Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

Джиа расхохоталась: это был смех торжества и отчаяния одновременно.

– Вы бесполезные идолы, всего лишь картинки из моего воображения. Я не боюсь вас! Вы меня слышите? Я не боюсь вас!

Статуи по-прежнему ничего не отвечали Джиа, только ее голос эхом метался между ними.

Она лежала, судорожно хватая ртом воздух; сердце в груди билось, как раненая птица.

Джиа понимала, что уснуть ей больше не удастся, быть может, вообще никогда.

«Я создала Дара, где власть направлена в единое русло и регулируется, как в канале, по которому отводят весной воду, чтобы оросить рисовые поля, где власть сдерживается, подобно шелкокрапинной силе молнии, бегущей по серебряным проводам и накапливающейся в банке Огэ.

Окружные интенданты следят, чтобы чиновники не злоупотребляли властью; военные наблюдатели умеряют честолюбие полководцев; платные адвокаты при помощи закона защищают простых неграмотных людей от знатных и привилегированных; «предусмотрительные» выслеживают мятежников и взяточников; Коллегия адвокатов критикует и держит под контролем Тайный совет. Государственные институты взаимосвязаны и переплетены между собой, образуя хитроумную паутину, в которой никто не запутается и которую никто не обратит в орудие подавления.

Народ Дара никогда более не должен страдать, как страдал прежде.

Ни от рук великих господ, владеющих Амбициями Знати, ни от лап варваров, сжимающих Отвагу Дикарей.

Но как быть с тираном, который угрожает самой системе ограничения власти, ибо стоит вне ее, сосредоточив в своих руках смертоносную силу, основанную исключительно на личной преданности? Как поступить с тем, кто сжимает Милость Королей и не желает с нею расставаться?

Как быть со мной?»

Императрица редко посещала официальные пиры в честь «плавников дирана». Нет, даже не редко. Пожалуй, ни одна из этих женщин, состоявших у нее на службе, не могла припомнить ни единого случая, когда бы подобное событие имело место.

Еще девочками госпожа вырвала будущих «плавников дирана» из среды беспризорников и нищих и воспитала их как отпрысков знати. Они любили ее, как дети любят мать, как подданные любят добрую королеву, как фанатики любят богиню. Находиться близ Джиа и верно служить ей было высшей целью их существования, большего счастья эти женщины и представить себе не могли.

И вот теперь, в личных покоях императорской семьи, хозяйка устроила для них роскошный пир, где подавали изысканные блюда и редчайшие напитки. Здесь были шарики из соевого творога, замаринованные в соках семи различных видов диких овощей; семена лотоса, горькую сердцевину которых заменили на восемь сладких и пряных начинок; суп из тысячелетних грибов-гомункулов; медовуха из меда обитающих далеко в горах Висоти гигантских пчел с прозрачными брюшками…

На торжество созвали всех «плавников дирана»: телохранительниц из дворца, шпионок, следивших за Гимото и министрами Тайного совета, и тех, кого отрядили на гору Рапа, дабы полностью уничтожить плантации ягод дзоми.

Женщины ели с золотых тарелок и пили из нефритовых кубков. Им прислуживали, как принцессам и великим министрам. Еще не сделав ни одного глотка, они уже опьянели от счастья и благодарности.

С нефритовым кувшином в руках императрица Джиа по очереди обходила всех «плавников дирана», наполняя каждый кубок рисовым пивом, в которое для аромата был добавлен османтус, – пряным и таким хмельным.

Ее грудь и плечи все еще были плотно забинтованы. На лице остался жуткий шрам – напоминание об ужасах, пережитых в прошлом месяце.

Поморщившись, императрица вернулась на место хозяйки пира и села в позе геюпа, остальные женщины последовали ее примеру. Джиа постучала серебряной ложечкой по кубку и заговорила:

– Сегодня я хочу высказать присутствующим здесь свою благодарность за все, что сделали. Сыновние чувства с трудом произрастают на скалистой почве императорского двора, поэтому иногда сыновья поднимают руку на матерей, и родителям порой приходится прибегать к уловкам с целью не допустить нетвердые руки детей к рычагам власти. Хотя мы с вами и не родные по крови, вы во многих смыслах ближе мне, чем мои собственные дети.

Слезы выступили на глазах у «плавников дирана». Их возлюбленная госпожа произнесла вслух то, что было на сердце у каждой из них. Джиа была им дороже, чем наполовину забытые родители.

– Жалею я лишь о том, что не созвала вас раньше. Пустые места упрекают меня за это.

Среди прочих в зале имелись четыре незанятых места, угощение возле которых стояло нетронутым. Женщины, которые должны были сидеть на них, погибли в подземном убежище в ту роковую ночь. Собственными телами закрыли они Джиа от последнего отчаянного удара Фиро, этого ослепленного жаждой власти неблагодарного сына, пытавшегося убить свою тетушку-мать.

– Давайте же осушим кубки и отпразднуем наш в высшей степени удивительный союз. Может, я и диран в океане, но я не могла бы лететь по морю и по воздуху, не будь вас.

«Для направления потока власти империя, безусловно, нуждается в существовании определенных систем и правил, – думала Джиа. – И тем не менее в деле защиты народа Дара я всегда полагалась на вас, существующих вне всяких систем и правил, которые сама так усердно прививаю. Я надеялась разрешить со временем это противоречие, но, увы, я всего лишь смертная. Время мое истекает».

Императрица воздела кубок, и «плавники дирана» поддержали ее тост, подняв обеими руками свои кубки. Они щедро отхлебнули крепкого рисового пива. Сварено оно было из зерна, которое вырастили на небольшой ферме близ Пана, специально отведенной для императорской семьи, из семян, собранных с рисовой делянки, размещавшейся некогда в Дворцовом саду: ее в свое время обрабатывал лично император Рагин. То был напиток, отведать который дозволялось только членам императорской семьи и ближайшим к трону доверенным лицам. Разумеется, тем самым «плавникам дирана» была оказана высочайшая честь, и честь эта, как думали, хотя и не решались произнести вслух многие из них, была вполне заслужена.

Опьяненные таким почетом, женщины даже не заметили, что кубок Джиа был пуст еще до того, как она поднесла его к губам.

Они допили пиво.

– А теперь перейдем к новой теме, – продолжила императрица, и тон ее стал серьезным.

«Плавники дирана» отставили кубки и подались вперед, ловя каждое слово госпожи.

– Даже самый долгий пир когда-то заканчивается, и даже самая прочная связь может быть оборвана роком, – промолвила Джиа с печалью. – Никому не суждено достичь всего, что он желает; каждый успех приближает также и день окончательной расплаты. Тем, кто строит далекоидущие грандиозные планы, предопределено судьбой оставаться непонятыми в торопливом настоящем.

Некоторые из «плавников дирана» нахмурились – не из-за туманных слов императрицы, но по причине странного ощущения в желудке. Это было некое