Марргаст - Анна Чайка

Она ударила меня ложкой. Затем еще, и еще, и еще… Я пытался увернуться, но Лиса была ловчее и крепко держала за шею, прижимаясь всем телом и пылая праведным гневом.

– Дурррак! Ты не веришь наставникам? Не веришь Радогосту? Да я тебя!.. – рыкнула она, прицелившись к моему многострадальному уху. На звуки борьбы подошла Веленика и укоризненно зацокала языком. Пристально поглядев на любимую ученицу, наставница высвободила ложку из вмиг ослабевших пальцев и положила на стол.

– Извините, наставница, – ойкнула Лиса.

Все в обеденной зале теперь смотрели в нашу сторону.

– Гнев и шум – любимое лакомство бесов. Не забывай об этом, дитя.

Девушка смиренно кивнула, уткнувшись взглядом в тарелку с жидкой похлебкой, безвкусной и серой.

«Надо же, как быстро меняется характер, стоит появиться старшим».

Меня так и тянуло сказать это вслух. Но Мечеслав сделал круглые глаза, и я продолжил есть, благополучно избежав драки перед новым путешествием.

Наставники согласились меня взять. Симеон одобрил поездку, сказав, что держать на привязи голодного пса перед куском мяса бессмысленно. Мол, вырвется, но укусит уже за ногу.

Собрался я быстро, но основательно. Еще и тайком от остальных вытащил из запасов нашего оружейного мастера пару взрывных шаров. При ударе о землю такие обычно лопались и искрились синим огнем, уничтожая все, что было поблизости.

Путь предстоял долгий: по Главному тракту, через Митинский лес и город кузнецов Альму до Холодных гор, принадлежащих Горному царю и его дочерям-шепчуньям. У подножья тех гор расположилась нелюдимая деревня Соловка. Слыхали о ней многие, кто жил в округе, да вот попадалась она не всем. Уж больно хитро была спрятана.

Меня пробила заметная дрожь, когда я сел на коня. Встреча с красной тварью пугала и будоражила одновременно. И неизвестно еще, что сильнее.

Я готов был рискнуть жизнью и не собирался позволить наставникам и старшим братьям взять трехрогого живым.

Неделю и три дня наша команда скакала до Альмы: я, Радогост с Лисой, Щука, звероподобный Тима́ш – изгой клана Медведей, дикарей-безбожников, живущих подле Великого Древа, рарог Руслан и некий смаг-одиночка Северянин. Последнего я видел лишь раз, когда нас обучали искусству сражения на мечах. Он молчаливо следил за тренировками рарогов, изредка переговариваясь с наставником Фесом.

Как и прежде, старшие смаги игнорировали юнцов практически в открытую. В гостевом дворе «Золотые подковы» нас с Русланом определили в одну комнату. И хотя мне не хотелось следить за неопытным рарогом, особого выбора не было.

Братство Тишины имело большие виды на талант парнишки. Он чувствовал шишигари за многие сажени вокруг, вдобавок мог сказать, насколько тот силен и глубоко ли засел в человеке. Для развития этого дара было решено выделить Руслану личного наставника, учителя Язрога, о котором рарог прожужжал мне все уши.

Не выдержав нескончаемой болтовни, я вышел во двор прогуляться. Подойдя к колодцу, взял ведро воды, искрящейся в закатных лучах, и умылся, убрав дорожную пыль. Вокруг стояла благоговейная тишина. Лишь едва заметно шелестели листвой стройные березы у границы поселения.

Налюбовавшись местными красотами, я захотел было размять мышцы и побегать, но увидел, что окно старших на втором этаже оказалось открытым. А под ним как раз нашелся обструганный пень, словно специально здесь и оставленный.

Не то чтобы мне нравилось подслушивать. Но тут уж очень кстати сложились обстоятельства. Ведь наставники, как выяснилось, обсуждали меня. Мощный голос великана Щуки был слышен особенно хорошо.

– А Иван вроде как держится, нет?

– Он продолжает надеяться. Задает вопросы, бередит собственные раны с упрямством самого Данко.

– Уверен, что все будет так, как предсказал Симеон?

– Когда я был хоть в чем‐то уверен? Но леший говорил про следы на снегу… Такие, что у людей сроду не бывает!

Никогда прежде я не слышал, чтобы Радогост был так взволнован. Казалось, он сорвется на крик, но смаг держался и продолжил сухо и мрачно:

– Но мы не можем верить словам семнадцатилетнего паренька, который до этого жил обманом. По крайней мере, так хочет Симеон.

– Верховный наставник считает, что мы должны искать покой в смирении. Он не чувствует угрозы.

– Тогда верховному наставнику не помешало бы почистить внутренний взор, ведь тот явно показывает неправильно. Иногда мне кажется, нас всех держат за дураков.

– Не говори недозволенного. Рад, мы считали, что одержимый не способен растерзать целую деревню. Даже если их всех захватить в паучью сеть. Но кто способен управлять столькими жертвами сразу?

– Чудовищная тварь. Но страшны не ее способности, а то, какую форму она может иметь. Осязаемую, материальную. Тело, которое живет и дышит. Только зачем ей оставлять очевидца? Это дает нам возможность подготовиться.

– Как послание? Чтобы мы устрашились, начали совершать ошибки?

– Все одно не сходится.

Щука встал на ноги, и я услышал, как жалобно под его весом скрипнули половицы. Он прошел вглубь комнаты, налил себе воды.

– Великие предки никогда не сталкивались с таким врагом. Лишь огнедышащим змеям в Срединных землях дано иметь плоть и плодиться. Но что, если все изменится? Как мы защитим людской род? Чем будем бороться, Рад?

– Рано планировать, когда ничего не ясно. Я не знаю, что мы найдем на месте, старый друг. Но молюсь богам, и старым, и новым, о том, чтобы это не стало нашей последней работенкой. Близится ночь. Давай не будем тревожить ее мрачными разговорами.

Краем глаза я увидел, как Радогост снял с пояса свой деревянный меч и поцеловал игрушечную лошадку, привязанную к нему.

Всю ночь я не мог уснуть. Выходило, что они знали правду. Знали, но обманывали меня, внушая чувство вины за гибель тех людей. Подспудно я понимал, что смаги давно и бескорыстно сражаются с Тьмой, но… Легче не становилось. Наоборот. Хотелось сотворить что‐нибудь назло.

Решив пока хранить молчание, я послушно отправился за ними к подножью Холодных гор, куда два месяца назад ушел учитель Руслана.

От равномерной тряски укачивало. Новая лошадь брела понуро, переступая через валуны, там и тут разбросанные по дороге. Я поднял руку и помахал перед глазами, попытавшись отогнать сонливость. Рубин сверкал на искореженном пальце так же ярко, как и в первый день нашего знакомства.

Засмотревшись в алые глубины сокровища, я не сразу услышал крики людей. Наперерез смагам выбежали несколько крестьян с вилами. Перебивая друг друга, люди попросили «важных ученых колдунов» помочь отогнать неведомое чудище, которое пугает скот. Мол, коровы молока лишились.

Пришлось идти. Следуя священному долгу Братства – не оставлять страждущих в беде, – мы направили коней к домишкам на холме. Не доехав до них, остановились у поляны, шокированные увиденным.