Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Три преторианца схватили короля Рефа'има и оттащили назад. Они закрыли его своими огромными телами и окружили пузырем защитной магии. Солдаты кричат, поднимаются на ноги, оглушенные, испуганные, еще не осознавшие, что произошло.

Я закрываю глаза. Я бы с радостью дал им убить меня, но нельзя, чтобы тело Кейдана попало к ним в лапы, нельзя, чтобы они проводили над моим мальчиком свои безбожные эксперименты.

Во мне не осталось сил и желания драться, но я не могу выбросить его в море, как мусор, не могу допустить, чтобы он стал куском мяса, которое разорвут морские чудовища.

Далеко от меня двери, ведущие на палубу, срываются с петель, и в них с ревом врываются магия и огонь. Виридиана отбрасывает с дороги магов-воителей, как соломенные чучела. Она окутана пламенем, и ее волосы сами сияют как пламя. Она прекрасна, и ужасна, и пришла слишком, слишком поздно.

– Кайлар! Нет! – кричит Ви, завидев меня. Трескучим, красно-золотым огненным штормом она выжигает дорогу сквозь ряды солдат, которые слишком ошарашены и не могут сопротивляться. Взрослые мужчины разлетаются в стороны, отброшенные ее великолепием. А затем, через мгновение – или мне только так кажется, потому что я не могу ни думать, ни действовать, – она оказывается передо мной. Подбирает синий кинжал с пола, куда я его, наверное, бросил. Затыкает его мне за пояс. – Возьми. Он тебя защитит, – говорит Ви. Затем, не успеваю я опомниться, она забирает у меня из рук ребенка.

И лишь после этого опускает взгляд.

Магия Ви омывает мою кожу. Вокруг нас вспыхивают огни – это стрелы солдат обращаются в пепел, сожженные ее хлесткими защитными чарами. Железные наконечники отламываются, раскаляются докрасна и рикошетят прочь. Мой взгляд, как всегда, считывает опасности, охватывает все поле боя, но ничего не может прочесть ни по ее губам, ни по выражению лица.

Однако даже я способен увидеть, как ее замешательство уступает место потрясению, как Ви наконец понимает, что я сделал. Даже я способен распознать чистейший ужас, наполнивший ее глаза. Сейчас она повернется ко мне. Спросит, что я натворил.

С безумным воем я выхватываю у нее мальчика, притягиваю его к себе, закрываю руками, будто все еще могу утаить содеянное. Но уже слишком поздно скрывать, во что я превратился. Зная, что увижу в ее глазах, я сбегаю.

Переступая по обнаженным металлическим балкам, я прижимаю к груди моего сына, чувствую щекой, как уже охладела на жестоком, хлестком ветру его щека. Дальше бежать некуда. Я дошел до конца. Крепко-крепко прижимая к себе сокровище, которое навсегда для меня потеряно, я заваливаюсь назад, назад, и падаю, падаю… ныряю с носа штормохода в ледяные объятия беспощадного моря.

Глава 101

Отравленное вино

В слабом свете одинокой свечи, поверх слова «беспощадного» блестела слезинка. Чернила не протянули в воду свои щупальца, не растворились, не расплылись кляксой. Одинокая капля, мерцая отраженным сиянием свечи, гордо выпирала из страницы.

Виридиане казалось, что она смотрит на нее откуда-то издалека. Слезинка? Неужели кто-то плакал?

Она не знала, долго ли сидела, глядя на то, как слезинка впитывается в пергамент; не думала, молилась о том, чтобы не думать еще дольше. Вдруг раздался стук в дверь. Виридиана вздрогнула. За новыми стеклами, которые вставили взамен выбитых, было уже почти темно. Однако стучали не в ту дверь, что вела в маленькую библиотеку из коридора. Стучали там, где открывалась потайная дверь.

Сестра Ариэль все еще не вернулась. Да она и не стала бы стучать.

Виридиана неуверенно поднялась на ноги.

– Ви, – донесся из тайной каморки голос. – Ты можешь открыть? Я не знаю, куда здесь нажимать. – Это была Ули, ее тринадцатилетняя соседка по комнате.

Виридиана вспомнила, какую из книг наклоняла сестра Ариэль, и сделала то же самое, рассеянно заметив ее название: «Никаких секретов: 400 опровергнутых формул о свойствах окружности». Дверь распахнулась, снова процарапав по полу дугу. Внутрь с напряженным видом вошла Ули.

– Они проголосовали за мир, – без предисловий сказала девочка.

– Да? Хорошо, – ответила Виридиана, все еще как в тумане.

– Нет, Ви, это совсем не хорошо, – сказала Ули. – Это катастрофа. Они тебя убьют.

– О, ну да. Жаль. – Виридиана пыталась сосредоточиться на Ули, на настоящем, но ей казалось, что она далеко-далеко за пределами своего тела. Все, что происходило здесь и сейчас, было неважно.

– Ты закончила свое задание? – спросила Ули.

– Ага.

Ули посмотрела, сколько в книге осталось страниц.

– Ты дочитала до конца? Дальше ничего нет?

– Есть. Но я закончила. Я не могу… – Ви замолкла. Туман не рассеивался, она все еще видела носовую палубу, и тут же – как волны несутся к ней навстречу; перед ее взором одновременно стояли ее собственные воспоминания и то, что пересказал Кайлар. Наверное, случившееся там заслуживало больше одной слезинки, нет? Что с ней не так?

– Ты нашла то, что они хотели? – спросила Ули.

– Что они хо… о, нет. Нет, не нашла. Я нашла лишь мою собственную вину, – ответила Ви, и ей подумалось, что она впервые за много месяцев сказала правду.

– Тогда… может быть, тебе стоит дочитать до конца? – спросила Ули. – Ты в порядке?

– Нет, не стоит. И нет, я не в порядке, – ответила Виридиана, обняв себя руками.

– Сестра Ариэль сказала, что тебе обязательно нужно его найти. Что тебе нельзя останавливаться. Она договорилась с кухней, чтобы всем советницам принесли десерт. Чтобы те задержались. Они все еще там, в зале. Сестра Ариэль говорит, если ты закончишь, пока большинство не уехало, то мы еще сможем собрать кворум. Возможно, еще не поздно.

– Что ты имеешь в виду? Для чего не поздно? – спросила Виридиана, наконец чувствуя, что постепенно приходит в себя.

Ули огляделась, словно волнуясь, что их подслушают, но затем пожала плечами, решив, что это неважно. Просто понизив голос, она сказала:

– Сестра Ариэль говорит, что ты должна предложить им нечто такое, ради чего они будут готовы проголосовать за войну и заплатить за нее кровью и золотом. Ты должна сказать им, где сейчас ка'кари.

Виридиана отвернулась.

– Я не хочу, чтобы они голосовали за войну.

– Хочешь, – сказала Ули.

– Нет, не хочу.

– Ви, ты же вроде бы взрослая! – воскликнула Ули. – Никто не хочет войны. Но за мир всегда приходится платить. Проголосовав за него, Совет развязал руки подругам сестры Аяйи, которые теперь сделают все, чтобы этот мир сохранить – но ты ведь боевая чародейка, Ви. И не такая, как эти кастрированные синие, которых алитэрцы держат на поводке. Ты