Портальщик. Бытовой факультет. - Михаил Антонов

class="p1">— Андрей, пойдём подальше, — тихо, но твердо сказал Лориэн, дергая меня за рукав. — Благородные в игривом настроении. Не исключено, что мы можем нарваться на неприятности просто за то, что посмели войти в их поле зрения.

Делать было нечего. Мы развернулись и молча побрели обратно в свое общежитие. Тишина в коридорах была разительным контрастом по сравнению с гомоном в парке.

Войдя в комнату, мы обнаружили Торина. Он не спал, а просто лежал на своей кровати, уставившись в потолок.

— И ты давно так лежишь? — спросил я, скидывая мантию.

Торин лениво повернул голову.

—Да не так чтобы давно. Сходил позавтракал. Думал, посижу в парке... а там... эти. Поэтому пришлось вернуться сюда.

— Смотрим, тебе повезло не больше нашего, — констатировал Лориэн, плюхаясь на свою кровать.

— Но я-то, по крайней мере, в отличие от вас, немного позанимался магией, — с некоторой долей мрачного удовлетворения заметил я.

Торин фыркнул.

—Но, соглашусь, в ногах правды нет. Лучше полежать в ожидании обеда.

В комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь доносящимся из окна отдаленным смехом и возгласами из парка. Мы, трое «синих», оказались запертыми в четырех стенах не по приказу, а по негласным, но железным законам сословного барьера. Оставалось только ждать, когда же, наконец, придет время обеда.

Я лежал и думал об этой несправедливости. Почему дворяне имеют такое преимущественное право на всё? Моё рабоче-крестьянское происхождение из страны, которая, пусть и с грехом пополам, но победила вот это всё — сословное чванство и неравенство — не давало мне покоя. И да, седьмое ноября для меня было не просто датой в календаре. Я помнил, что это про всеобщую справедливость. Я был октябренком и пионером, и помню эти красные знамена.

Кстати, по этому поводу есть смешная история, которую часто вспоминала мама. Когда отец был жив и занимал какую-то руководящую должность, кажется, заведующего типографией, в преддверии 7 ноября ему потребовалось вооружить красными флагами всех сотрудников. С флагами он как-то выкрутился, а вот с древками была проблема. И он ничего не придумал лучше, чем погрузить в свой служебный автомобиль — «ИЖ-2715» каблук, но без самого каблука, что-то вроде пикапа — только что привезенный домой дефицитный штакетник для нашего палисадника. Естественно, этот штакетник ушел на древки флагов и благополучно сгинул. Мама потом на него долго сердилась, нармальные начальники домой несут, а не как он, наоборот, из дома выносит.

И вот эти мысли об угнетении рабочих и крестьян, о воображаемых баррикадах и красных флагах, я вывалил на своих товарищей. Я понимал, что этом мире — глубоко сословное общество, но мне отчаянно хотелось услышать их мнение. Почему мы не можем занять свое место под солнцем? Почему должны прятаться в своей комнате, пока они резвятся в парке?

— Андрей, ну что ты, совсем дурак? — Лориэн посмотрел на меня, как на несмышленыша. — Как мы можем противостоять дворянам? И твоя мысль про сословное общество не совсем верна. Впереди всего в нашей Империи — сила. Сила магии. Более того, сильный простолюдин, обладающий неимоверными возможностями, может получить от Императора личное дворянство. А если он как-либо выслужится, совершит что-то, что можно назвать подвигом, то и наследственное.

Он говорил быстро, убежденно, как будто зачитывал параграф из учебника.

—Так вот, что касаемо силы... Дворянин — прежде всего сильный маг. И я не буду тебе рассказывать, что браки между ними устраиваются специальным образом, чтобы следующие поколения были сильнее. Вследствие чего они, как более могущественные маги, имеют право на большее, чем все остальные. Тем более рабочие и землепашцы. Сила магии правит в этом мире, и мне не стоит тебе объяснять, что самым сильным магом Империи является Император. Вот и весь ответ на твой вопрос.

— Кстати, забыл упомянуть, — добавил он, словно вскользь. — Есть сведения, что перспективных простолюдинов-магов иногда... встраивают в дворянские роды. Женят на младших дочерях, ненаследственных ветвей рода, для усиления, скажем так, магической крови рода.

— Подождите, — я нахмурился. — А как это делают-то? Если я не ошибаюсь, все маги Империи изначально становятся свободными и являются свободными.

— Но это же дворяне, Андрей! — Торин, до этого молчавший, с раздражением вклинился в разговор.

— Я же тебе говорил, что честь у них специфическая. В отношении простолюдинов они могут применить и подкуп, и угрозы родственникам мага, и другие... неприятные способы. Не лезь ты в эту кашу. — Ладно, Андрей, не о чем разговаривать о пустом, — отрезал Лориэн, поднимаясь с кровати. — Пойдем пообедаем.

Мы вышли из комнаты, спустились на первый этаж и встретили Элви. Мне показалось, она специально нас ждала, но было видно, что Торин этому факту безмерно обрадовался.

Не скажу, что сам обед мне не понравился — наверное, он был вкусный. Но все мои мысли были о другом, о том, как противопоставить себя этим сильным магам-дворянам. Я механически жевал, почти не чувствуя вкуса.

Закончив с обедом, мы так же молча убрали за собой грязную посуду и вернулись в общежитие. Воздух в комнате снова стал густым и тягостным. Лориэн с головой ушел в свои книги, Торин уставился в стену, а я снова лег на кровать, но мысли мои уже бушевали с новой силой. Значит, сила — вот единственный аргумент в этом мире? Что ж... Может, оно и к лучшему. По крайней мере, это правило было честным.

И что я, в общем, могу им противопоставить? Портал? А почему бы и нет? Мысленно я начал проигрывать возможные сценарии. Если раскрыть портал прямо перед летящим в меня огненным шаром, а выходной портал — позади себя, то шар, войдя, вылетит как бы сквозь меня. То же самое с магическими стрелами, водяными хлыстами или ветряными лезвиями. Портал в качестве щита.

Единственная проблема — мне нужно успеть его открыть. А пока на это уходит слишком много времени. Ладно, ставим мысленную отметку: тренировать скоростное открытие порталов. Что дальше? Уклонение от атак. А что, если открыть небольшой портал прямо у себя за спиной и шагнуть в него, вынырнув в паре метров позади? Хм, тоже вариант. Уже неплохо. Надо будет это опробовать.

Размышляя над этими техниками, я почувствовал, как у меня поднимается настроение. Как верно сказал Лориэн, главное в этом мире — личная сила мага. А сила — это не только грубая мощь, но и хитрость, и скорость мысли.

За ужином,