Собиратель воды - Игорь Зыгин

И где-то в этой тьме — возможно, совсем близко, а может быть, бесконечно далеко — другие люди тоже сидели вокруг костров, глядя на те же звёзды. Произнося те же вопросы другими словами.

Ищущие воды. Ищущие смысла. Ищущие дороги домой.

Глава 10. Блестящие крыши Ан-Наджма

Оазис лжёт дважды:

Сначала — когда кажется миражом,

Потом — когда кажется спасением.

Горькая мудрость кочевников

Утренняя пустыня дышала зноем. Воздух дрожал над песком, превращая линию горизонта в зыбкую, неверную границу между землей и небом. Караван племени двигался медленно, экономя силы людей и животных. Каждый шаг давался с трудом — усталость от долгого перехода через высушенные земли, скудные запасы воды, жара, выматывающая тело и дух.

И всё же сегодня люди шли иначе. В их походке, в жестах, во взглядах появилось что-то новое — предвкушение. Прислушавшись к разговорам, Назир улавливал непривычные нотки оживления в голосах, приглушённый смех, обрывки фраз о том, что ждёт впереди.

— …говорят, там дома с белыми крышами, что блестят на солнце, как соль…

— …мой дядя торговал с ними десять лет назад, менял пряности на медные изделия…

— …вода там чистая, холодная, из глубокого источника…

Назир ехал рядом с Майсарой, которая, казалось, знала всё на свете о пустыне и её обитателях. Гибкая, словно степная кошка, она сидела в седле непринуждённо, будто родилась там.

— Ан-Наджм — это почти город, — сказала она, заметив интерес Назира к разговорам. — Не такой, как твой Аль-Мадир, конечно. Нет огромных храмов, нет дворцов. Но есть постоянные дома, есть мастерские. Люди там живут поколениями на одном месте.

— Как им это удаётся? — спросил Назир. — Без кристалла?

Майсара пожала плечами:

— Говорят, там особое место. Подземная река, идущая от самых восточных гор. Она не иссякает даже в самые сухие годы. Умм Исра, их старейшина, сумела организовать всё так, что воды хватает на всех, кто живёт в оазисе.

Над горизонтом уже можно было различить смутные очертания — слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но достаточно явственно, чтобы понять: там что-то есть. Что-то отличное от бескрайних песков.

Назир почувствовал, как его сердце забилось чаще. Зрелище отдалённых строений, пусть ещё нечётких, размытых маревом, вызвало внезапный поток воспоминаний. Он увидел улицы Аль-Мадира — узкие, извилистые, вымощенные серым камнем; дома с внутренними двориками, где в тени росли маленькие деревца в горшках; храмовую площадь, где по вечерам собирались старики, обсуждая новости и цены на рынке.

Эти воспоминания были горько-сладкими. Сколько времени прошло с тех пор, как он бежал под покровом ночи? Месяцы, наполненные песком, солнцем, постоянной борьбой за воду, привычкой засыпать с одной мыслью: выживем ли мы завтра?

И вот теперь на горизонте маячило обещание чего-то иного. Не родного города, нет. Но места, где люди построили подобие нормальной жизни среди пустыни, без помощи кристалла. Места, которое, возможно, хранило секрет, способный спасти Аль-Мадир.

— Вспоминаешь дом? — неожиданно спросила Майсара, прервав его размышления.

Назир вздрогнул, удивлённый её проницательностью.

— Да, — признался он. — Иногда кажется, что это было в другой жизни.

Майсара улыбнулась — не насмешливо, как обычно, а с каким-то пониманием:

— Знаешь, водяной, пустыня меняет людей. Ты пришёл к нам другим, нежным, городским. А теперь… — она критически оглядела его, — теперь ты почти человек.

Он рассмеялся, благодарный за эту маленькую шутку, разбившую меланхолию момента.

— Разве раньше я не был человеком?

— Был, конечно, — фыркнула она. — Просто хрупким. Таким, кого ветер того и гляди унесёт. Городские люди как трава на песке — красивая, но неуместная. А теперь ты… — она запнулась, подбирая сравнение.

— Что теперь? — подтолкнул её Назир, с интересом наблюдая, как она пытается сформулировать мысль.

— Теперь ты как этот кактус, — Майсара указала на одинокое растение, торчащее из песка в нескольких метрах от тропы. — С колючками, да. Но с водой внутри.

Её глаза на мгновение встретились с его, и в них мелькнуло что-то новое, что-то, чего Назир раньше не замечал. Не просто дружеское подтрунивание или профессиональное уважение, но что-то более тёплое, личное.

Момент был недолгим — она отвернулась, слегка тряхнув головой, и снова стала деловитой проводницей:

— Смотри, видишь там, за тем плоским холмом? Это первые пальмы оазиса. К вечеру мы будем у них.

Назир, однако, ещё несколько минут ощущал странное тепло внутри, которое не имело ничего общего с безжалостным солнцем над головой.

Вечерний лагерь разбили на небольшом плато, с которого открывался вид на оазис. Теперь, когда солнце склонялось к горизонту, можно было различить больше деталей: рощу пальм, окружающую поселение; белые строения, поблёскивающие в лучах заходящего солнца; тонкую линию канала, несущего воду от источника к садам и домам.

Обычно племя устраивало несколько костров, но сегодня все собрались вокруг одного, большого, выложенного из камней, собранных на плато. Волнение перед завтрашним днём сближало людей, создавало атмосферу единства, которой так не хватало после разочарования с Детьми свободы.

Самира и старейшины сидели ближе к огню. Майсара устроилась чуть в стороне, играя с маленьким ножом — привычка, которую Назир давно заметил, когда она нервничала или о чём-то глубоко задумывалась. Аш-Шариф стоял на краю круга, его лицо, наполовину скрытое тенью, было непроницаемым.

Старый Кадим, чьи глаза видели больше рассветов, чем многие из присутствующих прожили дней, начал разговор:

— Завтра мы придём в Ан-Наджм, — его голос, хриплый от возраста и пустынного ветра, звучал торжественно. — Это необычное место. Не просто оазис с водой, а настоящий перекрёсток путей и судеб.

— Перекрёсток торговли, — уточнил Аш-Шариф прагматично. — Караваны с востока и запада останавливаются там. Они платят за воду, за пищу, за ночлег. В нашем положении это… полезное знание.

Кадим бросил на него взгляд, но не стал спорить с очевидным намёком на возможность грабежа:

— Да, там проходят караваны. Но не только в этом ценность Ан-Наджма.

Он повернулся к молодым членам племени, многие из которых никогда не видели оазиса:

— В давние времена, когда боги ещё ходили по земле, Ан-Наджм был местом встречи Аль-Мазина и Аль-Харида — братьев воды и камня. Они часто спорили, что важнее для людей. Аль-Мазин говорил: "Без воды нет жизни". Аль-Харид возражал: "Без камня нет дома". И решили они проверить это.

Староста сделал паузу, глядя на огонь, словно видя там древние времена:

— Аль-Мазин создал источник чистейшей воды. Аль-Харид построил крепкие дома из камня. И позвали они людей, чтобы те жили у источника, в каменных домах, и сказали: "Живите в мире. Почитайте воду, почитайте камень. Не забывайте ни о том, ни о другом".