Портальщик. Бытовой факультет. - Михаил Антонов

ароматным медом, сдобренные терпкими лесными ягодами. Рядом дымилась кружка травяного чая с запахом мяты и чего-то цитрусового. Это было так вкусно, что я на мгновение забыл о своем разочаровании.

Позавтракав, я твердо решил заняться самообучением. А что может быть лучше для самообразования портальщика, как не дополнительная практика? Я направился на тренировочную площадку. Как я и предполагал, двери здесь не были заперты — кому в здравом уме придет в голову торчать здесь в выходной?

Площадка встретила меня гробовой тишиной и пустотой. Первым делом я подошел к своему красному камню-якорю и, взяв его, оттащил к самой дальней, противоположной стене, метров на сто двадцать от стартовой позиции. Расстояние было почти предельным.

Я встал на знакомую метку, нашел пучок нитей и, сконцентрировавшись, открыл портал. Оба круга — и входной, и выходной у камня — возникли ровно и стабильно. Задача была не в размере, а в выносливости. Я стал удерживать его, чувствуя, как сила по каплям уходит из меня, словно вода из протекающего сосуда. Когда в глазах потемнело и ноги задрожали, я разрядил технику и грузно уселся на каменные плиты, переводя дух.

Немного отдохнув, я повторил все с начала. Снова открыл, снова удерживал до предела, снова отдыхал. На третьем подходе я решил рискнуть и, помимо удержания, попытался мысленно растянуть края портала. Он поддался! Всего на каких-то пять сантиметров, но это была победа. Обрадовавшись, я тут же почувствовал, как последние силы покидают меня. Мир поплыл, и я рухнул на плиты, как подкошенный.

Очнулся я от знакомого язвительного голоса где-то сверху:

—Ну конечно. Я так и знал, где тебя найти. Не иначе как священный долг зовет, или портал приснился, который без тебя скучает?

Я с трудом открыл глаза. Надо мной, скрестив руки на груди и с деланно-серьезным видом, стоял Лориэн.

—Представляю, что скажет Мастер Корбин, когда найдет здесь твой бездыханный труп. «Погиб на посту, удерживая врата в никуда». Герой.

— Отстань, — прохрипел я, пытаясь подняться на локти. — Тренируюсь.

— Это не тренировка, а самоистязание, — фыркнул Лориэн. — И смотри, не порви себе там что-нибудь, растягивая свою дыру в пространстве. А то придется к тебе мага жизни вызывать, а у них сегодня тоже выходной.

Он протянул мне руку и помог подняться. Я отряхнул мантию, чувствуя себя выжатым, но довольным.

—Ладно, пошутили и хватит, — Лориэн снова стал самим собой. — Пойдем на арену. Может, там какие-нибудь отчаянные дворянчики, как и ты, забывшие про указ, друг друга молниями потрошат. Будет веселее, чем ты тут один со своим камнем.

—А почему бы и не прогуляться до арены? — согласился я. — Пойдём, Лориэн.

Мы побрели от тренировочной площадки в сторону амфитеатра, но, еще не дойдя, поняли по гробовой тишине, что там пусто. Ни вспышек магии, ни гулких ударов, ни возгласов толпы.

Немного разочарованные, мы развернулись и пошли обратно. Чтобы заполнить паузу, я спросил:

—Ладно, с ареной не сложилось. А какие ещё, скажем так, развлечения есть в Империи? И, — я понизил голос, — интересно было бы услышать про женщин. Не тяжелого поведения, конечно.

Лориэн фыркнул, но в его глазах вспыхнул знакомый огонек рассказчика, смешанный с легкой похабностью.

—Не тяжёлого поведения? — он усмехнулся. — Интересная формулировка не разу не слышал. — Он огляделся по сторонам, хотя вокруг никого не было, и понизил голос до конспиративного шепота. — Ладно, раз уж ты ничего не знаешь... Год назад мои старшие приятели, затащили меня в один квартал... Недалеко от порта. Там, знаешь, улицы такие узкие, фонари красным стеклом горят, чтоб меньше было видно... грязи.

Он замолчал, на его щеках выступил легкий румянец.

—Сначала мы зашли в таверну. «У Потерянного Якоря», кажется. Там пахло дешевым вином, потом и чем-то кислым. Мы напились... ну, так, чтобы смелости прибавилось. Потом они договорились с хозяйкой одного заведения... Баба — гора, я тебе скажу. На лице — слой белил, а под ним, я уверен, — морщины, как на коре старого дуба.

Лориэн нервно поправил очки.

—Ну, и... они мне одну... выделили. Девушку. Или женщину? Лет двадцати пяти, наверное. Платье — вся грудь наружу, а глаза... пустые, как у стеклянной куклы. Пахла дешевыми духами и потом. — Он сморщился, но не от отвращения, а от смущения. — Она отвела меня в комнатушку наверху. Кровать скрипела, простыни... не первой свежести. Всё было быстро, неловко и как-то... грязно. Я, помню, старался не смотреть ей в глаза. А она что-то бормотала: «Давай быстрее, милый, у тебя всё получится».

Он тяжело вздохнул, глядя куда-то в сторону идеально подстриженных кустов.

—Закончилось всё тем, что я отдал ей два моих обола, а сам потом полчаса блевал за углом от выпитого вина и от всего этого... этого цирка. Мои приятели ржали, хлопали меня по спине, говорили: «Ну вот, Лориэн, теперь ты настоящий мужчина!». А я чувствовал себя... использованным. И гадко. И как-то глупо.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде не было ни хвастовства, ни пошлости — лишь горьковатое понимание.

—Так что, Андрей, если хочешь моего совета... Лучше уж сходи на турнир, посмотри на факиров на площади или найди себе девушку-ученицу, чтобы смотреть друг другу в глаза, а не в потолок в вонючей каморке. Та «любовь», что продается за пару монет у Красных фонарей, пахнет отчаянием. И этот запах не отмыть.

Глава 14

14

Завершая свой откровенный и немного горький рассказ, Лориэн привел нас в парк. И тут мы увидели настоящее столпотворение. Парк, обычно тихий и почти безлюдный в учебные часы, теперь был заполнен алыми и изумрудными мантиями. Дворянские отпрыски с боевого и лекарского факультетов высыпали на лужайки, используя свой законный выходной по полной программе.

Кто-то с визгом и смехом играл в догонялки, используя магию воздуха, чтобы подгонять себя, или магию земли, чтобы создавать под ногами соперника небольшие препятствия. Другая компания устроила прятки, используя иллюзии, чтобы слиться с деревьями. Кто-то просто сидел на скамейках, громко и самодовольно беседуя, а одна группа, окружив юношу с лютней, слушала стихи, которые он декламировал с пафосным выражением лица.

И что было самым поразительным — среди этого пестрого, шумного праздника жизни не было видно ни одной синей мантии. Ни одной. Мы с Лориэном стояли на краю, как незваные гости на чужом пиру.