Грань Миров. Меч Равновесия - Павел Владимиров

– И что же ты предлагаешь, благородный воин?

– Король, мы привели с собой почти 4 тысячи обученных воинов, имеющих боевой опыт противостояния оборотням. Из 60 тысяч спасенных жителей Междуречья все мужчины рвутся в бой с этой нечистью, из самых крепких из них мы сформируем десятитысячный корпус добровольцев. Я сам буду тренировать их.

Король Норри молча кивнул при этих словах Сакуры. Он помнил, что этот воин делал с его дружинниками в тренировочных схватках.

– Две тысячи добровольцев уже собрал Хранитель Роджер, – продолжал Сакура. – Мы убедим Королевство Семи Городов присоединить к нам ещё как минимум 10-15 тысяч своих воинов, как это сделал город Милл, и наберём ещё добровольцев во всех остальных городах, сформировав двадцатитысячный корпус из них.

Увидев недоверие в глазах Короля, он пояснил:

– Для этого я отправлю домой 250 выживших воинов города Милл, пусть они обойдут за месяц все города их Королевства и расскажут про те ужасы, которые им довелось увидеть и пережить! Уверен, что своим землякам там быстрее поверят и поймут, что мы все на волосок от гибели. Семья каждого из нас может не дожить до следующей осени! Ещё нам поможет юный Князь Эннио. Я уверен, что он сможет прислать в Алаборг не менее 3 тысяч воинов, преимущественно моряков.

Бьянка молча кивнула при этих словах.

– И мой друг Флай из вольного Холмгарда соберет ещё 3 тысячи моряков и добровольцев, – добавил Сакура, глядя прямо на Короля. – У нас сейчас есть время собрать силы и подготовиться до весны: как только дороги через перевал Хиос станут проходимы, оборотни сразу нападут на нас. Уверен, что по морю они больше не сунутся, – добавил Сакура, – хотя, конечно, в Алаборге надо тоже усилить бдительность. Мы попросим юного Князя Эннио перенаправить сюда часть оставшегося у него флота для охраны входа в городскую гавань.

Выслушав Сакуру, Норри встал со своего трона и сказал:

– Ты более чем убедителен, благородный воин. Зная тебя с детства, у меня нет причин сомневаться в искренности твоих слов. Если мы, живущие здесь в горах, – следующая цель этой Тьмы, значит, нам надо готовиться к схватке и, объединив всех оставшихся людей, дать ей отпор. Олаф, – Король повернулся к командиру своей дружины, – выполняй все указания Сакуры. Мои воины должны быть готовы. А ты, Сакура, делай то, о чем рассказал мне: договаривайся о помощи и собирай силы. Княжна Бьянка и Герцогиня Жанна, сочувствую вашим утратам и прошу вас проехать по замкам и деревням моих подданных и рассказать о случившемся в ваших землях: мы тоже должны собирать ополчение, и лучше всего если моим людям о происходящем расскажете именно вы. Ваших подданных, герцогиня Жанна, мы разместим в замках и деревнях моих вассалов. Никто из них не останется без крова над головой. Если потребуется, мы построим для них временные жилища, чтобы пережить эту зиму.

Жанна благодарно и почтительно поклонилась Королю. Ей было удивительно, что Король может быть милосердным и справедливым к оказавшимся в его власти людям. Она, к сожалению, до этого видела совсем другие примеры.

Посмотрев на Бьянку, Король Норри сказал:

– Княжна Бьянка, Ваш отец благословил Ваш с Сакурой союз, но не успел выдать Вас замуж. У Сакуры нет отца, его вырастил его Учитель, который когда-то спас мне жизнь, но он тоже мертв. Поэтому я по возрасту и положению считаю своим долгом закрепить ваш союз требуемой церемонией, которая будет проведена здесь, в Хеймгарде, через три месяца! И пусть ваша свадьба даст людям надежду на нашу победу!

…..

В своей комнате в Хеймгарде опять плакала уже повзрослевшая девушка: сначала он уходил на 3 года, показавшиеся ей вечностью, а теперь вернулся обратно со своей невестой. Жизнь порой бывает так несправедлива к людским ожиданиям.

.....

Спустя две недели в Кадирстане почти не осталось выживших людей, весь город был практически полностью истреблен оборотнями, в которых превратились раненные зверьми и укрывшиеся после той первой ужасной ночи жители и воины Императора. Но специфика пустыни была в том, что бежать им отсюда и распространять этот вирус было некуда: вокруг с одной стороны были пески, а с другой – море.

Оборотни, которые уходили в пески, влекомые инстинктом охоты, за ночь пути не успевали достигнуть ближайших оазисов и на следующий день, обернувшись в полувменяемых, не ориентирующихся в пространстве людей, страдали обнаженные в песках от палящего солнца и обезвоживания и, в конце концов, погибали. Пустыня сама пресекала распространение пришедшего сюда Зла.

Ахмед, став опекуном будущего Императора, не колеблясь принял решение вернуться с ним в столицу Империи Гельдстан и сообщить оттуда всем подданным, что Империя не обезглавлена: маленький Мансур жив и требует от них присягнуть ему на верность.

Воспитанные с Амиром как родные братья и особенно сблизившиеся после трагедии в песках унёсшей всю его семью, Ахмед всегда почитал Амира как старшего брата и поэтому даже в мыслях не допускал возможности захвата власти. Во всей Империи не было человека, столь преданного покойному Императору. Величайшей своей ответственностью перед Амиром он считал сохранение жизни мальчика, поэтому ни на один шаг, ни на одну минуту, не оставлял его одного. Кормил его только тем, что перед этим пробовал сам, установив максимальный уровень обеспечения их безопасности.

Потеря Мансура была бы для него равнозначна потери чести и собственной жизни, и Ахмед честно исполнял свой долг перед погибшим братом и другом.

Ахмед также понимал, что для исключения малейших разговоров о слабости Императорской власти необходимо скорейшее восстановление утраченного контроля над Кадирстаном. Спустя неделю после их возвращения в Гельдстан отправил туда отряд воинов для решения этой задачи. Зачистка города прошла без значительных жертв: живых оборотней в городе почти не осталось, и больше усилий понадобилось в выносе и захоронении в песках десятков тысяч разлагающихся на жаре трупов.

На месте погребения Амира, похоронив рядом с ним и его Адель, Ахмед распорядился возвести курган, сровняв с землей Императорский дворец, в котором произошла трагедия.

Неподалёку он начал строительство нового дворца, уже для Императора Мансура. Ахмед справедливо считал, что жить в покоях старого дворца, где погибли его родители, молодому Государю будет неправильно.

Ахмед во всем поддерживал начинания и дело Амира, кроме одного: борьба с оборотнями с его стороны прекратилась.

Ахмед решил, что Империя не будет вмешиваться в то, что происходит за океаном, косвенно обвиняя всех живущих там в случившейся трагедии.

Империя снова отделялась и незримо отгораживалась от внешнего мира, полностью