Марргаст - Анна Чайка

и портит, пустая башка! Неудавшийся, совсем бесполезен для нас! – Он явно повторял за кем‐то, исподлобья бросая печальные взгляды на угощение. – Нельзя. Можно только рядом. В бочке.

– Ну ладно, не беда, – Радогост протянул Игору мешок с пряниками и потрепал паренька по рыжим волосам. – Ты и так нам помог. Мы расспросим остальных.

– Спросите Миту. Он всех знает. Вы добрые, поэтому он вам ответит.

– Последний вопрос. Ты знаешь, чья голова висит на жерди чуть дальше по дороге?

– Так злого человека. Который грозился всех покарать, – удивился юродивый, словно ответ был очевиден. Он, явно довольный сегодняшним днем, посмотрел на родную деревеньку и добавил: – Его Мита прогнал.

Глава одиннадцатая

Не так страшна кривая тень, как ее обладатель.

Старая поговорка

Они подготовились к встрече с нами: открыли ворота и ждали небольшой группой из трех человек. Я сразу почуял в жителях Соловки какую‐то странность, но не смог уловить, что же конкретно меня смутило.

«Внешность? Нет, они ничем не отличаются от прочих деревенщин с окраины княжества».

– Ну? – шепотом спросил Тимаш Руслана. Тот отрицательно покачал головой, видимо не почувствовав никакого присутствия темных сил. Подобные результаты еще сильнее нервировали смагов.

– Кто вы такие? Зачем пришли к нам с оружием?

Вперед вышел самый высокий из троицы. Льняная рубаха чуть ли не лопалась на бугристых мышцах. Не хотел бы я на кулаках биться против такого. Тут даже без предсказаний понятно, кто победит!

Хорошо еще, Лису оставили сторожить коней и поручили вернуться к Симеону, в случае если мы исчезнем так же, как и остальные. С ее острым язычком шансы расположить к себе соловцев стремились бы к нулю.

– Мы из Братства Тишины. Ищем своего брата, который потерялся где‐то в этих землях, – сказал Радогост. Для наглядности он оголил шею, чтобы троица рассмотрела татуировку. – Вы Мита, верно? Староста деревни?

– Откуда… – он осекся и зло сощурился в сторону леса. – Болтливый щенок! Боги проклянут нас за то, что дали безголовому приют!.. Верно, колдун, так меня и зовут. И, как староста, я не желаю видеть чужаков. В последний раз, когда мы впустили пришлого, пострадал невинный человек!

– Клянусь, мы пришли с миром. И желаем вам помочь.

– Нам не нужна помощь. Убирайтесь.

Радогост явно удивился, но виду не подал. Только улыбаться начал слегка криво, но незнакомцы вряд ли это заметили.

– Хорошо, мы уйдем. Но сначала скажите, не приходил ли к вам мужчина лет эдак сорока, лысый, с загорелым лицом? Зовут Язрогом.

Мита обернулся, чтобы посоветоваться с товарищами, потом повернулся к нам и поправил на голове шапку:

– Был похожий. Мы не пустили его, так он вился вокруг, следил все, приставал к нашим женщинам. Потом полез в горы, вроде как нашел там чего ценного и пропал из виду. Ваш али как?

– Когда его видели в последний раз? – встрял взволнованный Руслан. – Что он говорил? Рассказал, зачем туда пойдет?!

– А ну-ка помолчи! – одернул его Щука. – Не видишь, старшие разговаривают.

– С вами ребенок?

Староста медленно пошевелил губами. Тут же его одернул один из подпевал, и они опять обменялись парой фраз. Затем, скрестив руки на груди, Мита насмешливо заметил:

– Вы прошли долгий путь в поисках друга. Можете провести в Соловке один день. Но завтра вы навсегда исчезнете! Это мое правило, его нельзя нарушать.

– А если все‐таки нарушим? – с вызовом хрустнул плечом Тимаш.

– Сами узнаете.

Убедившись, что все наше оружие сделано из дерева, отряд пропустили внутрь. Я снова подумал, что оставить Лису сторожить коней было неплохой идеей.

«Дела здесь явно нечисты. Этот Мита недаром не любит чужаков: ему и остальным есть что скрывать».

Нас расселили по разным домам. Мне досталось скромное жилище вдовы Саянки, которая с радостью постелила на печи. Это была добрая женщина, прямая, как палка, с очень светлыми, почти прозрачными глазами. Я поблагодарил ее за гостеприимство, но тайком припрятал один из взрывающихся шаров за пазуху.

«Кто знает, когда пригодится?»

Малолетние сыновья и дочь хозяйки разглядывали меня с любопытством. Странное дело, здесь и впрямь было очень много малышей. На улицах я насчитал около трех десятков, и это только те, что не были заняты работой в огороде или с родными.

Я не особо любил детей. Меня нервировали эти оглушительные комочки хаоса, не поддающиеся логике и хоть какому‐нибудь воспитанию.

Младший из сыновей вдовы – зеленоглазый Никон – попытался залезть ко мне на колени, но мать любезно и, пожалуй, чересчур шустро его перехватила. Возможно, просто не слишком доверяла чужаку, но не хотела этого показывать.

Извинившись за надоедливых отпрысков, Саянка оставила меня и ушла с детьми на совет.

Оставшись в тишине, я положил руки под голову и попытался представить, что смогу сделать при столкновении с трехрогим. Сейчас все нутро томилось в ожидании битвы. А вот случись она в реальности…

Смрадное дыхание. Мир содрогается в отвращении при каждом шаге чудовища. Время замирает и становится хрупким, как драгоценное заморское стекло.

Тварь, своим существованием воплотившая в жизнь страхи всего человечества. Она могла оказаться фантазией одного нездорового разума. Или началом конца.

Я встряхнулся, отбросив неприятные мысли. Будь что будет. Потянулся за яблоком, лежащим в корзине на столе, но случайно задел угол столешницы, и аппетитные плоды посыпались на пол. Чертыхнувшись, я бросился их подбирать.

Не хватало еще насвинячить в чужом доме!

Опустившись на четвереньки, я полез за самым дальним яблоком и заметил загадочные следы. Словно когда‐то этот стол резко двигали.

Я попытался рассмотреть повнимательнее и определить направление. Вдова явно пыталась перегородить вход в жилище. У двери под шкурой нашлись схожие царапины, а одна сторона стола оказалась треснувшей. Будто от удара.

Выходит, деревня уже подвергалась опасности. Но зачем о таком умалчивать? Неужели они надеялись самостоятельно справиться с угрозой, рвущейся в их дома?

«Как глупо…»

Тут вспомнилось лицо умирающего мальчика, пожираемого тенями, и я поумерил пыл.

«Мы – Грызущие кости, прячущиеся среди простых людей. Те, кто приходят вместе с мором и с ним же исчезают. Сложно верить существу, которое вечно соседствует со смертью».

Собраться для разговора мы решили в доме, куда поселили Радогоста и Руслана. Сначала Мита упрямился, что безопаснее будет всех расселить поодиночке, но Рад настоял на том, чтобы рарог был рядом.

Им отдали ветхую лачугу, откуда забрали полубезумного старика. Тот кричал смагам, что вокруг поселились бесы и у каждого мужика здесь по паре хвостов. Его вопли продолжались, пока кто‐то из родни не отвесил старику подзатыльник.

Я поделился с братьями наблюдениями. В ответ Руслан указал на оконный проем. Снаружи, под створками,