Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

– Но мы не можем отречься от путей наших предков, – возразила Афир. – Неужели ты так самоуверен, что думаешь, будто в нас больше мудрости, чем они успели скопить за тысячи поколений?

– Людям вовсе не обязательно жить на берегу матери-моря, – ответил Кикисаво. – Ничто не длится вечно.

Семь дней и семь ночей спорили они, и никто не желал уступить. Жестокая рознь разделила двух друзей, разделив заодно и их последователей.

Кикисаво и его сторонники ушли из Курганов. Они не взяли с собой ничего, что напоминало бы о прежнем образе жизни, об укладе, который принес столько бед: ни семян, ни арукуро токуа, они также не позвали с собой ни шаманов, ни тех, кто умел читать по звездам и рассказывать истории из прошлого. Они намеревались жить, полагаясь на природное чутье кочующих стад длинношерстного скота. Степь представляла собой неизвестную землю, бескрайнее пространство, на котором им предстояло начертить создаваемую заново историю.

Тем временем Афир и ее единомышленники остались на прежнем месте. Они пытались возродить жизнь среди руин. Они рыли длинные каналы, чтобы провести воду через солончаки и оросить усеянные костями поля, но море делалось все более соленым. Они пытались восстановить и поддерживать курганы и каменные картины, но, поскольку зима становилась все более холодной, а лето – жарким, земля осыпалась и камни растрескивались, словно бы насмехаясь над усилиями людей. Они старались придерживаться старых способов существования, но с каждым годом смерть все туже затягивала петлю у них на горле.

Каждый из двух вождей считал, что другой предал его. Воспоминания, процеженные через обиду, стали горькими, как вода в море Слез.

Годы спустя, когда остатки народа Афир отчаянно боролись против неизбежного, произошло удивительное событие: необычная процессия появилась у входа в Курганы. Хотя пришельцы привели с собой множество скота и гаринафинов, это не были захватчики. Во главе процессии находились погребальные носилки, на которых возлежало тело Кикисаво.

Вот каковы были последние слова Кикисаво, пересказанные Афир его последователями:

«Дорогая Афир, моя са-вотан! Мой народ научился выживать в бескрайней степи, следуя капризам стад длинношерстного скота, без жалости избавляясь от больных и слабых, не собирая ничего, что нельзя унести на спинах гаринафинов. Это нелегкая жизнь, и нас никогда не будет так много, как наших предков в раю минувшего. Но это новый жизненный уклад, отвечающий переменам в мире. Я был прав.

И однако, на сердце у меня неспокойно. Я сердился на богов за то, что они покинули нас, но сейчас снова хочу быть с ними. Я злился на груз бесполезных заветов наших древних героев, но теперь мне не хватает их утешения, мудрых слов и рассказов об отваге. Как бы я ни пытался, мне не удается избавиться от наших общих воспоминаний. Недостаточно просто выживать. Люди не могут быть людьми, если не знают, откуда они пришли, если не боятся богов своих предков и не верят им, если они оторваны от историй о своем прошлом. А потому я возвращаюсь к тебе посрамленным, ибо тоже был не прав».

Афир разрыдалась. Она попросила всех – как своих последователей, так и сторонников Кикисаво – поработать вместе в последний раз и соорудить огромный курган для погребения ее ближайшего соратника и величайшего соперника.

– Мы не камни, обреченные лежать на том месте, где их оставили. Мы не звери, лишенные дыхания мысли и вынужденные бездумно идти по тропам, проложенным прародителями. Боги капризны, но мы умеем приспосабливаться. Неправильно отрекаться от мудрости предков, подобно змее, сбрасывающей кожу; но неправильно также и оказаться заточенными в своем панцире, уподобляясь перевернутой на спину черепахе. О мой ру-тааса, как я жалею теперь, что мы не прислушались друг к другу более внимательно!

Затем Афир призвала своих людей покинуть Курганы вместе с соратниками Кикисаво, чтобы научиться от Детей Кикисаво, как выживать в степи. Народ Кикисаво, в свою очередь, вновь познакомился через Детей Афир со знанием, от которого прежде отрекся.

Они сохранили все то, что оказалось полезным и нашло применение в бескрайней степи: молитвы богам, повествовательные танцы о древних героях, техники изготовления арукуро токуа, съедобные и лекарственные растения, которые можно найти и в дикой природе. А вот знания, не востребованные в новой жизни, – выращивание зерновых культур, не переносящих засухи, оседлое скотоводство, способы строительства, подходящие только для постоянных поселений, – были запечатаны в курганах и забыты, но не навеки, а с таким расчетом, чтобы потомки вновь обрели их, когда земля опять переменится и они станут нужны.

Афир завещала, чтобы ее саму после смерти вернули в Курганы и погребли вместе с Кикисаво. Ее уход знаменовал конец Пятой эпохи человечества.

– А что было дальше? – хором спросили Танто и Рокири, в глазах у которых светился живой интерес.

– На этом история заканчивается, – ответила Сатаари. – Говорящие кости не знают всего, к тому же я и так заполнила многие пробелы лишь догадками.

Но Радзутана, не испытывавший особого благоговения перед богами и перевспоминаниями степных народов, не был скован строгими рамками, а потому дал волю фантазии. Вернее, не совсем фантазии. Теории, которые ученый развивал перед юными пэкьу-тааса, строились на тех сведениях, что он почерпнул на страницах книги природы: Радзутана принимал в расчет чередование широких и узких колец на стволах деревьев в долине Кири, аграрные технологии предков нынешних льуку и агонов, слои ила на берегах моря Слез и прочее.

Духовные портреты Афир и других древних пэкьу рисовали картину катастрофического изменения климата, что привело к уничтожению от засухи пастбищ, обмелению моря Слез и, как следствие, к полной гибели цивилизации Курганов.

После того как обитатели древнего поселения покинули его и приспособились к кочевой жизни, они расселились по степи, и со временем Город Призраков превратился в запретное место из полузабытых легенд, предупреждавших потомков Афир и Кикисаво о том, что никогда больше не следует переходить к оседлости и заниматься сельским хозяйством.

Отчуждение между теми, кто изначально ушел с Кикисаво, и теми, кто предпочел остаться с Афир, со временем не сгладилось, а лишь обострилось. Каждое племя считало себя истинным наследником величия Курганов. Небольшие различия постепенно наслаивались друг на друга, пока не превратились в непримиримые противоречия.

С течением веков погодные условия в очередной раз переменились. Количество осадков на востоке Уукьу-Гондэ вновь увеличилось, благодаря чему климат в долинах у подножия гор Края Света и на равнинах вдоль восточного побережья моря Слез опять стал благоприятным и умеренным; теперь пресноводных водоемов и болот здесь имелось в