Президент Всея Руси - А. Полевой

Тяжёлые повозки, гружённые мешками зерна, бочками с водой и солониной, скрипели и увязали в размокшей дороге. Колеса, обитые железными обручами, врезались в грязь, оставляя глубокие, неровные колеи, которые тут же заполнялись мутной водой. Быки, запряжённые в дышло, напрягали жилистые шеи, упираясь в ярмо, их широкие ноздри раздувались от усилия. Погонщики покрикивали на них, пощёлкивая кнутами, но не били надо сберечь силы путь предстоял еще долгий.

Возле особо топких мест воины подходили к обозу, упирались плечами в борта и с хриплыми возгласами помогали тянуть. Дерево скрипело, верёвки натягивались, как тетивы, а грязь чавкала под сапогами. Иногда повозка оседала набок, и тогда раздавалось отборная ругань — приходилось раскидывать груз, подкладывать жерди под колёса, снова впрягаться и тянуть, пока пот не заливал глаза.

В воздухе стоял густой запах скота, сырой древесины и человеческого пота. Из-под колёс летели комья грязи, пачкая одежду и доспехи тех, кто шёл рядом. Но никто не роптал, потому что все понимали без этих мешков с мукой, без этих бочек с водой и вяленой рыбы войско далеко не уйдёт.

Иногда повозка попадала в колею, оставленную предыдущим обозом, и тогда движение становилось чуть легче. Но ненадолго, впереди снова ждали рытвины, лужи и размытые дождём склоны. А за спиной, на уже пройденной дороге, оставались лишь глубокие следы, словно шрамы на теле земли.

Осень не спешила отдавать землю зиме, и в этой странной, тёплой мгле таилась тревога, будто сама природа затаила дыхание перед грядущей битвой.

Движение шло вдоль реки Оки на восток, а затем север в сторону города Муром

Наше войско подошло к месту первым, тут удачная позиция сама просилась в руки. Слева, за неширокой речкой Талой, стеной стоял древний лес, чёрный от осенней сырости. Справа, за пожухлой луговиной, мерно дышала Ока, её темные воды медленно катились к далёкому Мурому. А прямо перед ратью расстилалось озеро Сомша, оно было неглубокое, с топкими берегами, идеальный рубеж для обороны.

— Становись! — разнёсся зычный голос князя, и войско быстро заняло позиции.

Ярослав, отвечавший за снабжение, разбил лагерь в тылу, на безопасном расстоянии, но так, чтобы в случае необходимости быстро поддержать основные силы. Здесь, среди повозок с припасами и резервного снаряжения, кипела своя работа, подвозили провиант, чинили сбрую, пересчитывали запасы продовольствия.

Тем временем вперёд, к основному войску, уже укрепившемуся у озера Сомша, двигался отряд разведчиков под началом Миролюба. Эти были лёгкие, быстрые воины, привыкшие к опасной работе разведчиков.

Но самое неожиданное это то, что они везли с собой. Два орудия, прикрытые холщовыми полотнищами, тащили на специальных лафетах, запряжённых парой крепких лошадей. Десяток картечных зарядов, да негусто, но достаточно, чтобы в решающий момент посеять хаос в рядах противника. Битва с Гаязом это уже показала.

— Передайте князю, стрелять будем только по его команде — наказал Ярослав Миролюбу перед отправкой.

А в тылу Ярослав, прислушиваясь к доносящимся от озера приглушённым звукам, лишь мрачно усмехнулся:

— Ну что ж, гости идут… Пора встречать.

Ярослав, будучи человеком осторожным по своей сути, не стал отправлять все орудия на передовую. Два из них остались в тыловом лагере. Они прикрытые пропитаной воском холстиной, стояли наготове рядом с повозками, окружённые плотным кольцом охраны.

— Пусть думают, что у нас только те два ствола у озера, — провёл ладонью по холодному металлу одного из орудий Радогор, коренастый детина с обожжённым лицом, которого прозвали в отряде Огнедаром.

— Именно, — кивнул Ярослав, окидывая взглядом лагерь. Если прорвут нашу линию у Сомши или попытаются зайти с фланга через лес — встретим их вот этим. Он похлопал по ближайшему орудию, и глухой звук разнёсся по стоянке.

Заряды лежали в деревянных ящиках. Возле каждого орудия дежурили два пушкаря и помощники.

Где-то впереди, у озера, уже слышались первые крики и звон оружия, похоже разведка столкнулась с передовыми вражескими дозорами. Но здесь, в тылу, пока царила напряжённая тишина, прерываемая лишь фырканьем коней и скрипом колес у повозок.

Ярослав подошёл к краю лагеря, откуда между деревьями виднелась гладь озера.

— Готовьте резерв. Как только Миролюб подаст сигнал — выдвигаемся.

Орудия в тылу молчали, но их молчание было обманчивым — оно таило в себе гром будущей битвы и невероятный ущерб.

День догорал, окрашивая свинцовые воды Сомши в багровые тона. Основного сражения так и не произошло, лишь перестрелки вперемешку с короткими стычками передовых дозоров. То там, то здесь вспыхивали локальные схватки, наши разведчики под командой Миролюба сталкивались с вражескими лазутчиками, обменивались ударами копий, парой стрел — и вновь расходились, как волки, пробующие силу друг друга.

У озера, где стояли основные силы, воины по-прежнему держали строй, но напряжение немного спало. Кто-то даже присел на корточки, доставая из-за пазухи краюху хлеба. Всадники спешились, давая коням передохнуть. Лишь у двух тщательно замаскированных орудий пушкари не теряли бдительности, то и дело поглядывая на противоположный берег, где в сумерках уже замигали вражеские костры.

В тылу у Ярослава тоже было относительно спокойно. Мстислав лично обошел караулы, проверив, все ли на местах. — Не сегодня, — проворчал Ярослав, наблюдая, как последние отсветы заката гаснут над лесом. Завтра будет жарко.

Где-то в темноте, на нейтральной полосе между двумя станами, еще слышались редкие крики, лязг оружия — то ли очередная разведка столкнулась, то ли кто-то из дозоров решил прощупать оборону под покровом темноты. Но это уже не имело значения.

Холодный рассвет только-только размыл сизую пелену тумана над озером, когда вражеские рога прорезали утреннюю тишину. Всеволод Большое Гнездо, не став тратить время на манёвры, обрушил на наши позиции первый мощный удар.

Сквозь чащу леса и вдоль берега Талой реки хлынули плотные порядки вражеской пехоты, тяжело вооружённые гридни в кольчугах, с топорами и щитами, сомкнутыми в стену. За ними двигались лучники, осыпая наши ряды тучей стрел. Земля дрожала от топота сотен ног, а воздух наполнился рёвом боевых кличей.

— Щиты вперёд! Копья на руку! — прокатилось по нашим рядам.

Первая линия встретила врага железной оградой копий. Лязг металла, хруст ломающихся древков, рёв сшибающийся воинов — всё слилось в единый гул битвы. На флангах завязалась рубка это конница Всеволода пыталась зайти сбоку, но наши, используя топкий берег Сомши как естественную преграду, отбивали атаки.

Вражеский натиск был яростен. Под напором превосходящих сил наши воины начали медленно пятиться, сжимая ряды. Княжеские дружинники Всеволода, покрытые потом и кровью,