Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

К счастью, несмотря на то, что усилия казались тщетными, это было не так. Каждое слово, каждая попытка Гледа и Карда доказать, что Бланш не изменился, оседала в сознании Калеба. Сперва он не принимал это, вспоминая, как засияли алым кристаллы. Затем начал злиться и сажать охранников на хлеб и воду, запрещая говорить об этом. Однако никогда не забывал и, Бланш был уверен, в свободное время переосмысливал, пытаясь понять, правы ли они или просто пытаются его утешить. Процесс шел медленно и мог занять несколько месяцев, однако покушение на шествии помогло ускорить его. Внутри Калеба всё всколыхнулось от страха потери, и он сменил гнев на милость.

Бланш снова слабо толкнулся головой, требуя поглаживаний, и Калеб исполнил желание. Его даже не смущало присутствие Гледа, который глядел на них с сияющими глазами и, казалось, мог заплакать в любой момент. Бланш даже попытался раскрыть крылья, чтобы показать, насколько счастлив, однако те лишь слабо дернулись. Впрочем, это не осталось незамеченным. Калеб тихонько велел ему успокоиться и экономить силы, чтобы скорее выздороветь. Бланш негромко закурлыкал, соглашаясь.

К сожалению, в полной мере насладиться воссоединением не дали. Внезапно Калеб резко обернулся к двери, поспешно встал, отряхивая одежду и сурово нахмурился. Глед, убрав артефакт-заглушку, критически оглядел его, подбежал, чтобы поправить манжеты, а затем отступил в сторону. Полминуты спустя в сопровождении Карда вошел лекарь, которого Бланш с малых когтей знал. Тот выглядел так, будто не ложился спать, несмотря на поздний час, и споро разложил необходимые приспособления. Он осмотрел Бланша, особенное внимание уделив ране на крыле. В это время остальные стояли молча и лишь Кард и Глед переглядывались, будто вели безмолвный диалог. Калеб сосредоточенно следил за каждым движением лекаря.

Наконец, тот убрал приспособления и поднялся.

— Гиппогриф слаб, но его жизни ничего не угрожает, — сказал он, и напряженные плечи Калеба немного расслабились. — Мы будем подкреплять его здоровье особыми настоями, чтобы он быстрее восстановился. К Великой Охоте он будет в полном порядке, уверяю вас.

— Хорошо, если так, — кивнул Калеб. — В таком случае, займитесь им. Я рассчитываю на вас.

Лекарь глубоко поклонился.

— Я вас не подведу.

Калеб на прощание погладил Бланша, на грани слышимости шепнув, что рад видеть его живым, а затем покинул стойло. Охранники последовали за ним, наконец, выдохнув с облегчением. Они совершенно точно собирались уложить Калеба в кровать и заставить проспать не менее шести часов подряд. Бланш мысленно пожелал им удачи, ведь тому действительно нужно было отдохнуть. Невооруженным глазом было видно, насколько он измотался за это время, а учитывая то, что его постоянно пытались убить, это становилось особенно опасно.

Бланш проводил его взглядом, уже тоскуя, однако вскоре его отвлек лекарь. Он приготовил какие-то настои и отработанным движением постучал по клюву снизу, веля открыть его. Привыкший за столько лет к постоянному приему лекарств, Бланш послушно выпил горькую настойку. Он затряс головой от неприятного вкуса, и лекарь позволил заесть это сочным фруктом. Затем Бланшу принесли легкую, полезную пищу, чтобы восполнить силы, но аппетита почти не было, поэтому он лишь слегка поклевал. Гораздо больше хотелось пить, и Бланш то и дело приникал к воде, пока лекарь одобрительно кивал.

Когда с процедурами оказалось покончено, Бланш улегся на своем месте и прикрыл глаза. Несмотря на радость встречи с Калебом, состояние здоровья оставляло желать лучшего, поэтому он почти сразу уснул и проспал до тех пор, пока солнце ни вошло в зенит.

Следующие дни прошли довольно однотипно и состояли лишь из постоянного приема лекарств, сна и периодических встреч с Калебом. Тот снова начал приходить в стойло, пусть выглядел суровым и собранным. Он позволял себе погладить его, иногда даже говорил несколько приятных слов, однако больше не проявлял никаких нежностей. Во взгляд вернулся холод, однако Бланш больше не чувствовал, будто его пронзают острыми пиками. Скорее, что к нему присматриваются, изучают и сопоставляют с чем-то. Вероятно, с образом, который Калеб бережно хранил в душе. Не сказать, что было приятно, но Бланш считал это большим шагом вперед в сравнении с тем, что было.

Глед и Кард светились от счастья. Судя по хитрым взглядам, они продолжали доказывать, что Бланш лишь немного поумнел, а вовсе не обзавелся новой душой или воспоминаниями. К ним присоединился Эдгар, гораздо более уверенный в своих словах, чем раньше. В отличие от недавнего, Калеб не прерывал их и позволял говорить, прислушиваясь. Однажды Глед даже зачитал несколько строк из исследовательского журнала магов, когда они были в стойле. Бланш тогда заинтересованно поднял голову, а Калеб нахмурился, обдумывая услышанное. Он ничего не сказал и вскоре ушел во дворец, однако, как минимум, не велел Гледу заткнуться и не посадил на хлеб и воду. Обрадованные охранники едва не разрыдались, обнявшись.

Бланшу тоже стало гораздо спокойнее, и он смог полностью сосредоточиться на выздоровлении и осмыслении всего, что было. А подумать было над чем. Наиболее волнующих тем оказалось три, и каждая требовала пристального внимания. Первая касалась разговора в подсознании, когда животная часть спросила у человеческой об имени. Размышлять об этом всё ещё казалось странным из-за нецелостности, но что-то подсказывало, что это нужно сделать. В обязательном порядке. В имени человеческой части хранился какой-то секрет, и, словно запертый ящик, скрывающий бесценные знания, он манил, моля скорее раскрыть его. Вот только ключика пока не было. Бланш крутил мысль и так, и эдак, вспоминал сон, в котором встретил ухмыляющегося человека, и пытался поймать ускользающее слово.

Имя вертелось на языке. Казалось, нужно было лишь набрать в грудь воздуха и сказать его, однако не получалось. Вместо него в голове всплывало другое — Рассет. Человеческая часть наотрез отказалась принимать это за свое имя и не могла ответить, почему снова и снова вспоминает лишь это слово. По неведомой причине оно отпечаталось на подкорке сознания, и больше ничего не было. За долгие дни размышлений и попыток поднять воспоминания прошлой жизни Бланш так ничего и не добился. Животная часть сочувственно прикрывала крылом человеческую, утешая, а та отмахивалась, делая вид, будто неважно, как его звали в прошлом и почему он вдруг пробудился здесь.

Второй темой для размышления стал недавний разговор Калеба с охранниками. Они перебирали подозреваемых — тех, кому были выгодны покушения, и пытались выйти на след заказчика. Доводы казались логичными, а каждая кандидатура заслуживала место в списке. Бланш ничего не