Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин

— Александр Дмитриевич! Здравствуйте! Вовремя приехали!

Я крепко пожал его руку:

— Здравствуйте, Иван Петрович.

Баранов оглядел стройку, удовлетворенно кивнул:

— Вижу, кирпич привезли. Глинов не подвел?

— Не подвел. Качество хорошее, брака не заметил. Тысячу штук должно быть, только начали считать.

— Отлично, отлично. — Баранов повернулся к коляске, махнул рукой. — Егор, давай сюда!

Из коляски вылез еще один человек. Мужчина лет сорока пяти, среднего роста, плотный, коренастый. Лицо широкое, скуластое, нос приплюснутый, губы толстые. Глаза маленькие, хитрые, бегающие. Волосы темные, коротко острижены, борода черная, густая, лопатой.

Одет по-мастеровому: темно-синяя холщовая рубаха навыпуск, широкие холщовые порты, кожаный пояс с медной пряжкой. На ногах грубые сапоги, заляпанные глиной. На голове выцветший картуз, надвинутый на лоб.

За поясом торчала связка инструментов: молоток, долото, складная линейка. В руках держал кожаную сумку, видимо, с чертежами или инструментами.

Он подошел тяжелой походкой, остановился рядом с Барановым. Посмотрел на меня оценивающе, сверху вниз, как лошадь на базаре оценивают.

Баранов представил:

— Александр Дмитриевич, это Сергей Иванович Кулаков, старший каменщик. Подрядчик. Я нанял его для кладки стен. Опытный мастер, церковь в Епифани строил, работу знает.

Кулаков кивнул. Голос низкий, хрипловатый:

— Слыхал про вас, ваше благородие. Инженер, говорят. Из столицы.

— Из Москвы, — уточнил я. — Но учился в Петербурге.

— Ну-ну, — Кулаков усмехнулся криво, показав кривые желтые зубы. — Учености много нынче.

Я промолчал, не вступая в спор. Баранов поспешил вмешаться:

— Сергей Иванович, вот фундамент. Видите, готов, схватился, можно начинать кладку. Кирпич привезли, как видите. Завтра еще тысячу привезут. Итого будет две тысячи на первый этаж.

Кулаков неторопливо подошел к фундаменту, присел на корточки, осмотрел. Провел рукой по поверхности, постучал кулаком. Встал, обошел вокруг, оценивая размеры.

Наконец выпрямился, кивнул:

— Фундамент крепкий. Ровный. Работу делали правильно.

— Я делал, — сказал я спокойно.

Кулаков покосился на меня:

— Вы? Инженер? Думал, вы только чертите, а работают мужики.

— Я и чертил, и руководил, и сам проверял каждую сваю, — ответил я ровно. — Так же буду проверять и кладку стен.

Кулаков прищурился, лицо стало настороженным:

— Это как понимать?

Баранов снова вмешался:

— Сергей Иванович, Александр Дмитриевич отвечает за весь проект. Он будет наблюдать за работой, проверять качество. Так договорились.

Кулаков неодобрительно хмыкнул:

— Я тридцать лет каменщиком работаю. Церкви строил, дома барские, мосты. Проверять меня некому.

Я сделал шаг вперед, посмотрел ему прямо в глаза:

— Сергей Иванович, у вас большой опыт, это хорошо. Но это мой проект, моя ответственность. Если что-то пойдет не так, отвечать буду я перед Иваном Петровичем, Поэтому я буду проверять каждую стену, каждый шов, каждую вертикаль. Не для того чтобы придираться, а чтобы быть уверенным в качестве. Если работа хорошая, я первый похвалю. Если плохая, укажу, что исправить.

Кулаков молчал, разглядывая меня. В глазах промелькнуло что-то, уважение? недовольство? не разобрал. Наконец буркнул:

— Ладно. Смотрите.

Баранов облегченно вздохнул:

— Вот и отлично! Сергей Иванович, когда прибудет ваша артель?

— Завтра с рассветом. Десять человек. Каменщики все опытные и работящие. За три недели первый этаж выложим, за месяц второй. Как договорились.

— Хорошо. Известь и песок готовы?

— Известь гашеная в бочках, песок в кучах, — доложил Степан. — Все на месте.

Кулаков кивнул:

— Тогда завтра и начнем. Сперва раствор замешаем, потом выложим первые ряды.

Он повернулся, пошел обратно к коляске. Баранов посмотрел ему вслед, потом повернулся ко мне, понизив голос:

— Александр Дмитриевич, Кулаков мастер хороший, но характер тяжелый. Не любит, когда указывают. Будьте осторожны.

Я кивнул:

— Понял, Иван Петрович. Постараюсь не конфликтовать. Но качество буду обязательно проверять.

— Правильно. Лучше сразу увидеть ошибку, чем потом рушить стены.

Мы подошли к кирпичным штабелям. Степан закончил пересчет, подошел с тетрадью:

— Ровно тысяча, Александр Дмитриевич. Все на месте.

— Отлично. Распишитесь в бумаге, отдайте возчикам.

Степан взял документы, расписался, вернул рыжему возчику. Тот сунул бумагу за пазуху, троица поклонилась, полезла на телеги. Лошади тронулись, телеги пустые покатили обратно по дороге, громыхая.

Я остался стоять у штабелей кирпича, глядя на фундамент. Завтра начнется кладка. Стены пойдут вверх, ряд за рядом, кирпич за кирпичом.

В город я вернулся вечером, когда солнце уже клонилось к закату. Извозчик высадил меня у мастерской на Заречной улице.

Я достал ключи из кармана сюртука, подошел к двери. И тут заметил, что у крыльца стоят четверо мужчин с дорожными мешками за плечами.

Узнал их сразу.

Мои севастопольцы.

Морозов увидел меня первым, сдернул картуз с головы, поклонился низко:

— Александр Дмитриевич! Вот и мы! Получили ваше письмо, приехали как велели!

Я подошел быстро, протянул руку. Морозов пожал крепко, по-солдатски. Потом Егор, Семен и Иван.

— Здравствуйте, братцы, — сказал я. — Рад видеть. Когда прибыли?

— Сегодня утром, — ответил Морозов. — На почтовых из Севастополя. Две недели в пути. Сразу к вам пошли, спросили у местных, где находится мастерская. Нашли, так и ждем с утра.

Егор усмехнулся, показав белые зубы:

— Думали, может, вы уже большой барин стали, во дворце живете. А тут казенная мастерская, как и в Севастополе.

— Нет, мне до дворцов еще далеко, — ответил я. — Работаю. Ладно, пойдемте внутрь. Поговорим.

Отпер дверь, вошли. В мастерской никого не оказалось, работники ушли домой. Даже Гришка куда-то подевался. Станки стояли тихо, горн остыл, на верстаках лежали инструменты.

Я зажег керосиновую лампу на стене, свет озарил помещение. Севастопольцы сняли мешки, поставили у стены и огляделись.

Морозов одобрительно сказал:

— Мастерская приличная. Просторно. Станки есть, горн, вон верстаки. Работать можно.

— Можно, — согласился я. — Садитесь вот здесь, у верстака. Расскажу, что к чему.

Они уселись на скамью, я встал напротив, опершись о верстак.

— Значит, так. Вы демобилизовались?

— Месяц назад, — ответил Морозов. — Все четверо. Ждали вашего письма, как договаривались. Получили, сразу собрались, выехали. Деньги на дорогу скопили, кое-что заработали на пристани.

Егор добавил:

— Я разгрузкой занимался. Мешки таскал с кораблей. Скучная работа, Александр Дмитриевич. После того как с вами в госпитале трудились, остальное показалось неинтересно.

Семен кивнул:

— Мы все так думали. Вы нас многому научили. Хотелось продолжить работать, но с толком, с умом. А не просто так.

Иван молчал, только смотрел внимательно и слушал. Он всегда немногословен.

Я выпрямился:

— Хорошо. Вы вовремя приехали. Дело есть. Серьезное. Я организую совместное предприятие с купцом Баташевым. Производство насосов. Они будут трех типов: домашние, средние, промышленные. Разные по мощности, по сложности конструкции. Домашние для колодцев, частных домов. Средние для мастерских и небольших фабрик. Промышленные для крупных заводов, рудников и городских водопроводов.

Егор свистнул тихо:

— Серьезное дело.

— Очень серьезное. Баташев вкладывает пять тысяч рублей. Я отвечаю за производство. Прибыль