Небесный воин. Книга 1. Жезл жизни - Михаил Алексеевич Ланцов

очень пригодились! — улыбнулся граф, принимая фляжку. — Просто любил детективы на досуге почитывать, вот и нахватался по верхам. Но даже такие знания местные жителя за сверхспособность почитают. Может присядем, покалякаем о делах наших скорбных, а то на ногах как-то не по-людски!

— Давайте, Игорь Петрович!

— Здесь мое имя Гор! Так удивительно совпало! — фыркнул граф и, повернувшись к своим солдатам громко скомандовал: — Разбиваем лагерь! Этот человек — наш почётный гость!

Всадники мгновенно расслабились, слезли с коней. Правда, не все — двое разъехались в разные стороны на дистанцию в двести локтей и принялись обозревать окрестности. Остальные взялись за обустройство лагеря. И первым, что сделали — принесли для графа и его гостя складные походные стульчики.

— А ваши парни умеют службу тащить! — похвалил графа Ярослав. — Какое звание у вас в прошлой жизни было?

— Ты удивишься, Ярослав, но я в армии только срочную проходил, причём уже после войны! — ответил граф. — До самой смерти работал по партийной линии, последняя должность — первый секретарь горкома областного центра.

— В каком смысле — по партийной линии? От какой партии? Единая Россия или ЛДПР?

— Коммунистическая партия Советского Союза! А что это за ЛДПР?

— Игорь Петрович, так вы в каком году преставились? — прищурился Ярослав. — И переродились?

— В 1978 году, если память не изменяет! — после секундной заминки сказал граф.

— Тогда понятно… Всё самое интересное пропустили. Ну, или ужасное, тут уж как посмотреть… — вздохнул Ярослав. — Позже расскажу, если захотите… А чем занимался секретарь? Кофе директору горкома приносил?

Граф искренне рассмеялся.

— Первый секретарь городского комитета партии — высшее должностное лицо города! Это администратор широкого профиля, курирующий буквально всё, от работы городских служб до плановых показателей промышленных предприятий! И вот такой весьма специфический опыт очень помогает мне здесь. А вот ты явно военный, я прав?

— Капитан ВКС России. Пилот штурмовика. Сбит над вражеской территорией. Призван в момент смерти. Поэтому я некоторое время был благодарен поклонникам Карса, давшим мне вторую жизнь. Они объявили меня призванным героем, избранным, чтобы вывести их культ из забвения. Поначалу мне там даже понравилось — для меня весь этот мир — дикая экзотика. Тем более, что я с детства фэнтези любил, в «Ведьмака» играл. Но потом жрецы стали требовать от меня ходить в набеги на стоянки кочевников для поимки новых рабов для экспериментов. В какой-то момент я не выдержал и решил сбежать… Но план побега раскрыли, на моих глазах убили мою девушку, началась драка со стражей… Тут бы они меня и прикончили, невзирая на мастерство фехтовальщика, но я вообразил, что у меня в руке пистолет… И он появился!

Ярослав сунул руку за отворот куртки и вытащил оттуда тот самый таинственный «прибор».

— Ого! Вот это пушка! — восхитился граф. — Это что за система? Я в армии видел только наши пистолеты Макарова и Стечкина, а позже в музее «Парабеллум», да «Маузер».

— Это, к сожалению, самый непрактичный короткоствол из всех, что могут быть! — огорченно вздохнул Ярослав. — «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. Видимо, та высшая сущность, которая мне его подарила, так пошутила.

— Вот сразу чувствуется в нем чудовищная мощь! Он еще и позолоченный! — с восхищением сказал Дагар. — А почему непрактичный?

— Он здоровенный, тяжеленный, и у него просто чудовищная отдача! С одной руки вообще стрелять невозможно! — объяснил Ярослав. — Извините, Игорь Петрович, но дать подержать не смогу — он от моей ладони просто не отлепится.

— Я так понимаю, что ты его с собой не постоянно носишь, а достаешь из… откуда-то по необходимости? — уточнил Дагар.

— Именно! — кивнул Ярослав. — Просто сую руку за отворот куртки и… нащупываю там рукоять. Из плюсов — бесконечные патроны, хотя должно быть всего семь штук в магазине, и мощность у него, как вы правильно догадались, запредельная — укуренных варварских воинов валит с одного выстрела, а вы знаете, что когда они в наркотическом трансе, то чрезвычайно живучи.

— Да, знаю, к сожалению! — кивнул граф. — Полдюжины стрел и даже пара ударов мечом их уложить не могут. Только пикой в сердце, а они, твари, увертливые, или палицей по башке на всем скаку. А что у тебя за вечный хлеб и бездонная фляга? Про вторую я, кажется, понял — мы с тобой этот коньяк уже полчаса пьем и все никак несчастные двести граммулек допить не можем.

— А вот что! — жестом фокусника, вынимающего из шляпы кролика, Ярослав достал из-за пазухи белый брикет, размером с ладонь. — Это что-то вроде печенья, с добавлением всех необходимых витаминов и минералов, входит в НАЗ, носимый аварийный запас летчиков ВКС России. Но там оно в фольгу запаяно, а у меня без упаковки появляется. Очень удобная и полезная штука, но, увы, совершенно безвкусная — ни сладкая, ни солёная, без добавления специй. Специально так сделано, чтобы пить после неё не хотелось, для экономии воды. А вот как раз и вода… — Красный достал стандартную армейскую флягу. — Возможность достать всё это из… ну, вроде как из-за пазухи, появилась у меня, когда я подыхал в сердце Великой пустыни после бегства из храма Карса.

— Можно попробовать? — спросил граф. Получив брикет, Дагар осторожно, словно отраву, откусил кусочек, но через пару секунд уже с видимым удовольствием жевал. — Да не… Вполне себе вкусняшка! Слегка сладковатый привкус. Действительно, как мягкая печенька! — похвалил угощение граф. — Или это после коньяка так хорошо заходит? В любом случае оно всяко лучше, чем сушёное мясо и окаменевший козий сыр, которые мы вынуждены с собой в поход брать.

— Ну, вам виднее! — пожал плечами Ярослав. — Я-то уже привык.

— А достаешь ты всё это из этой замечательной красной куртки? — продолжая жевать, спросил граф. — Кстати, что это за кожа?

— Пустынный варан! — ответил Ярослав. — Гигантский. Практически вымерший вид. Кроме красоты кожа хороша тем, что с трудом пробивается колюще-режущими предметами. Правда, когда тыкают мечом или попадают стрелой, всё равно больно и синячище остается. И нет, доставание предметов от одежды не зависит. Как-то раз, когда я мучился сушняком с бодуна в какой-то захудалой таверне в приграничном городишке, я достал флягу с водой из-под кровати.

— А твой знаменитый палаш —