Марргаст - Анна Чайка

много: открыт новый источник живой воды, рядом бродит искаженец или вилла. Ну или бог плодородия сошел в деревню ради очередной юной прелестницы, – хмыкнул Щука. На лице охотницы возникло сразу несколько чувств: волнение, страх и неприязнь.

Нелюбовь Лисы к малым народцам оказалась взаимной. Один из перекатников, оставшийся без угощения, от обиды подскочил и с силой врезался девушке в колено. Этого оказалось достаточно, чтобы вывести ее из себя.

В мгновение ока Лиса рыком высвободила свое духовное оружие – тяжелую перчатку из сцепленных деревянных пластин, каждый палец которой оканчивался довольно острым лезвием.

Нацепив ее, она бросилась в погоню, попытавшись сцапать улепетывающего колобка. Тот петлял впотьмах, озадаченно хрюкая и проскакивая между ног лошадей, то исчезая в подземных ходах, то появляясь на другом конце поляны.

– Успокойся, ты же смаг, – устало попросил Радогост и склонился костру. – Вы привлекаете ненужное внимание. Особенно ты, Иван. Как ты отомстишь за смерть друга, если тебя пугает обычный житель нор?

Я промолчал, а что было делать? Не начинать же оправдываться! Мол, это произошло неожиданно, обнаружить нечто живое там, где его быть не должно, оказалось довольно неприятно, и прочее…

Старшие братья усмехались в усы, и старательнее всех прятал улыбку Руслан, которого я «спе́шил» минуту назад.

Переглянувшись с Лисой, я понял, что та в случившемся винит, само собой, только меня. Поэтому пришлось напроситься дежурить с ней в одно время, чтобы утром не проснуться с лицом, разрисованным углем, или, того хуже, рукой, зажатой в волчьем капкане.

Главное, что взрывные шары были на месте и ждали своего часа.

Кто‐то сунул мне в ноздрю жесткий шершавый предмет.

«Я сплю на дежурстве», – эта болезненно-резкая мысль была первой. Вторая – о том, что братья это заметили и решили надо мной поиздеваться. Злобный шутник продолжал терзать мой нос, пока я не отмахнулся и не разлепил опухшие веки. К моему удивлению, рядом стоял не член Братства.

Это был паренек младше меня года на два, с огненно-рыжими волосами, закрывавшими половину веснушчатого лица. Из-за густой челки был виден лишь один глаз – серый и блестящий. Сам парень сидел на корточках, держа в руке обструганную веточку. Заметив, что я проснулся, рыжий разулыбался.

– Хороших снов, – зачем‐то пожелал он.

– Ага. И тебе того же. – Я понял, что, скорее всего, задремал во время обхода, присев на злополучный пенек. Братья или еще спали, что было сомнительно, или искали меня, пока я бессовестно нарушал приказ Радогоста охранять лагерь.

«Хорош защитничек, хорош».

– А чегось вы тут развалились? Тоже радугу ловите? – Рыжий помахал веревочкой, как бы подтвердив намерения.

– Нет. Просто немного устал, вот и присел. А ты честному человеку сразу палкой в лицо тычешь.

– Так я думал, вы окочурились! Надо ж проверить!

Святая простота. Приглядевшись к нежданному гостю, я заметил, что тот был одет в грязное рубище и, несмотря на утреннюю прохладу, стоял босой.

«Все с ним ясно».

– Как тебя звать? – сочувственно вздохнув, спросил я юродивого,

– И-игор, – запнувшись от сложности собственного имени, выпалил он.

– Ты из Соловки?

– Не-а.

– Хм, тогда откуда?

«Поблизости ни души, одни поля да горы».

Последовал незамедлительный ответ:

– С ручья.

Я потер виски. Разговор что‐то не задался.

«Ну-с, попробуем еще раз, но с другой стороны».

– Ты в Соловке живешь, Игорь? С местными общаешься?

– Игор. Не, не в Соловке, сударь. Рядышком. – Рыжий почесал за ухом, выковырял оттуда комочек грязи и щелчком отбросил прочь. – У меня там своя бочка есть, просто-о-орная такая. Ее Мита дал. Он хороший, всех учит. Хотите, бочку покажу?

– Нет, послушай…

– О-о! А чего это она деревянная? Игрушечная, штоль?

Юродивый округлил глаза и бесцеремонно попытался снять секиру с моего пояса. Получив шлепок по пальцам, отступил, обиженно шмыгнув вздернутым веснушчатым носом.

– Дам поиграть, если пойдешь к моим друзьям, – прозвучало странно, словно ребенка заманивал.

«Добиться от паренька внятного рассказа самому будет сложно. Надо привести его к остальным. – Я встал. Игор послушно вскочил следом и пошел рядышком, важно надув губы. – Забавный малый. И совсем не похож на человека, чью деревню мучает злой дух».

Уверенность начала понемногу таять.

На вытоптанной полянке смаги уже седлали коней. Заметив нас, Щука недовольно пробасил:

– Березовый сок тебе в лоб, где пропадал? Все встают, смотрят, а тебя нет. И Лиса не видела, куда ты уходил.

– Мы беспокоились. Здесь… – не договорил Радогост, но я понял.

«Здесь опасно».

Мой спутник всех смутил.

– Кого ты привел? – продолжил Радогост.

– Я – Игор-р, темный дяденька! – воскликнул юродивый, засунув грязный палец в рот, и принялся разглядывать нашу группу почти со священным трепетом. Его явно впечатлили и наши одеяния, и угрожающий вид наставников. Не боялся Игор при этом ни капли.

– Он из Соловки. Я наткнулся на него… случайно. Думаю, он будет нам полезен.

«Не дай Един-бог и все его лысые жрецы смаги узнают, что я уснул».

– Скажи-ка, Игорь. Ты в последнее время не видел ничего странного? – спросил Рад, протянув рыжему пряник. Паренек с чмокающим звуком выдернул палец и вцепился в лакомство, забыв обо всем на свете.

«Ну и хорошо. Не хотелось бы, чтобы мое духовное оружие использовали в детских играх».

– Игор видит уйму странных людей на его полянке. Правда, она хорошая? – прочавкал юродивый.

– Не нас. А кого‐нибудь страшного. Кого‐то, кто мог бы причинить вред людям? Чудовище или нечисть?

Никогда не слышал у Радогоста такого ласкового голоса. Просто воплощение отцовской заботы! Общаясь с ним, юродивый прямо светился от собственной значимости и лыбился крепкими белыми зубами с кусочками пряника, прилипшими к уголкам:

– Был один. Приходил, кричал, угрожал нам расправой – и его Мита́ прогнал.

– Мита – это ваш староста?

– Он самый сильный. Всех прогнал. Только вот этот… В пещере воет.

Мы переглянулись, не поняв, о чем идет речь. Лиса осторожно обошла юродивого и положила ладошку ему на плечо, чтобы не вздумал сбежать.

– Кто воет, мой хороший? – спросила она хищно. – Мита?

– Нет. В пещере сидит и воет. Игор никак его не прогонит, хоть и камни бросал, и язык показывал… А потом как: «Клац-клац»! Стра-ашно…

– Да что вы с ним треплетесь, как бабки старые! – разозлился Тимаш, взвалил на плечо тяжелый щит с оскаленной мордой и оглянулся на остальных. – Он же дурачок, чего с него взять?

– Ты отведешь нас? Туда, где страшно? – Рад не обратил внимания на этот выпад бывшего воина клана Медведя. – Получишь пряников сколько захочешь. – В доказательство он выудил целый мешочек и потряс перед Игором.

– Нельзя.

– Почему?

– Игор не знает, где проход. Только слышит. А в деревню мне нельзя: все ломает