Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Вы считаете их настолько наивными, что они сразу поверят в историю исчезновения? – усмехнулся Никита. – С отсутствием пальцев возникнут серьезные вопросы: а не сдали, часом, вы их с потрохами? Боль не всякий человек перенесет с достоинством. Даже пара иголок под ногти может развязать язык молчуну.

– Тогда куплю оружие, – мрачно ответил мужчина, – и никого не подпущу к себе.

– Ого, черный юмор – признак психологического выздоровления, – широко улыбнулся Никита. – Я рад за вас.

Он упруго встал и неторопливо обошел стол. Капуста жутко боялся дальнейших событий. Не нравилось ему такое человеколюбие. Краем глаза следя за Окунем, который, так и не прекращая, играл на публику своим ножом, совершенно забыл о собеседнике. В этот момент посредник обдумывал свое положение. Действительно, если свою жертву конкуренты решили отпустить без всяких ограничений – за этим что-то стояло? Не боятся рисковать. Куда бежать Капусте? Болтунов и стукачей всегда старались надежно изолировать от общества с помощью пули или ножа.

Человек, разговаривавший с ним, застыл за спиной. Окунь отвлекся от своей жуткой игрушки и с интересом стал смотреть на клиента. Никита положил руки на плечи Капусты, почувствовав, как тот напрягся.

– Да расслабьтесь, ради богов, – успокаивающе сказал волхв. – Свое дерьмо вы сполна сожрали и заплатили хорошую цену за жизнь…

Внезапно Капустин почувствовал легкий удар ладонью по своему лбу, глаза его закатились, тело обмякло и стало сползать со стула. Если бы Мотор не успел его подхватить, мог бы хорошо приложиться к полу.

– Тащите его в свою тачку и везите отсюда, – приказал Никита, поднимая очки на лоб. Чужая личина подобно дряблой коже сползла под легким движением руки. – Он очнется только через час. Оставьте его где-нибудь в лесу неподалеку от дороги, чтобы мог доехать до города. Рублей сто в карман еще положить не забудьте. Я подчистил ему память, так что о нас Капуста ничего помнить не будет с того дня, как попал сюда.

– Может, ему еще и задницу полизать? – брякнул Окунь.

– Пасть захлопни, баран тупоголовый, – неожиданно подал голос Якут. – Взял терпилу и потащил наружу!

Окуня передернуло, но отвечать дерзостью на злые слова старого рецидивиста не стал. Обхватил Капусту с одной стороны, закинул на свою шею его руку, Мотор стал ему помогать без лишних слов. Проводив взглядом ушедших подельников с волочащим ноги по полу Капустой, Никита усмехнулся и сел напротив Якута.

Враг, поневоле ставший его союзником, потянулся к пачке папирос, лежащей на тумбочке, не торопясь выбил щелчком ногтя по донышку одну из них, смял мундштук и закурил, окутываясь густым ядреным дымком.

– Смотрю, ты уже приструнил их, – заметил Никита. – Построил иерархическую лестницу в доме.

– Сопляки они еще, – проворчал Якут. – Особенно Окунь. Весь на шарнирах. Никак не может понять, что колода поменялась. Все куда-то рвется, что-то доказать хочет. Я вот что думаю, хозяин: надо решать с ним побыстрее, пока дел не навертел. Если в тупую башку не входят простые истины – нужно избавляться.

– Хозяин? – Никита сделал вид, что удивился. Закинув ногу на ногу, более внимательно посмотрел на вора.

– Не идет тебе лицедейство, – поморщился Якут. – Вот когда решал вопрос с Капустой – был самим собой. Не побоялся крови, проявил жесткость. Это правильно. Затеянное тобой дело – не игра в гляделки. У тебя страшный враг, так что давить надо до конца.

– Что скажешь по своей поездке? – спросил Никита о важном.

– Думаешь, я не сообразил, зачем ты меня отправил в столицу? – ухмыльнулся Якут, отчего морщины на продубленном лице задвигались вверх-вниз. – Решил прощупать некоторых персонажей, да? Ну, вот, правильно. Я для Хазарина был пешкой, как и вся моя братва. Со мной он важных дел не решал. Основные контакты у колдуна шли через американца. А кто в Петербурге знает Хазарина, кроме иерархов? От силы пять-шесть человек. Но я отработал твой заказ. Даже к Китсерам пробовал подъехать, к Катаеву, Зимогорову – этим подпевалам и псам баронским. Не зря же ты меня чужой личиной наградил. Вот я и воспользовался этим. Прикинулся корешем Якута. На встречу согласился только Катаев, но испугался говорить со мной на тему албазинских дел. Хотя… знает много. Юлил, крутился как вша на гребешке. Где Хазарин – не сказал. Думаю, что никто не знает. Слишком быстро исчез чародей.

Якут снова затянулся, потом стряхнул пепел в старую консервную банку.

– Ты прав, – согласно кивнул Никита. – Я знал, что с первого раза на след не встану. Но болото всколыхнули. Пусть теперь репу чешут, почему старое дело всплывать начало. Только ты делаешь неправильные выводы из ситуации. Пару месяцев назад в Албазине и Благовещенске вышли несколько газет с большой статьей о похищении княжны Меньшиковой неким Ломакиным, оказавшимся еще и американским резидентом. Маньчжурская пресса иногда охотно перепечатывает разные желтые статейки из российских газет. Так вот, там шла речь и о тебе, Якут. Дескать, ты был пойман как пособник, следствие по твоему делу вели столичные дознаватели по особому поручению императора.

Якут слушал внимательно, только изредка разгонял дым рукой, вглядываясь в сидящего напротив него молодого парня. Слушал и поражался про себя. Он уже понял, к чему ведет волхв. И не ошибся.

– Перепечатанные статьи из Маньчжурии попали в Китай. История ведь оказалась резонансной, затрагивала политические интересы России на Корейском полуострове. Сведения, которые добыли мои верные товарищи, были весьма обнадеживающими. По предварительным данным, Хазарин спрятался где-то в Тибете, ждет, когда утихнет шум, чтобы потом спокойно перекочевать в Европу. Сейчас он в международном розыске. Так вот, ему попалась статья про тебя. Добрые люди постарались, чтобы волхв не расслаблялся. Думаю, он был весьма опечален. Есть у Хазарина опасения, что ты расколешься. И тут, представляешь, новая история подоспела. Ты сбежал из Шлиссельбурга. Настоящий детектив описали.

– Я не из крепости убегал, – заметил Якут.

– Да неважно, – махнул рукой Никита. – Зато убедительная история вышла.

Якут оскалился. Его будут использовать как живца. Правильный ход. Опасный, конечно. Так и вся прошедшая жизнь прошла по острой кромке ножа.

– Хазарин теперь сделает все возможное, чтобы дотянуться до тебя. Может, через полгода, может – через пять лет. Я не знаю. Но буду готов подсечь поклевку. Хазарин ответит за то, что сделал с моей будущей женой, угробив ее здоровье. Вместе зароем его под землю.

– Он не полезет в Россию, – возразил Якут, внимательно слушавший Никиту. – Его здесь ждут спецслужбы.

– Я и не надеюсь на такой подарок. Ловить будем в Европе. Рано или поздно Хазарину надоест прятаться в горных