Марргаст - Анна Чайка

– Мы не пойдем туда под вечер. Переночуем здесь. Это приказ, – сказал он, обратившись ко всем. Смагов такое положение дел не обрадовало. Денег и так выделяли мало: оставались жалкие медяки на обратную дорогу. Никто не желал умирать от жажды и мерзнуть под открытым небом.

– Рад, и Язрог, и остальные ходили поодиночке. А нас вон сколько, бояться нечего! – заверил Щука. Но главарь остался непреклонен, и остальным пришлось сойти с пути к натоптанному местечку, забавной лысиной маячившему среди зарослей сочной высокой травы.

Смаги постелили плащи, распрягли и отпустили пастись лошадей. Благо усталым бедолагам было чем перекусить. Костер развели из сухих щепок. Достав из-за пояса флягу с живой водой, Руслан с удовольствием отхлебнул и передал остальным. Эта жидкость была единственным средством, которое снимало усталость и боль у людей, соприкоснувшихся с тьмой.

Рассевшись кругом, Тимаш, Щука и Лиса достали кости для игры в «Семь овец». Руслан, покосившись на игроков, вытащил книгу. Он и хотел бы присоединиться к развлечению, но долг перед Братством обязывал продолжать обучение, несмотря на обстоятельства. Северянин незаметно исчез. Вероятно, ушел на разведку.

Радогост отошел к заросшему склону и принялся пристально разглядывать место, где, возможно, погибли наши товарищи.

Внизу суетились люди – крохотные, не больше жуков-рогачей. Я насчитал около трех десятков домов за высоким, но ветхим частоколом. Рядом струилась речка, где бабы возились с бельем. Ничего не указывало на присутствие злых сил.

Я решил, что наступило время важного разговора. Пока никто не мешал. Встав рядом, я тоже уставился вниз, ощутив порывы сильного ветра, которые тут же щупальцами заползли под верхнюю рубаху. Радогост долго молчал.

– Красиво здесь.

«Эх, ничего умнее не придумал?»

– Они считаются творением рук Горного царя, но это далеко не так. Давным-давно он сам был рожден в их недрах. – Рад указал на извилистую стену серо-фиолетовых гор, разделивших мир на две части: на все, что было перед ними, и то, что находилось дальше. – Задолго до появления людей и вилл.

– Значит, Холодные горы стали его матерью? В Сокольской Школе нам пытались объяснить особенности зарождения и дальнейшего распространения других видов, но многое так и осталось неизученным. Трудно представить, как это возможно.

– Некоторые тайны не должны быть разгаданы. Так заповедовали наши боги.

Я хмыкнул.

«Боги. Нет, похотливые бесполезные твари, которые не желают созданному ими миру спасения и счастья, мне не боги. Лишь удовольствия представляют для них хоть какую‐то ценность. Даже если все сущее погрузится во мрак, они в поднебесном Ирии не пошевелят своими задницами. Эти наши боги, которых нет».

– Я слышал ваш вчерашний разговор, – сказал я. – Зачем врали о Фензино?

Он не удивился.

– Мы не знаем точно, что там случилось. Весь опыт предков не способен объяснить, что происходит сейчас с границей между этой и той стороной. Старейшины напуганы. Не только Симеон, но и Верховные наставники Домов Севера, да и Востока тоже. Но мы не можем связывать твой случай с другими событиями. Нет никаких доказательств, кроме следов на снегу.

– И вместо того чтобы открыть правду, вы решили оболгать меня, превратив в душегуба? Лучшего не придумали?

Радогост поморщился. Смаги не должны повышать голос на старших, кричать и ругаться. Иначе выходит, что многочисленные уроки прошли впустую. Таковы порядки.

«Помню я, помню, черт!»

– Извини. Не стоило так реагировать, – выдавил я сухо. – Возможно, вы правы.

– Не извиняйся. Ты вправе гневаться. Хотя смагам положено усмирять чувства, чтобы не открывать в сердце лазейку для зла. Да, так надо было. Зачем давать ложную надежду? А представь панику, если появятся шишигари, облаченные плотью? Деревянным оружием таких не сразить.

…Нас будет много, мы будем есть…

Я не стал повторять слова трехрогой твари.

«Ничего это не даст. Раз даже наставники напуганы, к чему усугублять всеобщее состояние еще больше?»

– Вы искали трехрогого? Отправляли своих людей на поиски?

Радогост покосился на Соловку, словно намекнув, что, возможно, и искать не потребуется.

До нас долетел детский смех. Вот уж кого не страшило будущее, каким бы печальным его ни описывали взрослые. Стало немного завидно.

Мое детство закончилось около горящего сарая, в проеме которого виднелась женская фигура в обрывках зеленого сарафана.

– Старейшины считают, что это совпадение. Будь врата в золоченые чертоги открыты, мы наблюдали бы определенные знамения. Гибель скота, мор, пожары… Их нет. Потому‐то мне приятнее думать, что ты безумен и видишь несуществующие картины. Но если твой кошмар все же окажется реальным, – снова хмурый взгляд вниз, – будь уверен, мы уничтожим его. Без всякого сомнения.

«Ну, они хотя бы признали возможность существования трехрогого».

Кивнув, я оставил Рада и вернулся к остальным, поискав взглядом свою сумку. Не хотелось, чтобы кто‐то отыскал в ней взрывающиеся шары. Сложно будет потом объяснить, что я украл их для дела. У Братства плохие отношения с воровством.

Оказалось, ее, чтобы не мерзнуть, подсунул себе под задницу Руслан. Он задумчиво жевал сочную травинку, пытаясь разглядеть в темноте грубые закорючки летописи.

Я хлопнул его по плечу, чтобы тот обернулся, и резко выдернул сумку за ремень с другой стороны. Как вылавливают из реки норовистого осетра.

Рарог повалился ногами кверху. Лиса с Щукой посмотрели неодобрительно, а Тимаш закашлялся в пудовый кулак и явно изо всех сил попытался скрыть смех.

– Ой! Мог просто сказать. Я бы слез, – захныкал ученик пропавшего смага, потерев затылок.

– Так неинтересно, – сказал я, засунув руку в тайный карман. Надо было проверить, цело ли тайное оружие.

Но вместо глиняной болванки я наткнулся на нечто все еще круглое, но теплое и мясистое. Оно заерзало внутри, явно недовольное вторжением. Я ощутил, как по позвоночнику пробежал холодок. А потом меня лизнули.

С воплем я выдернул ладонь. Вместе с ней наружу, к свету костра, выскочило и упало то, что пряталось в тайнике, – рыхлый шар с выпученными глазами и зубастым хищным ртом. Отскочив от земли, он с шипением подкатился к сапогам вернувшегося Северянина.

Смаг поддел существо носком, прогнав с пути.

– В округе водится очень много нечисти. Сто лет не видел колобков-перекатников, – сказал он, погладив большим пальцем пушистую хмурги – хранительницу деревьев, подъедающую с коры паразитов. Подобранная зверюшка крепко вцепилась в завязки его плаща. – Такое ощущение, что их собирали со всех окрестных земель.

К глазастому шару из моей сумки присоединились сородичи, которые выкатились из леса на запах водянистой похлебки. Щука разломил краюху хлеба и покрошил его для перекатников, позабавившись тем, как они жадно барахтались в траве, пытаясь опередить друг друга.

– Что они здесь забыли? Разве это не владения горных духов? – насторожилась Лиса, отойдя подальше.

– Вариантов