Хроники Стальной Войны - Артем Бударин

подавлена, — Аэлин осторожно коснулась его плеча. — Вы истощили себя до предела. Потребуются недели, возможно месяцы, чтобы ваши способности полностью восстановились. Но они вернутся. Ваша… уникальность сохранилась.

— А портал? Экзарх? — вопросы роились в его сознании, пытавшемся собрать полную картину произошедшего. Но один вопрос пульсировал сильнее остальных: — Елена… с ней всё в порядке?

Аэлин на мгновение отвела глаза:

— Она выжила при эвакуации. Но фрагмент Осколка внутри неё… стал более активным после взрыва на Святой Пурпуре. Наши специалисты делают всё возможное для стабилизации её состояния.

Зейлор почувствовал, как сердце сжалось от тревоги. Образ Елены возник перед внутренним взором — её глаза, одновременно сильные и ранимые, её редкая улыбка, её решимость бороться с тем, что сделал с ней Экзархат.

— Я должен увидеть её, — твёрдо сказал он.

— Всему своё время, — мягко ответила Аэлин. — Сначала вы должны восстановить собственные силы.

Она продолжила рассказывать о ситуации в галактике. Портал полностью уничтожен. Экзарх предположительно мёртв. "Тёмный Пакт" фрагментировался, погрузившись в внутренние конфликты.

— Но самое тревожное… — Аэлин увеличила изображение секторов, отмеченных странным пурпурно-чёрным цветом. — Осколки Бездны. Их активность не снизилась после разрушения портала на Святой Пурпуре. Напротив, в некоторых системах зафиксированы новые аномалии.

— Они ищут другой путь, — прошептал Зейлор, вспоминая последние слова Экзарха. — Они всегда находят путь.

Аэлин внимательно посмотрела на него:

— Что вы знаете, Зейлор? Что вы видели?

— Осколки не просто хотят проникнуть в нашу реальность, — медленно проговорил он, собирая воспоминания о своём коротком контакте с инопланетным сознанием. — Они хотят трансформировать её. Изменить фундаментальные законы, сделать её… подходящей для своего существования. "Преображение", как они это называют.

— И резонаторы "Прометея"?

— Первый шаг. Подготовка. Очищение пространства от органической жизни, которая… сопротивляется изменениям на квантовом уровне, — Зейлор закрыл глаза, ощущая эхо чуждого разума. — Но есть и другие методы. Другие пути. Портал на Святой Пурпуре был лишь одним из проектов.

Аэлин молча обдумывала его слова. Наконец, она активировала свой личный коммуникатор:

— Пригласите остальных.

Дверь медицинской палаты отъехала в сторону, и Зейлор увидел знакомые лица — Тесса, Норин, несколько выживших членов команды "Скайглейв". Но его взгляд мгновенно остановился на фигуре, стоявшей позади всех. Елена.

Их глаза встретились через всю комнату, и он почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Она выглядела измождённой — лицо всё ещё несло следы имплантов Экзархата, но в её глазах, одном человеческом и одном механическом, светилось что-то, чего он раньше не замечал. Облегчение? Нежность? Надежда?

— Зейлор! — Тесса бросилась к его постели, не скрывая эмоций. — Мы думали… мы боялись, что…

— Я тоже рад вас видеть, — ответил он, но его взгляд всё ещё был прикован к Елене, которая медленно приближалась к кровати.

— Все выжили? — спросил он, обращаясь ко всем, но глядя только на неё.

— Не все, — мрачно ответил Норин. — Мы потеряли пятерых в храме и ещё троих при эвакуации. Но большая часть команды вырвалась.

Елена остановилась у его постели, её руки слегка дрожали.

— Я думала, ты не вернёшься, — произнесла она тихо, только для него. — Я видела взрыв… видела, как рухнул купол.

— Я обещал вернуться за тобой, — так же тихо ответил Зейлор. — Я всегда возвращаюсь.

Между ними промелькнуло безмолвное понимание — воспоминание о Эридане-II, о комплексе "Альфа" на Инферно, о всех тех моментах, когда он приходил за ней, спасал её. Но что-то изменилось — теперь это была не просто благодарность или долг. Это было нечто более глубокое, более личное.

Аэлин деликатно прервала момент, вернув разговор к насущным проблемам. Совещание продолжилось, и все присутствующие обсуждали новые угрозы, исходящие от Осколков Бездны.

— За время вашего восстановления мы идентифицировали четыре потенциальных центра активности Осколков Бездны, — сообщила Аэлин. — И самый активный из них — планета Нексус-Омега в секторе Персея.

Обсуждение продолжалось, но Зейлор то и дело возвращался взглядом к Елене. Она стояла в стороне, слушая, но иногда их глаза встречались, и в этих коротких взглядах было больше, чем они могли выразить словами.

Когда совещание закончилось, и все начали расходиться, Елена задержалась последней.

— Я могу… навестить тебя позже? — спросила она. — Есть вещи, которые нам нужно обсудить. Наедине.

— Конечно, — ответил Зейлор, и его сердце забилось чаще. — Я буду ждать.

Процедура квантового резонанса проводилась в специально подготовленной лаборатории. Стены помещения были покрыты особым сплавом, блокирующим внешние псионические воздействия. В центре располагались две соединённые платформы — для Зейлора и Елены.

Накануне вечером она пришла к нему, как и обещала. Они говорили часами — о том, что пережили, о своих страхах, о будущем, которое казалось таким неопределённым. В какой-то момент её рука нашла его руку, их пальцы переплелись, и этот простой жест сказал больше, чем любые слова.

— Я не знаю, когда это началось, — призналась Елена, глядя на их соединённые руки. — Может быть, на Эридане-II, когда ты вернул мне моё "я". Может быть, в катакомбах Инферно, когда мы думали, что умрём там. Но я больше не могу это отрицать.

— Что именно? — тихо спросил Зейлор, хотя уже знал ответ.

— То, что я чувствую к тебе, — её глаза встретились с его. — Я никогда не думала, что после всего, что со мной сделали, я смогу чувствовать… это. Любовь.

Слово повисло между ними — такое простое и такое сложное одновременно. Зейлор почувствовал, как что-то внутри него наконец отпускает — барьер, который он держал с тех пор, как сбежал из Экзархата. Барьер против привязанностей, против уязвимости, против самой возможности любви.

— Я тоже, — просто ответил он. — С того момента, как ты боролась с Эхсэ внутри себя, я знал, что никогда не встречал никого сильнее. Никого… прекраснее.

Их первый поцелуй был нежным, осторожным — словно они оба боялись разрушить что-то хрупкое и драгоценное. Он чувствовал её дрожь, чувствовал, как слеза скатилась по её щеке и коснулась их соединённых губ.

Теперь, стоя в лаборатории перед процедурой квантового резонанса, Зейлор не мог отвести от неё глаз. Все другие — команда медиков, учёные, Аэлин — словно отступили на задний план.

— Ты уверена? — спросил он. — Мы можем найти другой способ.

— Нет, не можем, — она улыбнулась той редкой, светлой улыбкой, которую он так любил. — И я не боюсь, Зейлор. Не теперь, когда я наконец нашла то, ради чего стоит рисковать.

Аэлин и остальные заняли свои места, готовясь к процедуре. Платформы начали сближаться, пока не соприкоснулись.

— Начинаем процедуру, — объявила Аэлин. — Активация первичного контура.

Кристаллы над платформами засветились мягким голубым светом. Зейлор почувствовал лёгкое покалывание во всём теле — его псионические способности, пусть и ослабленные, реагировали на