный Захар вылезал из погреба, где скрывался. Чернововк впервые увидел их такими просто людьми без ореола учительского авторитета. Это было крайне необычно, немного неудобно и удивительно естественно. Все трое выпили чаю, и он поспешил в путь.

— Оставлю вас один, — сказал Чернововк, многозначительно выгнув брови.

— Посол! — отмахнулась беззлобно Соломия.

Он воспринял это положение вещей за должное и радовался обоим. Захар еще некоторое время стеснялся говорить о Соломии, но постепенно привык.

— Должен идти, учитель. Скоро увидимся. Еще раз спасибо!

— Да, казаче. Пусть Мамай помогает.

Ящик приятно оттягивал карман. Северин добрался до комнаты, запер дверь и только тогда, осторожно, как воришка, заглянул в ящик. На золотом перстне сверкнул бриллиант. Красота! Стоило, наверное, грубых денег... Хотелось и дальше разглядывать обручальное кольцо, но он усилием воли отложил ящик — оставалось последнее дело.

Характерник разложил лист бумаги, взял перо и замер. Как начать? Минуты всплывали, а он не мог родить ни слова.

- Сосредоточься! – приказал себе Северин.

Перо клюнуло чернила и побежало без черновика, без продуманных предложений, без раздумий, без исправлений, освобождая мысли длинными строками, которые даже не перечитав, характерник переложил в конверт, написал адрес и торопливо отнес в почтовый ящик, не позволив себе никакого сомнения.

Вот сейчас все готово.

...Битва под Стокгольмом продолжалась больше суток. Он таскал тела, приносил немало умерших, нырял в Потойбич, чтобы перепрыгнуть ожесточенные бои, однажды наскочил