Рубежье 5 - Николай Викторович Степанов

еще мне почему-то кажется, что мы имеем дело с весьма необычным явлением, — загадочно произнес Семеныч. Он снова полез в свой портфель и выудил оттуда какой-то кругляш, размером втрое меньше шарика для настольного тенниса. Освободив его от защитной пленки, аккуратно положил рядом с листком.

— Что это? — спросил ботаник.

— Глаз ягуаровой ящерицы. Очень ценный алхимический ингредиент.

Семеныч достал пипетку, флягу с водой. Накапал на стол несколько капель, чтобы и лист, и глаз находились в образовавшейся лужице. Прилип к окуляру.

— Активность имеется, но недостаточная. Дмилыч, не поможешь?

Я снова мысленно унесся к вопросу ключа, поэтому не сразу сообразил, что обращаются ко мне.

— А? Что сделать?

— Понадобится несколько капель твоей крови.

— Ну да, как же без кровопускания, это же кровопивница! — Мне уже хотелось предложить в качестве донора кого-нибудь другого из здесь присутствующих, но благоразумно решил промолчать.

Добавили к воде три капли красной жидкости.

— Смотри в окуляр и думай о чем-то жизнеутверждающем. Например, о сексе.

Слегка удивился такой характеристике процесса, но сделал, как меня просили.

Видимо, микроскоп у Семеныча был мощным, поскольку в окуляры удалось разглядеть клеточную структуру листа. С ней ничего не происходило ровно до того момента, как в моей голове возникли сценки «для взрослых». И тут началось…

— Они все как с ума посходили, — не удержался я от комментария, наблюдая бурный процесс деления. Уступил прибор Семенычу.

— Забавно, очень забавно. А теперь, господа исследователи, попрошу внимания, — произнес сотник. — О том, что мы сейчас увидели и увидим, никому ни полслова.

Примерно через десять минут нам с Фролком стала ясна причины его предупреждения: вместо листа кровопивницы на столе лежал еще один глаз ягуаровой ящерицы. Только размером он был чуть поменьше.

— Ого! — не удержался я от восклицания. — Это же…

— Грандиозные возможности, Дмилыч, — перебил дядя Русалки. — О которых никому лучше не знать.

— Я — Герасим из «Му-Му», — произнес ботаник, когда мы с Семенычем на него посмотрели.

Сотник упаковал в пленку теперь уже два глаза, собрал походную мебель и оборудование, сумев ловко вместить все это в портфель. Мы уже собрались идти в дом, когда с другой стороны живой ограды раздался голос Азы:

— Карм, когда они успели здесь кусты вырастить? И почему я не вижу прохода?

— Сейчас организую, — предупредил я гостей и направился их встречать.

Зайдя на подворье, рыжая амазонка окинула нашу дружную компашку насмешливым взглядом и спросила:

— На троих соображаете? Так я вам четвертого привела. А куда дели мою подругу и ее Котика?

— Они решили поселиться у Ришаны, чтобы тигру места было больше.

— Да, я слышала, но думала, что они сейчас здесь. Ладно, туда попозже зайду, у меня дело к Дмилычу. Ты помнишь Лику?

— Конечно, хорошая женщина. Она вроде у вас в группе за главную была?

— Точно. Так вот, она тоже попала под амнистию. С приключениями добралась до Гринска и хотела бы оттуда перебраться к нам. Правда, сейчас это невозможно.

— Лика в Гринске… — задумчиво произнес, поскольку сразу появились идеи. — Это хорошо. У меня к ней будет просьба.

— Присмотреть за Виктом? — предположила Аза.

— Почти. Нам нужен свежий взгляд на положение дел в Гринске. Мне кажется, что там будет гораздо жарче, чем в других местах Рубежья.

— Из-за Беспределья? — решил уточнить Карм.

— Там и раньше было опасно, а уж теперь…

— Лика еще много интересного написала. Например, что из двух сотен амнистированных, до Гринска добрались чуть больше половины бойцов. И причиной оказались не только пришельцы. Некоторые оставшиеся заключенные не вынесли того, что кто-то вышел на свободу раньше них.

— В тех краях концентрация подонков на душу населения всегда была в разы больше, чем во всем остальном Рубежье, — заметил Семеныч, — поэтому ситуация хоть и вызывает отвращение, но вполне ожидаема.

— Я передам подруге, что ты с ней свяжешься. А теперь неплохо бы нам попасть к Ришане.

Пришлось снова их провожать.

«Ключик надо бы соорудить уже сегодня, а то замучаюсь подрабатывать в собственном доме в дворецким. Как-никак — глава клана. Подчиненные могут не понять».

Интерлюдия…

Усилившаяся в последнее время чуйка Норушки подсказывала ей направление, в котором следовало двигаться, словно у крысы работал навигатор, прокладывающий маршрут к цели. И она ему покорно следовала.

В этом своеобразном марш-броске грызун четко придерживался определенного ритма. Примерно три-четыре часа на бег, еще час — охота и еда. Несколько раз в сутки бег и добыча пищи сменяли друг друга, оставшееся небольшое время отводилось на сон.

Иногда случались и непредвиденные задержки. Чаще всего — из-за стычек с другими хищниками, или же приходилось окольными путями уходить от более сильных противников, а потом наверстывать время, возвращаясь на выбранный маршрут. Странное дело, но с местным зверьем инцидентов почему-то не возникало вообще, словно кто-то объявил перемирие, а она пропустила объявление. Даже когда Норушка неожиданно наткнулась на лиса и уже мысленно простилась с жизнью, тот немного постоял, довольно равнодушно разглядывая ранее желанную добычу, но так и не напал. Недовольно чихнул, помотал головой, а потом просто перепрыгнул живую преграду и двинулся дальше своей дорогой.

Крыса и сама старалась не нападать на местных. Она могла есть все, начиная от злаков, корнеплодов, ягод и орехов, и заканчивая червями, змеями, птицами и мелкими животными. Когда попадалась растительная пища, Норушка старалась утолить голод ей. Добыча плодов природы требовала меньше времени и сил, и не представляла угрозу для жизни. Впрочем, животная пища тоже была необходима, поскольку калорий во время путешествия тратилось очень много. И для этого самые мелкие пришельцы приходились весьма кстати. Но не все.

Вчера, например, ей не повезло. Стая иномирных сколопендр, каждая из которых достигала метровой длины, устроили на ее пути засаду. С одной Норушка справилась быстро, но, прокусив врагу голову, почувствовала онемение языка. Скорее всего, тварь была ядовитой. Когда крыса заметила еще два десятка таких же, она сообразила, что шансов выжить нет, и шустро бросилась наутек. К счастью, организм с отравой справился быстро, и грызун увеличил скорость, стараясь поскорее оторваться от погони. То, что ее преследовали, Норушка чувствовала всей шкурой. Ей даже пришлось немного нарушить режим, пропустив перерыв на обед.

Остановку беглянка сделала лишь в орешнике, обнаружив в траве множество сытных плодов. Разгрызая скорлупу и спешно поглощая