Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

свои плоды. Никто не говорил, чего именно хотят льуку, но Джиа подозревала, что они приехали умолять о пощаде. Может быть, Тиму даже… Джиа отогнала эту мысль прочь. Пустые надежды ведут лишь к горьким разочарованиям. Она не вправе позволить себе надежду, она обязана действовать.

Однако тщательно продуманный замысел вдруг начал рассыпаться в самый критический момент. Успешный план пошел прахом. Государственный корабль наскочил на мель, которую она никак не могла предвидеть, и сейчас на улицах зрел шторм. Такое ощущение, что боги Дара играли с ней.

Джиа сжала кулаки так, что из-под ногтей выступила кровь.

А потом заставила себя расслабиться. Она не в силах изменить прошлое. Единственное, что сейчас возможно, – это реагировать на изменение ситуации, строить планы на будущее и придумывать новые хитроумные комбинации.

Нет ли способа извлечь выгоду из этого кризиса, превратить его в краеугольный камень ее великого плана, в стратегию, так сказать, с дальним прицелом, даже еще более долговременную, чем умысел против льуку, сделать его подспорьем для ее давней мечты, впервые зародившейся в домике близ Сарузы, где она была пленницей неугомонного Маты Цзинду?

«Люди всегда связывают свои надежды с добрым государем. Но этого мало. Даже самый лучший из королей рано или поздно умрет».

Джиа допила чай и прилегла на кушетку. Нужно чуть-чуть вздремнуть. У нее еще так много дел.

Джиа шла по Дворцовому саду.

Она не могла припомнить, куда именно и зачем идет. Это было так не похоже на нее: Джиа всегда знала, чего хочет. Она выбрала первую попавшуюся тропу и зашагала по ней.

Впереди маячил круглый сад камней, наполненный разными скальными породами: консорт Фина предпочитала камни цветам, потому как они напоминали ей о родной гористой Фасе. Джиа, в свою очередь, чувствовала себя в Дара дома везде и нигде, – такова судьба того, кто всю жизнь выкорчевывает корни и сам лишен корней.

Из-за искусственных скал доносились голоса двух мальчиков.

Она прокралась через сад камней, спряталась в укромном месте за валуном, как можно ближе к говорившим, и прислушалась.

– Хадо-тика, нельзя же играть весь день! Когда ты уже сядешь писать эссе, которое задал нам мастер Рути?

– Кто это тут играет? Я отрабатываю боевые движения, которым меня научил дядя Тэка. А позже мне предстоит схватка с Дафом.

Джиа улыбнулась про себя. Дети были такими маленькими, полными возможностей, их характеры еще не полностью сформировались.

Как хорошо, что ей приснился добрый сон вместо очередного кошмара. От ранений, причиненных бомбой Фиро, ей стало еще сложнее уснуть. Теперь приходилось принимать вдвое большую дозу снотворного, чтобы хоть немного отдохнуть.

– Фехтование и стрельба из лука – недостойные занятия для принца Дома Одуванчика! Тебе следует читать книги и вникать в мысли мудрецов ано.

– Ну ты и сказал! И как, интересно, цитирование Кона Фиджи поможет папе защитить империю? Попомни мои слова, старший братец: однажды придет день, когда ты пожалеешь, что изучал искусство управляться с костяным писчим ножом, а не с холодной сталью.

– И ты попомни мои слова, младший братишка: однажды наступит день, когда ты поймешь: чтобы быть хорошим императором, нужно уметь не только выигрывать сражения!

– Ха! Так ты согласен, что я должен стать императором, когда мы вырастем? Может, пойдем и скажем об этом папе?

– Неправда, ни с чем таким я не согласен! Я говорил… чисто гипотетически. Ты хоть понимаешь, каково значение этого слова?

– Я тебе покажу гипо… гипотетически! Смотри, как я зарублю этого упрямого мятежника! Хи-и-и-йя!

Вжик! Нежный побег с листьями и лепестками упал на землю.

– Видел, как ловко я срубил тот куст? Неплохо, да?

– Консорт Рисана только что пересадила сюда эту песчаную розу из оранжереи! Ну теперь тебе точно достанется. И даже не думай упрашивать меня, чтобы я солгал твоей матери…

– Подумаешь, всего-навсего какая-то ветка. Да мама ни за что не догадается… О нет!

Меч со звоном упал на землю. Послышался стук деревянных подошв по брусчатке, потом шарканье ног по траве.

Джиа выглянула из-за валуна. Мальчики склонялись над срубленным побегом песчаной розы. Тиму осторожно сложил ковшиком ладони вокруг чего-то в траве.

– С ней все хорошо? Я ее не увидел! – Фиро был в отчаянии, чуть не плакал. – Прости меня, маленькая птичка.

Старший брат держался гораздо спокойнее.

– Не думаю, что ты попал в нее. Насколько могу судить, ты просто испугал бедную пташку, и она упала. Может, крылышко сломано.

– Как нам теперь быть, Тото-тика?

– Дай мне свой пояс, – велел старший из мальчиков.

Фиро развязал шелковый кушак и передал Тиму. Тот обернул его вокруг крохотного тельца, прижав крылышки к телу, позаботившись о том, чтобы не затягивать петлю слишком туго.

– Думаю, нужно отнести ее к моей маме. Она умеет лечить всякие болезни.

– Да, отличная идея. – Фиро энергично закивал. – Тетушка-мать всегда знает, что делать.

Тиму встал, держа раненую пташку в ладонях:

– Не хочешь ее понести?

– Нет уж, неси лучше ты, – отказался Фиро, тоже поднимаясь. – У тебя более ласковые руки. А я такой неуклюжий.

– Не то чтобы неуклюжий, – возразил Тиму. – Просто ты немного… порывистый. – Он помедлил, а потом поспешил добавить: – Это вовсе не обязательно плохо. Кон Фиджи говорит, что хороший правитель действует даже тогда, когда у него нет достойного выбора. Иногда я не знаю, что ответить на вопрос, у которого нет правильного ответа. Мастер Рути видит в этом изъян.

– Да много он понимает, этот мастер Рути! – воскликнул Фиро, спеша оправдать брата. – Он всего лишь жалкий неудачник. Во время войны тетушка Гин отделала его, как кот мышь.

– Хадо-тика, опять ты за свое. Нельзя так говорить о старших… – Тиму покачал головой и вздохнул.

Все еще прячась, Джиа подавила смешок. Но потом сердце ее объял ужас, а лицо окаменело.

«Почему мальчики снятся мне теперь?»

Хотя она всеми фибрами души скучала по Тото-тике, он никогда не навещал ее в неспокойных снах, этой вотчине призраков ее совести.

Мальчики стали удаляться. Тиму шел впереди, бережно неся раненую птичку. Фиро следовал за ним по пятам, с тревогой поглядывая на старшего брата.

– Если ты станешь императором, обещай назначить меня своим маршалом, – сказал он.

– Конечно. – Тут в голосе Тиму вдруг прорезалась нотка боли. – Только едва ли это случится. Папа больше любит тебя.

Фиро не стал возражать. Он был достаточно большим, чтобы понять справедливость слов брата, но недостаточно взрослым, чтобы притвориться, будто не понимает этого.

– А может, мы будем императорами по очереди?

Тиму рассмеялся:

– Нет… Так не получится.

– Почему нет? Дай мне подержать птичку на время.

– Ты же