Марргаст - Анна Чайка

Княжича сжирало предчувствие одному ему понятной беды. Я остро сочувствовал ему в тот момент, так как сам страдал от схожего недуга. После Фензино было нелегко прийти в себя. Но, в отличие от страхов княжича, мои кошмары были реальны.

– Отец не слушает, но вы должны ему сказать! Слышите? Скоро мы не сможем им противиться! Они уже проникли в наши дома и реки, заполонили леса!..

Пока он продолжал стенать, я померил температуру и понял, что она ненормально высока. Отвел наставника подальше, чтобы обсудить нашу задачу. Рад изумленно хмурил брови.

– Клянусь, Иван, у него нет и крупицы Дара. Он слеп к любым воздействиям теней, – шепотом воскликнул он, потерев переносицу. – Я ничего не вижу. Как быть?

– Никак. Это болезнь, а не проклятие.

Я вспомнил. В Сокольской Школе Знахарей нам описывали различные душевные недуги, в том числе тот, благодаря которому возникало предчувствие дурного. Он подтачивал больного изнутри, точно червь, нарастал, шептал об опасности внешнего мира, заставляя готовиться к атаке несуществующих врагов.

Вот только попробуй сказать повелителю о чем‐то подобном… Со свету сживет.

– Гнетница, осложненная простудой. Вероятно, он мучился ею с детства, и никто не лечил болезнь, пока та не стала привлекать слишком много внимания.

Наставник понимающе кивнул.

– Ты сможешь это вылечить?

– Вы считаете, что я вру?! – напомнил о себе княжич. – Стража! Стража! Здесь слуги оборотней, они хотят украсть вашего правителя!

Мы синхронно подбежали к выходу, но топот тяжелых сапог по коридору так и не зазвучал.

«Видимо, Борислав предупредил всех о возможном шуме из комнат сына. Умно».

Я вернулся к дрожащему юноше.

– Ваша светлость в безопасности. Веревки нужны, чтобы вы себе не навредили.

Он окрысился и выплюнул:

– Еще припомню тебе эту дерзость! В следующий раз встретимся, когда ваши головы будут лежать в корзине палача. Тогда‐то лесные хозяева и поймут, что меня так просто не взять.

– Угу, хорошо. Отлично.

Я кивал в такт его словам, одновременно копаясь в сумке с лекарственными травами и настойками, взятыми из запасов Братства. Нашел отвар горицвета, полынь, жемчужный порошок, добавил туда ягоды Засоницы Белой – сильного усыпляющего средства, как следует взболтал в бутыльке и поднес полученную жижу к лицу княжича. Лучезар демонстративно отвернулся.

– Вы должны это выпить, ваша светлость.

– Там отрава.

– Нет.

– Да!

– Это лекарство, – терпеливо объяснил я. – Оно снимет жар и позволит вам поспать. Сколько вы уже бодрствуете? Неделю? Скоро не сможете управлять телом, настолько оно ослабнет. Нужно отдохнуть.

– Вы все только и ждете, когда я засну. А сами впустите их! Я не буду пить эту отраву! Стража!

«Впустим?.. А, понятно».

Я позвал Радогоста, догадавшись, что́ следует сделать:

– Раскрой ставни. Пусть подышит свежим воздухом.

Лучезар заворочался на мягкой постели. Глаза медленно расширились до размеров царских пятаков.

– О предки всемогущие! Тогда они точно зайдут сюда… Нет. Нет! Нет-нет-нет-нет!..

Едва удалось унять буйствующего княжича, пока тот себе не навредил. Я снова сунул злополучную настойку к его длинному носу и процедил с натянутой улыбкой:

– Пейте, светлость, если не хотите, чтобы вас нашли домовые с виллами. Это волшебный эликсир. Он поможет, я обещаю.

– Правда поможет? – спросил Рад шепотом, когда Лучезар торопливо проглотил лекарство.

Я пожал плечами. Эту смесь описывали как средство, помогавшее воинам очистить разум после боя и привнести в душу покой. Редкие ягоды должны были настаиваться в течение долгих месяцев, чтобы напиток дал результат.

Несколько минут Лучезар хмурил брови и икал, сосредоточенно разглядывая точку на потолке. Потом его развезло: конечности медленно расслабились, смягчилось выражение неприятного лица.

Наконец он обернулся к нам и, запнувшись, сообщил:

– Хорошее вы пойло гоните, колдуны… Пусть отец выдаст вам коня и мешок денег из казны за рецепт… Стража! Скорее принесите своему княжичу мешок коней и самые быстрые деньги в конюшне! Ик!

Когда его сморил сон, мы сняли путы, укрыли тело, подоткнув одеяло со всех сторон, и осторожно вышли наружу. Оказалось, Борислав все время стоял в коридоре, дожидаясь результата. Достав мешочек с остатками засушенных ягод, я отдал их князю и объяснил, что́ надо делать. Они хоть и не исцелят княжича, но позволят контролировать приступы.

– Значит, он будет молчать, когда приедут посланцы из Кумельган? – выразил надежду светлый князь.

– Скажите ему, что необходимо подыгрывать врагам, пока не придуман план по их уничтожению, – подсказал Радогост, и мне показалось, что он едва сдержал гнев. Отца княжича интересовал только День Шести, а не состояние сына, чья болезнь усугублялась с каждым днем.

О нашем существовании забыли в тот же миг.

Борислав торопливо ушел, не поблагодарив и ничего не заплатив. Мы через потайной ход вышли на улицы города. В этот раз можно было не бояться быть узнанными и освистанными, неспешно шагая к убежищу смагов: мы не надевали положенные по чину серые плащи, а татуировки легко скрывались под отросшими волосами.

Я потер лицо. Следовало бы опять сбрить докучливую растительность. Все равно не грозило когда‐нибудь стать таким же внушительным, как Щука.

Когда мы спустились под землю, к Раду бросился взъерошенный юнец, которого я раньше не видал среди братьев. Он бухнулся к ногам наставника и что‐то простонал, схватив его за длинную рубаху.

– Руслан, успокойся и скажи, в чем дело.

Тот глухо шмыгнул носом и пролепетал:

– Учитель Язро́г нашел ее… И больше я его не видел. Он не вернулся в условленное место!

– Понятно. – Смаг покосился на меня. – Поговорим позже, младший брат. Иди отдохни.

– Нет, нельзя! А если он в беде, если его хотят сожрать? Вы же знаете, оттуда еще никто не возвращался!

– Что за чудище? – навострил уши я.

– В одном из селений пропало несколько смагов, – отмахнулся Радогост, явно раздосадованный тем, что я это услышал. – Ничего серьезного, мы разберемся.

– А если там схоронилась тварь из Фензино, которую вы отказались искать?

– Перестань! Ты хорошо сегодня постарался. Поэтому и голова не варит. Иди спать. – Он предупреждающе поднял палец, прервав любые попытки оспорить приказ. – Когда мы поймем, что делать с селением, куда ушел Язрог, я тебе скажу.

– Я хочу поехать с остальными!

– Твои умения могут потребоваться здесь. Верховный наставник Симеон сам решит, где тебе быть.

Мы упрямо бодались взглядами, пока я не сдался. Спорить бесполезно: смаги прекрасно дрессировали новичков, в первую очередь отбивая у них желание противиться воле старших. Пусть так.

Но еще я знал, что теперь все в Братстве были моими должниками.

– Только не забывай, кто помог вам с княжеской бедой.

Сказав это, я шутливо поклонился и ушел к себе, чтобы позже рассказать о случившемся