Гибель титана - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– За такой… груз… я готова заплатить. По высшему курсу.

Из внутреннего кармана своего элегантного мундира она достала небольшую черную коробку, на чёрной эмали которой проступал герб их дома – стилизованная роза с витыми шипами. Одним щелчком она открыла её, обнажая три массивные восьмигранные пластины, каждая из которых мерцала глубинным металлическим сиянием, будто в ней пульсировала звезда. Это были платёжные жетоны Торгового Консорциума – редкая, невероятно надёжная валюта, признанная почти во всех крупных секторах. Пластины казались тяжёлыми и холодными, но над каждой дрожала голограмма – идеально ровный, объёмный символ Консорциума, меняющий форму в зависимости от угла зрения. Ни один подделыватель за всю историю не смог скопировать этот эффект.

– Каждый из них эквивалентен полуста тысячам стандартов. За обоих – шесть жетонов. Это более чем честная цена.

Серг молчал. Он не смотрел на жетоны. Не шевелился. Только глаза его чуть сузились, и уголок губ на миг дрогнул. Не усмешка. Не презрение. В это мгновение у девушки создалось стойкое ощущение, будто он смотрит на кого-то сквозь стекло. Через призму, в которой даже сама Анира Т’Кейранн уже не была капитаном, и представителем достаточно могущественного государства.

А она сама между тем уже погрузилась в сладкие воспоминания. Она видела это. Видела не раз. Как на главной площади Гелиопольского дворца, у подножия Пирамиды Власти, устанавливается помост. Как собирается ликующая толпа, запах жареного мяса и благовоний наполняет воздух. Как на арене появляются осужденные – в цепях, в рваных клобуках, с осоловевшими глазами. И как священник, тот самый, жирный, с перстнем и пафосной речью, умоляет о пощаде.

А потом выходят “живые клинки”. Это специально отобранные специалисты-палачи. И начинают движения исполнительниц приговора. Танец смерти. И кровь, орошающая камень. Люди кричат от восторга. Престиж того, кто преподнёс подобный подарок – взлетает до небес. Даже сама Королева-Мать может вызвать для личной аудиенции…

Так что сам шанс доставить таких “важных” гостей – это было больше, чем заслуга. Это было признание. Карьерный лифт. И всё это, сейчас находится прямо сейчас перед ним, на блюде. Благодаря этому странному разумному, сидящему напротив и равнодушно смотрящему, как её руки перекладывают валюту на стол.

Повисла короткая, тягучая пауза. Серг смотрел не на жетоны. Не на капитана. А куда-то вглубь иллюзорной прозрачной панели позади её плеча, словно обдумывал не цену, а смысл всего этого “обмена”. В его взгляде было то странное, почти звериное спокойствие. Как у существа, пережившего нечто большее, чем голод или плен. Что-то, что стерло иллюзии ценности вещей. А затем он показательно, нарочито тяжело вздохнул. Словно разумный, который принимает решение не из желания, а из усталости, и понимания, что проще согласиться, чем спорить.

– Хорошо. Забирайте. Все живы. Все накормлены. Я передам их вам когда вы отправитесь обратно. А жетоны…

Он лениво потянулся, и, даже не касаясь их, лишь слегка толкнул одну пластину к себе – будто подтверждая сделку. Остальные остались на столе, словно для “дальнейших” соглашений. И девушка мысленно заликовала. Всё шло, как и надо. Никаких торгов, никаких обид. Просто – соглашение. Утверждение власти.

Вот и хорошо, подумала она. Всё идёт правильно. Всё – как надо. И вовремя. Когда-то в Академии преподаватели говорили: “На флагмане важен не только порядок и железная дисциплина, но и инстинкт момента. Когда платить, когда молчать, когда – улыбаться.”

Она вложила в этот момент всё. Сама мысль о том, что её пошатнувшийся после случившегося разгрома мир начал вновь подчиняться её воле, заполняла грудь девушка легким возбуждением. И пусть ценой сделки стала касса всего крейсера. Это были деньги экипажа, предназначенные на выплаты, бонусы за переход, восстановление. Но никто не возразил, когда она приняла решение взять кассу с собой. Даже главный интендант, известный своей маниакальной приверженностью отчётам, лишь молча кивнул и снял пломбы. Потому что все понимали: Жалование – ничто, если ты мёртв. Жетоны – ничто, если ты в рабстве. И жизнь – самая дорогая валюта. А командир, который может её выторговать – достоин доверия.

И она выторговала. Выживание. Свободу. И кое-что ещё…Она бросила быстрый взгляд на Серга. Он снова сидел в своей странной позе – небрежной, но напряжённой, как охотник, который расслабился… Только с виду. Его пальцы лежали легко, но с силой. Его тело, несмотря на худощавость, выдавало каждое движение чётко, точно, экономно. Словно внутри комбинезона жила машина. Молчащая, терпеливая, но всегда готовая сорваться в атаку.

А голос… Этот голос, снова прозвучавший даже в простой фразе “Хорошо”, вновь вызвал дрожь в её животе. Такой голос был опасен. Жив. Настоящий. И, быть может, поэтому она и платила. Не за пленных. Не за сделку. А за доступ. К этому. К нему. К тайне, имя которой – Серг.

Тяжёлые створки внутреннего шлюза раскрылись с плавным механическим вздохом, пропуская их в ангар. Воздух здесь был прохладнее – не из-за недостатка комфорта, а, скорее, из-за функционального нейтралитета помещения. Пол – из прочного сплава, серо-матовый, с вкраплениями чёрных якорных точек под погрузчики. Потолок – высокий, сводчатый, с густыми шлейфами утилитарного освещения, похожего на холодное сияние ламп.

Но главной деталью были дроиды. Не обычные утилитарные механизмы, а боевые единицы с жёсткими контурами, тяжёлыми конечностями и встроенными креплениями под орудия. Они двигались с пугающей слаженностью, загоняя пленных в строевом порядке, как если бы те были не выжившими, а скотом – товаром, подлежащим инвентаризации. Их было десять. Грязные. Измождённые. Кто-то хромал. Кто-то шатался. Но все – живы.

Капитан шла вперёд, сопровождаемая помощницей и двумя телохранительницами, в роскошных, уже начищенных к этому моменту доспехах с эмблемой дома. И в каждом шаге её была уверенность и расчёт. Капитан линейного крейсера… Священник, тот жирный урод с кожаным воротником… и ещё офицеры. Какой улов. Какой подарок! Губы её дрогнули в едва заметной улыбке. Королева-Мать будет довольна. Анира Т’Кейранн уже видела это в своих мечтах:

– Летний тронный зал в Башне Трёх Лугов.

– Награда на шёлковой подушке.

– Поклон до колен.

– Ликование толпы, когда священника выволакивают на арену.

– Казнь. Кровь. Торжество.

Выведенные из клеток, где их держали по отдельности, пленные с шумом опускались на колени. Кто-то из них пытался встать, но один из дроидов слегка ткнул в бок электрошоком. Так что дисциплина была безупречной.

Серг, как всегда, стоял в тени. Молчал. Наблюдал. Он не отдавал приказов. Не командовал. И тем более не выказывал злорадства.