Извне - Андрей Станиславович Нуждин

Наемники чинно зашли в бункер, заняли свободное место, но бандитам закон не писан, они сами себе закон, порядок и понты. Хорек удумал согнать молодого «отмычку» с места, которое показалось ему неоправданно лучше, чем у самого Хорька.

Сталкеры тюремные понятия и сленг не оценили, запахло рукоприкладством. Сенька единственным жестом предупредил своих не дергаться, и сам остался безучастным к судьбе борзеющего хулигана. Если честно, младшие наемники не собирались заступаться за представителя заказчика. Пусть скажет спасибо, что с собой взяли, не бросили под Выплеском. Хотя уже жалели об этом.

Командир сталкеров тоже пожалел о решении принять неизвестных вооруженных людей на своей базе, но постепенно остыл, глядя на невозмутимых пришлых бойцов. Оружие не хватают, наоборот, разрядили стволы и убрали подальше. Нормальные ребята, понимающие. Зачем только с бандюгой этим связались?

Хорек орал мерзко, сыпал угрозами, обещал скорую расправу. Наконец Харизма не выдержал: новый жест, и Болдырь легко поднялся на ноги, шагнул к взбудораженной толпе. Но вместо того, чтобы попытаться уладить дело миром, схватил Хорька за фирменный капюшон и вывернул так, что бандит вмиг онемел, остались только сдавленные тканью плаща попытки глотнуть воздуха хоть чуточку.

Бродяги опешили. Молчание повисло в бункере. Только раскаты грома снаружи приглушенно сообщали: вот-вот грянет.

– Кто дверку откроет? А то мне не с руки, надо дерьмо вынести. – Молодой наемник вежливо улыбался, разглядывая хозяев базы.

Напуганный «отмычка» сделал неуверенный шаг к массивной двери, перекрывавшей вход в схрон, его за плечо придержал хмурый ветеран с вислыми седыми усами. Парень покорно затормозил и вздохнул с облегчением. Пусть старшие решают, он пока никто в этой компании.

– Чуть пораньше бы, а теперь никак нельзя, – дипломатично заявил командир базы. – Выплеск идет, так что придется этого смутьяна терпеть. Но как только все стихнет, мы его с превеликим удовольствием вынесем.

– Ну ладно, – с искренним сожалением протянул Болдырь. – Слышал, Хорек? Веди себя в рамочках и не зли народ. На сегодня ты отскочил, так что не забудь.

– Не забуду, – хрипло пообещал кусок криминального мяса, но по его интонации было не понять, согласился он или снова угрожал.

Молодого бойца это мало волновало. Он довел неприятного спутника до его места и разжал пальцы. Хорек с сипением опустился на пол.

– Сочтем… – бандит зашелся в надсадном кашле, горло будто гвоздями набили.

– Да заткнись ты уже, придурок! – вполголоса, но с отчетливой угрозой произнес Бредень. – Тебя, нечесаного, в свой дом пустили, чтобы не сдох, как ворона, и не валялся посреди пустырей в своем драном плаще. Или не шлялся в нем по дорогам гнилым зомбарем, пока свою последнюю маслину не словишь! Да какая ты ворона – тех жалко: безобидные птицы, им даже укрыться негде. Индюк ты кожаный!

Хорек зло сверкнул глазами, но взгляд медленно потух. Бандит с хлопком расправил капюшон, натянул его на голову и замер у стены, обняв подтянутые к груди колени.

Филофей наблюдал за происходящим, не произнося ни слова. Новичок команды, которого командир взял на место следопыта, пока еще мало что соображал в условностях и традициях существования на этой странной, слишком необычной и пугающей аномальной территории. И ему стало жаль затурканного хулигана, сидевшего в стороне под недружелюбными взглядами сталкеров при полном равнодушии отряда.

Начавшийся Выплеск Филофей ощутил, но из головы, сжатой яростными потоками бушующей снаружи энергии, не шло выражение, застывшее на искривленных обидой губах и выпяченных скулах, что виднелись из-под капюшона.

Новичок перевел взгляд на Сеньку, командир моментально почувствовал это и чуть повернул голову. На вопросительный взгляд следопыта опытный наемник про себя усмехнулся, а лицом изобразил что-то, похожее на совет забить.

Старший плохого не посоветует, это Филофей уже понял. Когда мысли об инциденте развеялись, голова загудела с новой силой. Будто Зона наказала за равнодушие.

«Да жалею я его, жалею! Не надо так давить, больно же!» – подумал молодой боец.

Ночь проходила спокойно. Сталкеры разбились на компании и негромко беседовали.

– Слышь, Купец, а где твой «отмычка»? Что-то я его не вижу. Забыл, что ли, парня сюда привести? Или лавку сторожить оставил? – поинтересовался бродяга с кустистыми бровями. – Боишься, небось, как бы товар не уперли?

– Не смешно. Потерял я мальчишку, – пробурчал торговец. – Вон, у Судака спроси.

– А что я? Не специально же! – вскинулся сталкер, и возмущенно раскрытый рот во всей красе продемонстрировал острые зубищи, выпирающие из-за тонких губ. Вдобавок ближе к затылку топорщился «ирокез» криво обрезанных волос, и впрямь напоминавший колючий плавник хищной рыбы.

– Не специально он. А парню от этого не легче. – Купец меланхолично смотрел перед собой остановившимися глазами, губы двигались, словно торговец что-то пережевывал.

– Парню, насколько я понимаю, уже никак, – заметил бровастый. – Так что рассказывайте, что с ним стряслось.

– Да что… смех и грех. Нет, ну не смешно, конечно, – нехотя проворчал Судак. – На стоянке до ветру отошел. Вот его и угораздило. Ср… драный кабан запорол.

– Как же ты его отпустил? «Отмычку»-то положено сопровождать, если припрет отлучиться! – ахнул бродяга с густыми бровями.

– Ты за своим ходишь, когда он того, по-большому? – тихо отозвался Судак.

– А, по-большому… – задумался бровастый. – Драный кабан!

Остальные компании обсуждали примерно такие же новости. Бродяги говорили негромко, друг другу не мешали, не ссорились и общались культурно, без сквернословия.

Наемники перекусили нехитрым провиантом, разделив его со старшим базы и «отмычкой» в знак примирения, поболтали о том о сем да завалились спать.

Рано утром команда покинула бункер, открытый зевающим бродягой. Оставили в благодарность пару нехитрых артефактов и исчезли за железной дверью.

К проклятому лесу шли, позевывая и ежась от холода, а когда сонная одурь отстала, начали строить планы. Но отстала не только одурь – Хорек плелся позади, держался на расстоянии от «предателей».

– Эй, авторитет! Двигай шустрее! Не, если в аномалию не боишься наступить, тогда норм, хорошо идешь, – громко высказался Сенька.

Бандит не ответил, только крепче сжал зубы, но прибавил шаг. Расстояние сократилось ровно настолько, чтобы, с одной стороны, показать этим фраерам: бандитам они не указ, а с другой – теперь можно было не опасаться какой-нибудь малозаметной подлянки, которые Хорек определять так и не научился. Не сталкерюга