Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

Выведя из конюшни коня, Векша быстро впряг его в передок и, усевшись на скамеечку, проворчал, немного поёрзав:

– Места маловато.

– Так я его под простого человека делал, а не под бугая, – рассмеялся Беломир, распахивая ворота.

Кузнец выгнал всё это сооружение на улицу и, дождавшись, когда парень закроет ворота, хлопнул ладонью по скамейке:

– Садись, друже. С ветерком прокатимся.

– Ты только галопом гнать не вздумай, – тут же осадил его Беломир. – Штука получилась тяжёлая, не приведи род, надо будет коня осадить, и ему ноги переломаешь, и нас приложит.

– Рысью пойдём, – азартно усмехнулся Векша и, звонко свистнув, тряхнул поводьями.

Коренастый степной конёк навалился на постромки и легко покатил пушку по улицам станицы. К огромной радости парня, пушка стояла на колёсах уверенно и катилась за передком ровно, без виляний и попыток завалиться на бок. Даже колёса не скрипели. Доехав до околицы, кузнец плавно осадил коня, и приятели принялись отцеплять пушку от передка. Отведя коня в сторону, Векша, на правах мастера, лично навёл ствол на рогатки, всё так же преграждавшие дороги, и нетерпеливо оглянулся.

Словно в ответ на его мысли, из-за поворота появился Григорий, ведя в поводу гружёного коня. Сняв с него корзину с каменной галькой, он подвинул приятелям бочонок и, осторожно приоткрыв крышку, негромко сообщил:

– Как спытаем пушку вашу, придётся тебе, Беломир, зелье делать. Мало его у нас.

– Прикажи серы да ямчуги добыть, наделаю, – кивнул парень, понимая, что теперь от этой роли не отвертеться.

Порох, что удалось сделать ему, был гораздо качественнее даже на вид, чем тот, который привёз казак. Взяв с передка деревянный банник, он отмерял привезённой казаком меркой пороху и, затолкав его в ствол, другой меркой засыпал гальку. Как оказалось, о такой штуке, как пыж, тут ещё не знали. Понимая, что без этого толкового выстрела не получится, Беломир оторвал от рогожи небольшой кусок и, свернув его в ком, затолкал в пушку, уплотнив банником.

Векша уже успел соорудить из сухой ветки запал и только ждал команды. Помня, что обещал ему первый выстрел, Беломир насыпал в затравочное отверстие пороху и, отступив на шаг, скомандовал:

– Пали, друже.

– Помогай род, – выдохнул кузнец и прижал огонёк к затравке.

Пыхнуло, шикнуло, а после оглушительно грохнуло. Пушка откатилась на пару шагов назад, взрыхляя упорами улицу, а одна из рогаток, заскрипев, перевернулась. Благо набитые на неё колья были одинаковой длины, так что особо от этого ничего не изменилось. Не сговариваясь, все трое поспешили за околицу. Осмотреть результат выстрела. Как оказалось, рогатку перевернуло не просто так. Выброшенная выстрелом галька измочалила древесину так, что с первого взгляда было понятно: окажись тут живой человек, от него одни ошмётья бы остались.

– А ты зачем тряпку в ствол сунул? – вдруг повернулся к Беломиру Григорий.

– Она всё туда прежде заложенное в одну кучу собрала и рассыпаться не давала, – принялся объяснять парень, старательно подбирая слова.

Ну не знал он, как ещё можно объяснить казаку, что пыж это не просто преграда, а средство для достижения нужного давления.

– Это что же, пред каждым выстрелом так делать надобно? – озадачился Григорий.

– Я так мыслю, надо весь порох на части разделить и в мешочки шёлковые рассыпать. А как стрелять решили, так тот мешочек прямо в ствол и совать. А гальку тоже в мешочки, но уже из рогожи. Вот и получится, что для стрельбы сразу всё готово будет, – делая вид, что задумался, медленно принялся высказываться Беломир.

– А поджигать тогда как? – тут же влез Векша.

– Запал надобно толковый делать, – почесав в затылке, буркнул парень. – С рогулькой. На одной стороне шип, которым пушкарь станет мешочек с порохом пробивать, а на другой факел с огнём.

– Это что получается? – задумался Григорий. – Прежде пушку заряди, после мешочек пробей, потом пороху для затравки засыпь, и уж только после палить можно?

– Ну, а как иначе-то? – развёл Беломир руками. – Сам видел, с затычкой она и стреляет лучше.

– Тоже верно, – с сомнением кивнул казак.

– А давай проверим? – помолчав, предложил парень. – Мы с Векшей из своей пушки пальнём, так, как я говорил, а станичники из тюфяка, как сами привыкли. Чей выстрел дальше, тот и победил. Только мишень толковая нужна.

За разговором они вернулись к орудию, и его предложение слышали все собравшиеся у околицы станичники. Пришли сюда и старшины. Так что предложение парня народ воспринял с интересом.

– Добре, – подумав, решительно кивнул Григорий. – Сейчас велю тюфяк сюда тащить.

Решение это народ воспринял с одобрительным гулом. Как оказалось, на испытание новинки не поленились прийти и местные артиллеристы. Так что тюфяк они принесли к месту быстро. Уже привычно собрав своё чудо-орудие в кучу, казаки ловко зарядили его и принялись совещаться, из чего делать мишень. Беломир, оторвав от всё той же многострадальной рогожи пару кусков, свернул заряд в два тугих пакета и, затолкав его в ствол, стилетом пробил ткань.

С соседнего огорода казаки притащили чучело и, установив его шагах в ста за околицей, на дороге, принялись спорить, далеко это или в самый раз. Расчёт тюфяка с ходу заявил, что такое расстояние для их орудия дальний выстрел, а вот Беломир был уверен, что мишень можно отнести и подальше. В итоге, после долгих споров, было принято соломоново решение. Сначала стреляют из тюфяка, а после из нового орудия. Так будет лучше виден результат.

⁂

Что на самом деле происходило в горах, никто так толком и не понял, но отправленные вокруг станицы разъезды несколько раз сообщали, что степняки возвращались с гор в весьма потрёпанном состоянии. Беломир, слушая эти рассказы, только задумчиво хмыкал и прикидывал, как долго ещё Григорий выдержит и сумеет просидеть дома. Парень со дня на день ожидал от него предложения пробежаться на разведку, а оно всё не поступало.

Отчего, почему? Кто бы ему самому объяснил. Но вылезать с подобными предложениями Беломир не торопился. К тому же тут ещё и дома работы прибавилось. Одно изготовление пороха чего стоило. Как оказалось, запасов для зелья у казаков нашлось немало. И теперь ему предстояло всё это превратить в толковый порох. Благо подобным делом они с парнями развлекались ещё в прошлом, так что дело было, можно сказать, знакомое.

Идея парня с расфасовкой зарядов по мешочкам нашла у казаков серьёзную поддержку. Понаблюдав, как увеличилась дальность стрельбы с обычной тряпкой, местные артиллеристы сами попросили Беломира рассыпать порох и каменный дроб по мешочкам. Не забыл парень сделать и настоящий ёршик для пробанивания ствола из латунной проволоки. Вовремя вспомнил, что тлеющие обрывки ткани могут привести к самоподрыву пороха.

Так что теперь десяток женщин старательно отшивали шёлковые мешочки для пороха и холщовые для каменной гальки. Саму гальку отправили собирать мальчишек. Беломиру же осталось только всё это правильно расфасовать и рассыпать по готовой таре. За этим занятием его и застала молодая вдова Любава, принесшая очередную партию мешочков под порох. Чинно поздоровавшись, женщина аккуратно выложила на стол готовую работу и, с интересом посмотрев, как парень взвешивает порох, недоумённо хмыкнула:

– Это зачем же его так отмерять? Всё одно ж сгорит.

– Зелье, когда горит, много огня разом выбрасывает, и от того огня дроб каменный вылетает. Вот чтобы весь дроб одинаково летел, и нужно, чтобы зелья в каждом заряде одинаково было, – не отрываясь от работы, осторожно пояснил Беломир, подсыпая пороху на чашку.

– Всё бы вам мужикам для войны придумывать. Столько шёлка доброго извели, – вздохнула Любава.

От такого обращения Беломир невольно вздрогнул. Назвать казака, живущего в станице мужиком, это по местным меркам настоящее оскорбление. Но уже в следующую минуту парень сообразил, что это было не оскорбление, а половое определение. Мужик, баба. Оторвавшись от работы, Беломир осторожно отодвинул весы и, всем телом развернувшись к нежданной гостье, проворчал, разводя руками:

– Думаешь, мне воевать шибко нравится? Я б лучше вон махины всякие придумывал, да только не получится. Не дадут нам жить спокойно. А не будет оружия, и нас не станет. Иль ты хочешь в полоне татарском жить?

– Совсем сдурел?! – возмущённо