Хозяин антимагии #6 - Миф Базаров

Ещё раз изучая списки подтвердивших своё участие, я с удовлетворением отметил, что в них значилось и имя князя Горчакова. Старый лис всё-таки решил рискнуть, предпочтя возможную смерть в бою гарантированному позору отсиживания в тылу.

Небольшой кризис наступил вечером, накануне финального собрания участников «Величайшей охоты». В кабинет ворвались Цеппелин и Мирослава. Лицо Фердинанда было багровым от ярости, а Мирослава выглядела смертельно бледной.

— Кирилл, ты слышал? — выпалил Цеппелин. — Трое магов-участников погибли сегодня!

— Как? Где?

— Они решили устроить «разминку»! — с презрением выдохнул Фердинанд. — Наняли каких-то местных охотников и на утлой посудине отправились «пострелять» к границе шестого кольца! Нарвались на виверну! Экипаж разорван, все погибли, кроме одного охотника, который и принёс эту новость.

— Как они посмели? — прошептала Мирослава. — Как они посмели рисковать так глупо, когда уже через день… Кирилл, что же ты будешь делать? Завтра на собрании родственники и друзья погибших будут требовать ответа! Обвинят, что ты не обеспечил безопасность!

Я медленно откинулся в кресло.

Глупость.

Обыкновенная, непробиваемая аристократическая глупость.

— Ничего, — ответил я, глядя в пустоту. — Не буду я ничего делать. Завтра будет собрание. Там этот вопрос и решу.

— Но они же… — начала Мирослава.

— Они ничего не сделают, — перебил я. — Успокойтесь. Всё будет так, как я скажу.

На следующее утро главный зал местной ратуши был забит до отказа. Здесь собралась вся имперская элита, приехавшая на «Величайшую охоту».

Пожилые патриархи — с холодным любопытством. Молодые, но сильные отпрыски знатных родов — с вызовом и высокомерием. Все они ждали, как я буду выкручиваться из скандала с гибелью троих сорвиголов.

Я прошёл на небольшое возвышение и, не дожидаясь, когда стихнут гулкие перешёптывания, начал.

— Господа и дамы! Вы приехали сюда за трофеями, — сделал паузу, давая этим словам проникнуть в сознание. — Поздравляю! Первые три трофея уже доставлены.

В зале воцарилась мёртвая тишина.

— Правда, — ледяным голосом продолжил я, — это головы ваших товарищей. И если вы приехали сюда на пикник, на светский раут со стрельбой по летающим мишеням, то вы ошиблись дверью. Здесь война.

Я обвёл зал взглядом, встречаясь глазами то с одним, то с другим аристократом. Никто не отводил глаз.

— Война — это не дуэль. Это грязная, кровавая, вонючая работа. Если это не для вас… — я снова сделал драматическую паузу, — вот двери. Уходите, пока не поздно.

Никто не пошевелился.

Никто не встал.

Знать проверяла меня на прочность, да. Но присутствующие также понимали железную логику происходящего. Если кто-то сейчас выйдет, его враги, оставшиеся в зале, используют этот поступок, чтобы уничтожить репутацию рода на поколения вперёд. Аристократы были заложниками собственного тщеславия и сословных устоев.

— Операция «Величайшая охота», также известная как «Гиена», — продолжил я уже мягче, но не теряя убедительности, — сожрёт трусов и дураков без разбора. Ей всё равно, какую фамилию вы носите и сколько веков ваш род верой и правдой служит империи. Вы здесь потому, что вы — сильнейшие маги. Ценный, я бы сказал, бесценный ресурс для выживания нашего государства. Ваша сила нужна ему сейчас как никогда.

Я видел, как эти слова находят отклик.

Плечи некоторых расправлялись, во взглядах загорался огонь. Лесть, смешанная с суровой правдой, действовала безотказно.

— Но не рассчитывайте, что враг будет глуп, — предупредил я. — То, что вы увидите в седьмом кольце, это не бездумная орда. Это армия. Нас много, и мы сильны. Но нам предстоит не прогулка, а самая сложная битва в истории колоний. Соберитесь. Настройтесь. Завтра последний день приготовлений. Послезавтра на рассвете мы уходим.

Когда я закончил, в зале не было аплодисментов. Воцарилась тишина, полная уважения и, возможно, даже одобрения.

Я завоевал уважение знатных родов. Они увидели не юного выскочку, а лидера, который знает, что делает. Прошлые успехи в фармацевтике, в строительстве железных дорог, освобождении «Новоархангельска» работали на меня, создавая ореол компетентности.

Те, кто приехал с «большой земли», возможно, всё ещё смотрели на меня свысока, но их меньшинство. Большинство присутствующих жили в колониях, на себе ощущая пользу моих решений.

Покидая зал, я заметил в толпе Ольгу Потоцкую.

Она стояла в стороне, у стены, и смотрела на меня, улыбаясь. Присутствие Оли стало глотком свежего воздуха в удушающей атмосфере интриг и амбиций.

Впереди были последние сутки. Завтра финальные приготовления, а рано утром — отлёт.

Я сидел в гостиной своего вагона, пытаясь читать отчёт Черепанова, но буквы расплывались перед глазами. Напряжение от подготовки давило. Дверь из спальни открылись, и вышла Ольга. Она была босиком, в моей рубашке. Распущенные волосы девушки струились по плечам.

— Всё ещё работаешь? — тихо спросила она, обвивая мою шею руками.

— Пытаюсь, — я отложил бумаги и закрыл глаза, чувствуя её лёгкое прикосновение. — Но, кажется, безуспешно.

— Тогда, может, хватит? — губы Оли коснулись моей шеи. — Хотя бы на несколько часов.

Я больше не вернулся к бумагам. Провёл вечер с ней, стараясь не думать о грядущей экспедиции.

Мы говорили о чём-то простом, отвлечённом. Оля рассказывала о своих наблюдениях за колонией виверн, которых начала приручать. Я рассказывал ей глупые анекдоты из прошлой жизни, заставляя смеяться.

Лежал на спине, а Ольга прильнула ко мне, положив голову на грудь. Я водил пальцами по её спине, чувствуя под тонкой кожей лопатки. Дыхание девушки было ровным и спокойным.

Казалось, мы оба смогли ненадолго отгородиться от всего мира, найдя утешение друг в друге.

Когда я уже начал проваливаться в долгожданный сон, раздался стук.

Нет, не стук — удар. Нетерпеливый, тяжёлый, требовательный. Так стучат, когда за дверью — настоящая беда.

Ольга вздрогнула и прижалась ко мне сильнее.

— Не ходи, — прошептала она.

— Надо, — я аккуратно высвободился из её объятий, накинул на плечи халат и вышел в гостиную.

Подойдя к двери, почувствовал, как в кармане халата нагрелась антимагическая пластина.

Кто-то пытался оказать на меня ментальное давление? Я резко распахнул дверь.

На пороге стояла Соня Романова. Но это была не та язвительная и холодная инквизиторша. Лицо девушки было бледным и полным какой-то смертельной, ледяной серьёзности.

— Ты, — её голос был тихим, но каждое слово вонзалось, как отточенный клинок. — Ты обрёк меня на позор, Кирилл. Отказ Горчакова от брака сделает меня посмешищем для всей империи.

Я почувствовал, как пластина в кармане уже почти раскалилась.

— Вообще-то планировал спасти вас от брака с человеком, который вам противен, — спокойно ответил я. — Теперь он будет сражаться за империю. А у вас появилось время. Время найти другой выход, уладить этот вопрос с отцом или решить его по-другому. Разве не этого вы