Бремя власти IV - Иван Ладыгин

И у меня получилось. Переработанная энергия заструилась по жилам, словно жидкий огонь.

Я напряг слух и активировал Абсолютное зрение. Вся область вокруг замка предстала передо мной в ментальном плане.

Не прошло и часа… Как из темноты леса, из-за стволов вековых елей, бесшумно вытекла серая, бесформенная масса. Бесплотные Тени, плывущие над землей, и Одержимые — кабаны, волки, медведи с пустыми, светящимися ядовитым зеленым глазами и неестественно вывернутыми конечностями.

Тишину разорвал спокойный, металлический голос Игоря, усиленный магией:

— Мои люди на позициях. Вижу цель. Одержимый медведь, на девять часов в трехстах метрах от нас. Стреляю.

Четкий, одинокий хлопок выстрела ударил по ушным перепонкам.

Медведь, не успев даже зарычать, рухнул на бок, разбивая мелкий кустарник в щепу. Между глаз у него алела аккуратная дырочка.

Тени натыкались на невидимые мины Коловрата, расставленные на подступах к замку. По глазам били вспышки сиреневого света, доносились тихие визги, — и от тварей не оставалось и следа. Но несколько сущностей все же проскользнули, просочились сквозь магическую защиту, превратившись на нашем дворе в липкие, полупрозрачные сгустки, тянущиеся щупальцами к ногам бойцов.

Васька и Песец не растерялись.

Они палили из всех стволов, рубили серебряными клинками, сбивали монстров с ног и оттесняли самых вертких тварей.

Тем временем Валерия порхала по всему замку, оказываясь там, где была нужнее всего. Валькирия замораживала демонов, оттаскивала раненых, возводила ледяные стены на месте проломов.

Один из медведей, уже смертельно раненый, успел сделать последний рывок к воротам. Он с ревом ударил по массивным дубовым створкам, обитой сталью. Дерево треснуло.

Песец, не сходя с места, через узкую бойницу отвесил ему ответный удар топором по морде. Раздался отвратительный хруст. Клык, отсеченный у самого корня, отлетел в сторону.

— Сука! — проревел Песец, с яростью вытирая брызнувшую на лицо черную кровь. — Царапаешь мои ворота, тварь поганая!

Именно в этот миг я и решил выйти во двор. Одним прыжком я оказался на стене рядом с Коловратом. Олег по-прежнему лежал на своем шезлонге и хлестал пиво. Казалось, он просто развлекался, наблюдая за доблестными стараниями моих людей. Но повесить щит на себя он не поленился. Аура вокруг него бугрилась звериной мощью и запредельной энергией.

— Не поможешь остальным? — с ленцой в голосе спросил я его, активируя силовой купол над замком.

— Зачем? Они и так неплохо справляются.

— И то верно… — хмыкнул я, бросив взгляд на охотников, что со всех ног мчались ко мне по стенам.

— Гляди! — Коловрат указал горлышком бутылки в сторону леса. — Вот сейчас, может, и поучаствую в этом представлении. Там серьезные ребята на подходе. Боюсь, молодняк наш не справится…

Я посмотрел туда, куда он указывал, и увидел, как из леса выползли Рыцари Бездны — нежить в ржавых, искореженных доспехах, с щитами из сгущенной тьмы, которые поглощали свет и звук. А с неба, с противным шелестом кожистых крыльев, на нас пикировали твари с длинными шеями и раздутыми глотками, полными жидкого пламени. Но мой барьер в небе с легкостью гасил их атаки.

Стрелы и пули отскакивали от щитов рыцарей, не причиняя им никакого вреда.

— Жгите их огнем! — скомандовал Игорь и махнул своим пламенным мечом в сторону самой плотной группы демонических воинов. С острия клинка соскользнула яркая вспышка. Бахнуло! И часть монстров обратилась в пепел.

Вот, что значит золотая пуля…

Со стены полетели небольшие, но плотные заклинания из стихии огня. Серия взрывов опрокинула демонов, сломала их строй. Но к ним на смену уже шагали новые орды…

Сверху, с противным визгом, спикировала гигантская виверна и проломила своим телом мой купол. Эта тварь была под завязку накачана энергией скверны. Вслед за ней к пролому устремились огнедышащие гарпии. Струя жидкого огня вырвалась из их пастей, угрожая опалить стрелков на одной из башен.

Я мгновенно заштопал разрыв в барьере и метнул в их сторону сгусток солнечной энергии. Заклинание из чистого света пронзило кожистые перепонки множества крыльев. Твари с оглушительным визгом синхронно кувыркнулись в воздухе и камнем рухнули вниз, разбившись о скалы у подножия цитадели.

* * *

В кабинете Зимнего дворца, за тысячи верст от Сибири, перьевая ручка выпала из пальцев Николая. Он ахнул, схватившись за виски. В голову, в самое нутро, ударила волна странной пустоты. А потом — обрывки чужих ощущений. Лязг стали о кость. Холодная, безразличная ярость. Пронзительный ветер. Проклятый, знакомый вкус скверны и пепла на губах.

Он отшатнулся от стола, заваленного бумагами, едва не опрокинув тяжелое кресло.

— Что… что это? Мать честная…

В его сознании, будто из-под толщи воды, прорвался знакомый, раздраженный голос:

— Эхо канала, глупыш! Не пугайся! Хозяин щит держит, и, видимо, так активно развлекается в своей Сибири, что через него всё течёт, как по трубе! Дыши! Не пытайся блокировать — пропускай через себя! Думай, что ты — просто проводник!

Голос Мак был резким, но без злобы. Скорее, с оттенком профессионального интереса.

Николай, обливаясь холодным потом, попытался сделать вдох. Это было невыносимо. Сквозь него проходили отголоски чужой битвы, чужой боли, чужой воли. Он чувствовал, как его собственное, здоровое тело напрягается в такт невидимым усилиям Соломона. Такое было впервые…

Соболев ощутил жгучую и невыносимую ответственность, ненависть и злобу, все страхи и чаяния, которые в данный момент испытывал Соломон.

Николай никогда бы не подумал, что такой сильный маг и воин может испытывать нечто подобное! Он всегда казался ему воплощением хладнокровия и стальной воли… Неужели он всегда все это держит в себе?

Тихая и бумажная работа здесь, в тепле и уюте, показалась вдруг такой незначительной… Такой мелочной!

НО! Это тоже было важно!

Николай сгреб со стола очередной указ, сжал перо так, что ручка треснула, и начал писать, снова и снова отгоняя накатывающие видения стали и крови.

У каждого — свой фронт…

* * *

Третья волна оказалась тоньше и коварнее. Воздух в цитадели затрепетал, заструился. Из выдыхаемого пара, из самой влаги, витавшей в воздухе, материализовались Чумные духи — полупрозрачные, зыбкие фигуры, от которых шел запах открытых могил и гниющей плоти.

И им было глубоко наплевать на мой барьер…

Один из молодых охотников из группы Валерии, паренек лет двадцати, закашлялся. Сначала просто кашель. Потом — хриплый, лающий звук. Он упал на колени, и изо рта у него хлынула черная, густая кровь. На его шее, на лице, проступили синие, а затем черные пятна плесени, расползающиеся с невероятной скоростью.

Валерия тут же оказалась. Ее серебряный стилет со