Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

Чем-то шкет мешает ему, подумал я и подошёл к Рэдерику.

— Насмотрелись, прекрасный мессир? Ваша мать наверняка сильно обеспокоена…

— Мне точно надо туда идти? — мрачно спросил Рэдерик. — Мне не хочется.

— Там безопасно, — сказал я. — Вы же видели, какие мерзкие штуки попадаются в других помещениях, верно? А в вашем — щиты и никакой гадости.

— Всё равно опасно, — сказал Рэдерик. — Мессир офицер, а умирать больно?

Детская непосредственность. Я аж оступился.

— Только скажите, пожалуйста, правду, — попросил Рэдерик. — А не как детям.

— Ладно, — сказал я. — Как повезёт. Мне лично больно не было.

— А вас убили на войне? — спросил Рэдерик.

— Да. Из пулемёта.

— То есть когда стреляют — не больно? — он внимательно смотрел на меня, напряжённо. Его это не из любопытства интересовало.

И сюсюкать с этим парнем я не мог бы, даже если бы захотел.

— Как повезёт, — сказал я. — В меня попали четыре пули из пулемёта, одна — прямо в сердце. Я просто не успел почувствовать боль, только толчок и жар. Но ведь может быть и иначе. Могут смертельно ранить — и человеку придётся долго мучиться…

— Я не буду долго, — сказал Рэдерик. — Меня убьют сразу. А если промахнутся, выстрелят снова. Мне очень не хочется туда идти. Мама не будет меня защищать: она сама боится.

— Да кто ж тебя убивать будет, ваша светлость⁈ — ужаснулся Барн. Присел на корточки, чтоб в лицо ему посмотреть. — Зачем⁈ За что⁈ Чего ты испугался?

— Принца Лежара убили, — спокойно и мрачно сказал Рэдерик. — Люди маршала или сам маршал. За что? Он был младше меня на полгода. Понимаешь, это дворцовый переворот. А мы — заложники.

— Детей убивать нельзя! — твёрдо заявил Барн.

Рэдерик неожиданно улыбнулся, застенчиво и печально.

— Ничего с тобой плохого не будет, ваша светлость, — сказал Барн. — Вот увидишь.

— Ты очень славный, — сказал Рэдерик, опуская ресницы, и тронул пальцем череп у него на рукаве. — Мне ни за что бы не разрешили с таким общаться… А мне так хочется… Знаешь, взрослые редко бывают добрыми. И мало кому можно верить… понимаешь, что надеяться не на что, но всё равно надеешься… Мы с тобой ничего не сможем поделать, понимаешь? Я просто боюсь, что ты попробуешь мне помочь, а из-за этого нас убьют вместе, — и взглянул на меня, снизу вверх. — Вы же приехали защищать маршала, да, мессир офицер? Ну вот. Вам нельзя, значит, вмешиваться. И ему нельзя. Плохо.

Я его слушал почти в шоке, но у меня в голове начали появляться какие-то проблески. Его манера говорить, его мордашка… А Индар наблюдал молча, и у него на лице было написано полное понимание. Абсолютный контроль. И угрюмая удовлетворённость, которая читалась примерно так: «Я так и знал, что мы окунёмся по уши в дерьмо, — и вот мы уже по щиколотку там».

— Мы по крайней мере попытаемся, — сказал я. — Мы пока заменяем в Перелесье дипломатов. Ведь настоящим дипломатам ещё нельзя приехать.

— Правда⁈ — Рэдерик обрадовался. Всерьёз обрадовался, у него глаза вспыхнули. — Если у вас есть полномочия — отлично. Знаете, мессир офицер, я так и подумал… мне лучше быть с вами. Пожалуйста, позвольте мне остаться с вами. Ваш ординарец правда хороший, даже непривычно… а с вами спокойно. Вы сильный. А мне очень страшно.

— А некромантов вы не боитесь, прекрасный мессир? — спросил я.

Рэдерик устало улыбнулся:

— Только некромантов я и не боюсь. Но ведь здесь их нет — кроме вас. Я думал, Рэй некромант. Он мне сказал, что видел призрак короля. Я думал, может, он как-нибудь сумеет вызвать дух моего отчима… но всё это… может быть, вы можете, мессир⁈ — вдруг загорелся он.

Вот тут-то я и расспрошу Индара, подумал я.

— Ну, попробовать-то можно, — сказал я вслух. — Поговорить с другими духами. Вдруг они подскажут.

— А что, здесь есть? — спросил Рэдерик. — Много? Должно быть много…

— Не очень много, но есть, — сказал я. — Я попробую, если вы не будете мешать.

— Лич выкрутился, — усмехнулся Индар. — Выбил у прекрасного мессира возможность поболтать с пустотой, да? Рэдерик — наблюдательный ягнёночек… надо же, что из него выросло… Такая дивная интуиция, что я даже думал — Дар прорезался… хоть и не в кого… То-то Хоурт никому его не показывал последние пять лет.

— А почему? — удивился Барн.

— Ты тоже видишь духов⁈ — поразился Рэдерик, но я сделал ему знак молчать.

— Да потому, что сейчас на мальчишке написано огненными буквами, что он — Золотой Сокол! — выдал Индар, воздевая руки. — Прибережцы. Рыбоеды. Ладно — ягнёночек, дурь да глупь матушка, деревенщина. Но ты-то, Клай! Ты посмотри на него, он ведь в профиль — вылитая головка Ричарда Родоначальника на перелесской золотой десятке! Я-то, дурак, думал: что это Зельда здесь ошивается? А вот что! Бастард вот! Незаконнорождённый принц!

Барн побледнел и покачал головой, а я порадовался неподвижности своей фарфоровой морды. Нет, подумал я, золотая десятка здесь ни при чём, — а вот миниатюру в «Древней истории Перелесья, Заболотья и прилегающих земель» я вспомнил ясно. Ричард Золотой Сокол в детстве — такие же громадные агатовые глазищи, такие же локоны… сладенький-медовенький… у мужчин этого дома такая сиропная смазливость — родовая черта. И у Рэдерика в точности тот же тип. Кровь.

Говорят, королевские бастарды бывают больше похожи на предков, чем законные дети. Вот так и не верь сплетням.

Всё дичайше запуталось и изменилось. Вокруг шла игра, правил которой я не понимал даже приблизительно. А Рэдерик, похоже, понимал совсем неплохо. Не по возрасту.

— А Норфин знает? — спросил я.

— Почти не сомневаюсь, — сказал Индар. — Он ведь видел парня. Не до такой же степени он идиот, чтобы ложку в ухо нести. Хоурт был компаньоном Нагберта из дома Тумана. Специалисты по демонам. Адские профи. Но вот беда, я помню времена, когда Дар Хоурта еле теплился. А потом он кинул аду большую жертву… какую-то громадную жертву, бездна! И получил контроль. Вот что он продал, Клай. Отдал жену королю. Рэдерик — её единственный ребёнок. Дому Рассветных Роз — конец. Хоурт воспитывал принца-бастарда… интересно: ягнёночек знает, что он принц? Хех, ставлю душу против сломанной зубочистки, что он в курсе. Его воспитывали как принца, чувствуешь?

— Да, — сказал я. — Ты прав.

— Мессир, вы ведь разговариваете с духом? — спросил Рэдерик. — А что это за дух? Что он говорит?

— Скажи ему, — сказал Индар. — Вряд ли он меня помнит, но должен знать имя.

— Это дух Индара из дома Сирени, — сказал я. — Вы его знаете?

Рэдерик вздрогнул, блик