Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

С Роном что-то происходит. Это началось вчера, когда он внезапно опоздал на работу, чего с ответственным Роном никогда не случалось. Я ждала у ворот академии больше получаса, но он так и не появился. Пришлось идти самой — поработаю за двоих, как прежде Рон за меня. Да и Винса нехорошо бросать на произвол судьбы: в лечебнице каждый вечер столпотворение. Наш работодатель даже подумывает снять новое помещение, более просторное.

— А где Рон? — Винс ненадолго выглянул из кабинета и удивился, увидев, что я пришла одна.

Я пожала плечами. Рон не предупредил, он просто не пришел.

— Он завтра обязательно выйдет! — пообещала я.

На душе скребли кошки. Где носит эту летучку? Только бы не случилось плохого!

Я автоматически растирала в ступке травы, разливала по флаконам зелья, взвешивала и раскладывала ингредиенты, а мыслями была далеко. Когда хлопнула дверь, испуганно подскочила, но тут же с облегчением выдохнула: в лабораторию вошел взъерошенный, мрачный и бледный Рон.

— Рон! Где ты был, бессовестный!

Я рванула навстречу и, сама не понимая, что на меня нашло, крепко обняла дракошу. По-дружески, ничего больше, но Рон не обнял в ответ, напрягся и, как только я растерянно опустила руки, тут же отправился к вешалке. Наверное, если бы куртка не упала с крючка, я бы и не заметила, что его пальцы дрожат.

— Что стряслось? Рон, не молчи!

Рон лишь дернул плечом. Он не оборачивался, не смотрел на меня, отряхивал куртку. И отряхивал куда дольше, чем нужно, будто надеялся, что я за это время отстану.

— Рон!

Я схватила его ладонь, но он вырвался.

— Оставь меня в покое, — прошипел он сквозь зубы.

Это было так странно, так не похоже на привычного Рона, что у меня от неожиданности и обиды навернулись слезы на глаза. Но стало понятно, что расспросы ни к чему не приведут, — чем дольше я выпытываю правду, тем сильнее закрывается Рон. Оставалось лишь продолжить работу и ждать, когда он придет в себя и захочет рассказать сам.

Рон не захотел. Мы молча перетирали ингредиенты для снадобий. Вроде стояли бок о бок за одним столом, так близко, что я могла ощущать тепло его тела, а были далеки как никогда.

— Мы больше не будем сидеть рядом во время лекций, — сухо сказал Рон, когда мы в потемках возвращались в академию. — Не станем заниматься вместе в библиотеке и ходить в столовую.

Мы шли по пустынной улице, и в вечерней тишине негромкие слова Рона показались громом. Он сделал бесстрастное лицо, скрыл все эмоции.

Весь вечер я честно старалась держать себя в руках. Напоминала себе, что Рон тоже живой человек. То есть дракон. Да какая разница? У него тоже бывают плохие дни, ужасное настроение, проблемы с учебой и бессонница. Но теперь не выдержала и разревелась.

— Так нельзя! — закричала я. — Чем я перед тобой провинилась, что ты отталкиваешь меня? Ладно, может быть, я чем-то тебя обидела, но клянусь, я не хотела. Хотя бы объясни!

Рон пытался идти вперед, но я застыла посреди дороги: слезы застилали глаза. Он вернулся и встал напротив. На очень короткий миг, когда я терла глаза, а Рон думал, что я в это время на него не смотрю, я увидела, как исказилось от боли его лицо, как он качнулся вперед, в порыве обнять, утешить, но невероятным усилием воли снова взял себя в руки, а глаза сделались безразличными.

— Мы больше не друзья, Розали.

Удивительно, но эти слова меня отрезвили. Все происходящее было слишком странным, нелогичным. Еще утром мы с Роном были лучшими друзьями и не ссорились. Что-то здесь нечисто.

— Ты попал в беду. — Я не спрашивала, а утверждала. — Ты попал в беду, поэтому отталкиваешь меня. Не хочешь утянуть меня за собой… куда бы то ни было… Да?

Рон отвернулся и пошел прочь, но все и так стало понятно. Драконы не могут соврать на прямой вопрос, могут только умолчать, но в данном случае это было равносильно согласию.

Конечно, первым делом я все рассказала Норри, надеясь, что чудесные гоблинские уши снова придут на выручку: нет новости в академии, которую бы не знала моя подруга. Но в этот раз подвели и уши!

— Не представляю, какая муха его укусила! Когда я шла в кофейню на подработку, то, как обычно, встретила Рона за воротами, он ждал тебя.

— Ждал меня? Вот как?

— Видно, что-то случилось за это время. Кто-то пришел раньше тебя и… Не знаю. Да что мы гадаем, я сейчас пойду к Рону и спрошу!

— Он не… — начала было я, но закончила фразу в опустевшей комнате: — …расскажет.

Норри вернулась растерянная и злая.

— Он хоть что-то объяснил? — с надеждой спросила я.

Гоблинка угрюмо поглядела исподлобья.

— И как я только умудрилась отыскать таких друзей: один проблемней другого! И всех спасай! — проворчала она.

— Да никто тебя не просит!

Я легла на кровать, повернувшись спиной к Норри, но скоро мне в бок прилетел ощутимый толчок. Видно, сила удара должна была говорить о силе раскаяния подруги.

— Ну это… Извини! Я ведь тоже за него волнуюсь! Ты права: дело нечисто. Рон сам не свой. Ничего не рассказывает, только твердит как птица-повторюшка: «Так будет лучше. Так будет лучше». Но ему совсем хреново, вот что я скажу.

— Проклятие? — прошептала я. — Если бы только понять, как оно работает!

— Разберемся!

Снежник. День тридцатый

Снежник. День тридцатый

Наши наблюдения пока ни к чему не привели. Такое ощущение, что Рон понял, что мы за ним следим, и специально попадался на глаза. По дороге на завтрак его зеленая мантия, накинутая поверх куртки, мелькала среди черных деревьев. В столовой он выбрал место недалеко от нас с Норри, но в нашу сторону старательно не смотрел. На занятиях переместился на любимую первую парту — в последнее время он сидел рядом со мной, наверху. Он будто хотел показать: «Ну вот он я, глядите, жив-здоров, отстаньте уже от меня!» А лицо… Я все думала, когда я видела у Рона такое же застывшее лицо, а потом вспомнила. В тот день, когда я продырявила ему ладонь ланцетом из