Егерь. Вызов - Николай Скиба

— МАКСИМ! ПРЕКРАТИ, УМОЛЯЮ! — раздался крик Виолы.

Но я не собирался останавливаться.

Пока разум питомцев Ефима был дезориентирован разрывом старых связей, я вторгся в их сознание со всей силой своей воли. Не мягко, как с моими зверями. Жёстко. Властно. Ломая сопротивление грубой силой.

Подчинитесь!

Воля ударила по их разуму как кувалда. Фурия дрогнула, её жёлтые глаза замерцали. Сова издала слабый писк.

ВЫ СЛАБЫ, ВАШ ХОЗЯИН ПАЛ! ПОДЧИНИТЕСЬ МНЕ!

Ментальное давление было чудовищным. Я чувствовал, как что-то трещит в моей собственной голове, но продолжал давить. Их сопротивление рушилось как карточный домик.

И вдруг — щелчок.

Новые нити протянулись от моего разума к освободившимся зверям. Тонкие, но прочные.

Система отреагировала мгновенно:

Внимание! Получена особенность: «Похититель связей».

Получено опыта: 5000.

Внимание ! Питомец приручен.

Внимание! Получено опыта — 5000.

Внимание! Получен уровень 19.

Внимание! Питомец приручен.

Внимание! Получено опыта — 2000.

Ефим лежал на траве, его тело содрогалось от рыданий. Лицо было мокрым от слёз, глаза — красными и опухшими.

— Мои звери… — шептал он, голос срывался. — Мои девочки… Мои волки… ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ⁈

Я поднялся на ноги, чувствуя новые связи в своём разуме. Они были непривычными, чужими, но уже начинали приспосабливаться.

Фурия медленно подняла голову и посмотрела на меня новым взглядом — взглядом подчинённого на хозяина. Сова в зубах Актрисы прекратила сопротивление, и рысь с пренебрежением разжала хватку.

Толпа зрителей замерла в потрясённом молчании.

Всеволод стоял с задумчивым взглядом, его обычная невозмутимость испарилась без следа.

Я повернулся к разбитому старосте.

— Теперь ты знаешь, седой, — сказал я холодно, — что значит потерять всё самое дорогое.

И вдруг он начал смеяться.

Сначала это был тихий хрип, еле различимый среди стонов. Затем звук усилился, превратившись в булькающий хохот, который пробирал до костей своей неестественностью. Ефим закатил голову назад и хохотал, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни. Слёзы текли по его щекам, но смех становился всё громче и безумнее.

— Ха-ха-ха-ха! — визжал он, брызжа слюной. — Ты думаешь, что выиграл? Вы думаете, что всё кончено?

— ХАХАХАХАХА! — Ефим попытался подняться, но боль в боку свалила его обратно. Однако смех не прекращался. — Нужно было убить тебя ещё больным! Убить сразу, не дожидаясь! Чтобы ты кончил, как твой отец!

Мир вокруг меня словно замер. Даже шум толпы стих. Холодная ярость, которая бурлила в груди секунду назад, внезапно сменилась ледяным спокойствием.

Я медленно подошёл к старику и присел рядом с ним, глядя прямо в его безумные глаза.

— Ты всё-таки убил его, падаль? — спросил я тихо, так тихо, что кроме Ефима никто не услышал.

И тогда его смех стал ещё громче, ещё безумнее. В этом хохоте слышался триумф проигравшего, у которого остался последний, самый ядовитый козырь.

— О нет! — хрипел он между приступами смеха. — О нет, парень! Не я! НЕ Я!

Он с трудом повернул голову к замершей в напряжении толпе. Его глаза блестели лихорадочным блеском, а на губах играла жуткая улыбка.

— Вы все… — его голос внезапно окреп, обретя силу отчаяния, — ВЫ ВСЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТЕ!

Ефим попытался подняться, опираясь на локоть, и его взгляд обвёл всех собравшихся — от Ольги до последнего крестьянина с факелом.

— НУ ТОГДА СЛУШАЙТЕ! — завопил он так громко, что его голос прокатился эхом по пустырю.

Глава 10

Четыре года назад…

— Да пойдём, седой, — усмехнулся Саня, подталкивая Ефима плечом.

Ефим сдержанно кивнул, поправляя ремень.

— Ты знаешь, что я не люблю, когда ты меня так называешь, — проворчал он без особой обиды.

— А что тут поделаешь? — Александр рассмеялся. — Ты же с сединой. Хотя тебе это даже идёт — солидности добавляет.

Они шли по извилистой тропе, ведущей к границе зоны максимальной опасности. Воздух становился всё плотнее, пропитанный запахами мха и той особой, металлической нотой, которая всегда сопровождала места скопления магии. Под ногами похрустывала прошлогодняя листва, а где-то вдалеке раздавались осторожные звуки — шорох крыльев и треск веток под лапами невидимых обитателей леса.

Ефим украдкой поглядел на своего коллегу. Александр шёл легко, уверенно, словно опасная зона была для него родным домом. На поясе покачивался тот самый нож, который потом достанется его сыну. Татуировки Зверолова на его руках переливались ярким свечением.

— Знаешь, — заговорил Александр, перепрыгнув через поваленное дерево, — я вчера окончательно решился. Выкупил нашу землю.

— Да ладно? — уточнил Ефим, осторожно обходя то же препятствие. — Дорого, наверное.

— Все сбережения ушли, это точно. — Александр остановился и обернулся, его лицо светилось энтузиазмом. — Но теперь у меня ещё и настоящий тренировочный полигон! Клетки для разных типов зверей, загоны для отработки приёмов, может быть, даже небольшую библиотеку устрою. Всё по уму, всё как надо.

Ефим молча выслушал его планы, отметив про себя размах задумки. Вот что отличало Александра — эту способность загораться идеями, эту неуёмную энергию, которая заставляла мечтать о невозможном и воплощать мечты в жизнь.

— А семья? — спросил он. — Ольга не против такой траты?

— Оля всегда меня поддерживает, хоть и отказалась стать Мастером. Она понимает — это для детей. Для их будущего. Хочу, чтобы Макс стал сильным Звероловом. Получше меня. А ещё хочу… дочку!

Они снова двинулись в путь, и Ефим слушал, как Саня делится планами. Тот рассказывал о специальных ловушках, которые можно будет изготавливать прямо на полигоне, о разных типах приманок, о семье и о том, как важно учить будущих Звероловов после обряда.

— У тебя-то как дела? — спросил Александр, когда его первый порыв энтузиазма немного поутих. — Как Виола?

Лицо Ефима мгновенно смягчилось при упоминании внучки.

— Растёт, — ответил он с гордостью. — И такая внимательная стала! Вчера принесла мне букет полевых цветов, сама собрала. Говорит: «Дедушка, это тебе, а то ты какой-то грустный.» Представляешь?

— Представляю. — Александр улыбнулся. — Девочки вообще особенные. У них сердце больше, что ли. Поэтому дочь тоже хочу. А как со зверями? Ей это интересно?

— Пока рано говорить, — ответил Ефим, но по его тону было ясно, что он лелеет именно такую надежду. — Но интерес проявляет. Вчера час сидела, наблюдала за