Тяжёлая реальность. Флибустьер - Хайдарали Мирзоевич Усманов

облегчить массу. – Его голос дрожал, но решения были точны. По коридорам уже послышался топот бегущих, сирены сменялись командами пожарных стволов, а роботизированные грузовые захваты начали вытаскивать контейнеры, пробитыми отсеками разбрасывали пламя и металл. Малые спасательные капсулы – те, что предназначались на случай полного разрушения – готовились к отстрелу. Но их было слишком мало для всех.

В рубке на секунду уже мерцала мысль о том, что им придётся заблокировать и даже отстрелить часть грузовых отсеков и таким образом скинуть массу. – рискованная мера. Потеря груза – это лучше, чем потеря жизни. Но взрыв мог усилить нестабильность в поле реакторов.

Тем временем, автоматический маяк продолжал посылать сигналы надежды и смерти одновременно. Любой, кто услышит – придёт. Пираты… Торговцы… Имперские патрули… И даже наёмники… Каждый прочтёт в этих импульсах свой смысл. Для кого-то это будет рыба на крючке, для кого-то – возможность устроить засаду на спасателей. Капитан ясно понимал, что включив этот автоматический аварийный маяк, вся эта заброшенная Звёздная система сама может наполниться чужими проблемами.

Снизу – от инженерных отсеков – поступали отчеты. Одна из ремонтных команд не смогла выбраться из-за рухнувшей обшивки… Воздух в зоне медсектора падает… Стабилизаторы корпуса получили критический урон… В это же время в центре корабля начался дребезг – внутренние механизмы башен орудий главного калибра, рассчитанные для стрельбы в вакууме, стали источником шума и взрывов, когда их механизмы ломались под очередным ударом обломков.

Между приоритетами – сохранить ядро, сохранить экипаж – старый капитан видел только темноту. Его опыт подсказывал, что нельзя спасать всё. Нужно выбрать то, что для них сейчас может быть ценнее. Экипаж или корабль. И он, старый орк, сделал выбор. Но это был тот самый выбор, от которого стыла кровь в венах.

– Консервируем сектора от девятого до двенадцатого. Жёсткий контур. Оставляем там ремонтные дроны и… – он замолчал на мгновение, – тех, кто не может пройти – оставить на капсулах. Ядро в приоритете.

Помощник коротко кивнул, глаза его блестели от слёз, которые обычно никто не показывал. Особенно в этой части корабля. Приказы полетели по проводам, и роботы-замыкающие начали опечатывать коридоры. Те, что ещё были на ногах, уже тащили раненых к шлюзам… Кто-то на ходу молился каким-то своим собственным Богам – покровителям… Кто-то молча набирал сообщение родственникам или даже старым друзьям.

Снаружи, в холодной пустоте, сигнал маяка раздваивался по ветвям эфира – и где-то далеко, в тени другого мира, он зазвучал как приглашение. В нём была и своя надежда… Но и опасность… Одновременно.

Первые секунды после взрывов ещё можно было надеяться, что корпус старого корабля всё же выдержит. Но когда целые пласты брони начали отслаиваться и уходить в пустоту, все на борту поняли, что это были не просто пробоины. Это уже была предсмертная агония этого бронированного гиганта.

Грохот шёл по палубам, как если бы сам металл кричал. Вздрогнул центральный блок реакторов, и на миг все приборы рубки погасли, оставив только тревожный красный свет аварийных ламп. Когда питание вернулось, капитан увидел на экранах то, чего так боялся. Это был критический урон системы жизнеобеспечения.

– Атмосфера падает! – Сорвался техник. – Контуры кислородных резервуаров разрушены!

– Секции двадцать шесть и тридцать одна – вакуум! – Докладывал другой. – Удерживающие перегородки не сработали, давление уходит по всему контуру!

Даже броня, гордость орочьих инженеров, предавала их. Там, где прежде её многослойные плиты были щитом, они теперь стали оковами. Корабль, слишком тяжёлый, слишком громоздкий, не мог развернуться и уйти. Он застрял в разбушевавшейся каменной реке астероидов, и каждый новый удар дробил его ещё сильнее.

Пилоты рулевых систем – седые ветераны, знавшие все капризы древнего движителя, всё ещё старались вытянуть махину из-под обстрела космических глыб. Но манёвры уже не имели прежнего смысла. Инерция… Масса… Повреждённые стабилизаторы и маневровые двигатели… Всё это делало все их попытки лишь отчаянной агонией. На каждом новом вираже очередной астероид с гулом врезался в борт, гасил защитное поле и оставлял за собой россыпь искр.

Вентиляция во многих коридорах остановилась. Люди хватались за горло, где-то в отсеках начинались панические драки за дыхательные маски, где-то экипаж, спаянный общей судьбой, делился последними баллонами воздуха. Медотсек, уже переполненный ранеными, работал без снабжения. Системы подачи крови и фильтров обрушились, медики и медтехники пытались накладывать жгуты вручную.

– Капитан! – Осипшим голосом доложил офицер-навигатор. – У нас больше нет стабильного маршрута. Сектора тринадцать через шестнадцать потеряны. Контур поля… – он посмотрел вниз, и фраза прозвучала как приговор. – Поле больше не держит.

Капитан сжал зубы. Пепел лет сорвался с его губ в коротком рыке:

– Консервировать ядро. Оставшихся – к челнокам.

Но челноков не хватало. Их было меньше десятка на экипаж почти в три сотни душ. Уже на стыках шли драки, офицеры с оружием оттесняли толпы, пытаясь хотя бы часть “полезных” специалистов отправить в спасение. Металлический скрежет гулко отзывался, когда сбрасывались замки. Один за другим эти заполненные разумными аппараты уходили в темноту, рассыпая позади себя короткие хвосты огня.

В это время аварийный маяк, отстрелившийся автоматически, продолжал бить по всем частотам. Он не умолкал:

“Мы гибнем. Мы нуждаемся в помощи. Мы здесь.”

Голос маяка был одинаково слышен и врагам, и союзникам, и тем, кто мог бы пролетать мимо совершенно случайно.

В рубке погибающего корабля оставались самые последние. Капитан, его помощник, пара связистов и техник с обгоревшими руками, всё ещё пытавшийся удержать остатки связи с москитами.

Корабль содрогнулся ещё раз. Теперь это было похоже не на удар, а на медленное сдавливание. Огромный астероид, катящийся по инерции, прижал носовую секцию к россыпи более мелких обломков. Металл жалобно скрежетал, словно живое существо, которому ломают кости.

Системы жизнеобеспечения погасли окончательно. В рубке стало трудно дышать, лампы померкли. Капитан откинулся на кресло, чувствуя, как холод космоса уже добирается сквозь слои металла. В последний раз он глянул на экран, где мигал маяк, и понял, что судьба его корабля теперь решена. Он не знал только одного. Кто успеет первым на этот зов – спасители или новые хищники…

…………..

Когда аварийный маяк пиратского линейного крейсера вырвался в эфир, сигнал пошёл во все стороны – практически в тот же час его подхватили сенсоры эльфийского лёгкого крейсера “Лиэл’тир”, только что вышедшего в систему с задачей стандартной разведки. Этот корабль эльфов был почти в два с половиной раза меньше орочьего монстра. Всего около четырёхсот тридцати метров длиной, изящный, тонкий, с вытянутыми обводами корпуса, переливавшимися тусклым серебром под щитами. На борту –