Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

сказал я. — Просто убить — и пуговиц бы хватило. Можно было бы и волос с мундира снять, например. Но тут имели в виду лицо… кожа, кровь… Изуродовать перед смертью, я бы сказал. Да, Барн?

— Точно, ваш-бродь, — Барн поёжился. — Вот как-то этак, да. Вроде, чтоб шкура слезла с лица… или вроде чесотки, аж до костей… пакостная такая смерть, ваше превосходительство, грязная. Это уж и мы понимаем. Когда оно дымом выходит — это уж мы чувствуем, на что заговорили.

— Элегантно, да, — кивнул Индар. — Стиль — группы моей леди… но не Дингла. И какая, заметь, целенаправленная, узко специальная порча… кто-то из диверсантов делал.

— Заплатила она тебе? — сказал Норфин. — Жена этого Дингла?

Лейн зажмурился.

— Заплатила, — ухмыльнулся Индар. — Много. Он таких денег никогда не видел. За порчу платят щедро… интересно, поверил в эту чушь или врёт от ужаса, слякоть…

— Несомненно, — согласился я. — Огромную сумму.

— Тарл! — рявкнул Норфин. — Стр-ражу сюда!

— Нет! — выдохнул Лейн, но это уже абсолютно не играло роли.

Потом мы просто наблюдали.

Как охрана Норфина увела его ординарца. Как Норфин давал распоряжения жандармам и офицерам, предполагая раздобыть жену Дингла живой. Как отправил дознавателей в тюрьму, допрашивать самого Дингла. Норфин взял себя в руки: распоряжался чётко, холодно и грамотно. Закончив, отослал всех, кроме нас, — и пошёл смотреть в окно, на серую стену, увитую плющом, и кусок солнечного неба.

Я подумал, что он, видимо, впервые так влетел. Когда кто-то из очень ближнего круга, кого он давно знает, привык, привычно доверял…

— Если они поймают Ихару, диктатор, надо думать, ещё немало интересного узнает, — кривясь, сказал Индар. — И о себе, и о своих людях, и об этом… ординарце. Если леди будет говорить.

Я завернул приманку.

Норфин обернулся.

— Вы, значит, честно отработали, — сказал он печально и устало.

— В вашем окружении делят власть, — сказал я. — Мы здесь лишние, от нас попытаются избавиться.

— Вам-то меня спасать не очень выгодно, — сказал Норфин. — Если я хоть в чём-то разбираюсь.

— Мы здесь, чтобы охранять вас, — сказал я. — Это приказ государыни. Мы именно для этого здесь. Охранять вас.

— А этот? — Норфин кивнул на Рэдерика. — Зачем забрали его от матери?

— Мы многого не знаем, мессир, — сказал я. — Это очень мешает работать. Вот например. Нам всем очень хотелось бы узнать, в чём смысл его пребывания там. Как вы это видите. Это важно.

Норфин думал. Ему мучительно не хотелось говорить с нами на эту тему, но он, похоже, начинал понимать, что придётся. Мы ему уже показали, что могло произойти, не будь нас при его дворе. Видимо, он всё прикинул и сделал вывод.

Потому что через некоторое время всё-таки заговорил.

— Мы не получили письма от Иерарха Святоземельского, — сказал он через силу. — И послы Святой Земли крутят и вертят. Отговариваются, что нужно время, мол, письмо идёт долго… Письмо-то долго, а телеграмма — быстро! Нет, просто не хотят. Тянут время, тянут… чего ждут?

— Смерти твоей, дубина, — вздохнул Индар. — Не исключаю, кстати, что к порче именно Святая Земля и приложила руку.

— У них есть кандидат, да? — спросил я. — У Святой Земли?

Норфин пожал плечами.

— Аж несколько, на выбор, — усмехнулся Индар. — С кем в цене сойдутся.

— Ну да, — сказал я. — Кому впрямь убрать вас очень выгодно, так это святоземельцам. Вы непредсказуемый, неуправляемый и замаранный. А они выберут чистенького.

— Да уж, — ухмыльнулся Индар. — Если б у него морда облезла, в глазах обалдевшего народа это смотрелось бы вполне Божьей карой. Красиво.

— Может быть, — неохотно согласился Норфин. — Я ж ведь об этом тоже думал… о том, что ведь они могут и не признать… И кто я, что я тогда?

— Он впрямь хотел короноваться, — Индар закатил глаз в утрированной гримасе отвращения. — Вот же дерево…

— Немыслимо представить, чтобы Иерарх Святой Земли впрямь вас признал, — кивнул я. — А тем более — сам надел бы на вас корону Перелесья. Это событие из тех, чего не может быть, потому что не может быть никогда.

— Я уже понял, — сказал Норфин печально. — Со Святой Землёй, пожалуй, свяжешься — так и останешься за порогом нагишом… Но этот припадочный из дома Дубравы — куда ж, с ним и разговаривать — сплошная мука. И всё семейство у них по прямой линии — тронутые. А герцоги Солнечногорские — это такая отборная сволота… Этот Хатрик бы собственную родню своими руками душил, будь у него реальный шанс. Договориться-то ведь не с кем! И вот я всё прикидывал так и сяк…

— Зря убили принца Лежара, — сказал я.

— А что б я с ним делал, с принцем? — вздохнул Норфин. — Ведь чуть что не по нём — в крик, упырёныш. Я нагляделся. Ему алгебру и алхимию мессир Тэнгли преподавал, из Академии Генштаба, а как принц его изводил… Я слышал, как он этому демонёнку сказал, что государю пожалуется, а принц: ну, давай — и что, мол, это изменит? И улыбается… Не договорился бы я с ним. Да ещё и жди любой каверзы.

— Моя леди говорила Рандольфу, что баловать принцев глупо и опасно, — заметил Индар. — Как в воду глядела.

— Ну вот, — продолжал Норфин. — И тут шлюха эта подвернулась, королевская мэтресса. Как её привезли, она сразу потребовала со мной поговорить. Намекала на влиятельных друзей в Святой Земле, на бумаги какие-то, глазки строила… А я просто посмотрел на этого парня. На Лежара ведь похож до смешного…

— Даже бумаги… — протянул Индар. — А ведь Рандольф, похоже, официально признал нашего ягнёночка… очень интересно…

— А вы видели бумаги, мессир? — спросил я.

— Да ну, — Норфин махнул рукой. — Ещё поглядим. Но мальчишка тихий, спокойный… Без всей этой придури, без истерик…

Индар, ухмыляясь, прикрыл глаза жестом «ох, стыд смотреть!» Рэдерик опёрся на подоконник и смотрел в окно с совершенно безучастным лицом. Если бы мы не успели основательно поговорить, я бы решил, что он абсолютно не понимает, о чём речь, — или его совершенно не интересует происходящее.

— Как интересно, — сказал я. — А ведь мы подумали ровно то же самое, мессир. И решили, что мальчика тоже стоило бы прикрыть и защищать. Ведь если вы мешаете Святой Земле и всей этой сволочи, которая рвётся к власти, то и этот мальчик тоже. Он ведь ваша личная креатура, вдобавок, если впрямь сын Рандольфа — прямой наследник.

— Это да… — Норфин печально поскрёб в затылке. — Если святоземельцы так и продолжат водить за нос ещё дня два-три… видно, надо будет объявить, что у нас есть кандидат на трон. Если сговоримся с мальцом.

— Представляешь,