Они выбрали ночь - Алмаз Эрнисов

воздухе, словно поплавок посреди озерной глади, был не больше двухсот ярдов. Кое-где стояли засохшие кривые деревья, раскинув свои острые спицы веток, а в самом центре виднелось несколько остовов каменных стен. Сначала Шраму показалось, что на месте вросших в землю булыжников раньше возвышалась дозорная башня, но приблизившись к развалинам, он изменил свое мнение.

Арочный вход и слишком уж тонкая кладь говорили сами за себя.

– Это храм? – поинтересовался мастер, обращаясь к Ру-ру.

– А то сам не видишь, – присвистнула кукла и, подойдя к одному из камней, забралась на него сверху и замерла памятником, его перст указывал вверх.

– Ты когда-нибудь слышал о Воротах в небеса? – подойдя к огромному арочному входу, одиноко застывшему на самой вершине холма, поинтересовался сэр Заговорщик.

– В моем представлении они были гораздо величественнее этих остовов, – тут же откликнулся Шрам.

– Считай это место черным входом в Светлую обитель, – отмахнулся фантом.

Попытавшись дернуться в сторону, мастер так и не успел вырваться из огромных тисков Куттера. Здоровяк цепко сковал его по рукам и ногам.

– Зря ты. Пожалеешь! – прошипел Шрам. Но неразговорчивый бугай оставил его угрозу без ответа.

Веревки обвили жилистое тело мастера в мгновение ока. Затянув по сильнее путы, Куттер осторожно прислонил убийцу к одному из сгнивших деревьев, которое приняло пленника с распростертыми объятиями. Острые ветки заскрипели, обхватив скованное тело.

– Простите, мистер убийца. Но мы не намерены идти у вас на поводу, – натянув на лице улыбку, любезно произнес сэр фантом.

– По-моему это вы меня сюда притащили, – оскалившись, Шрам напряг тело, пытаясь освободиться.

– Безусловно. Вы – это цена нашей свободы. Так сказать билет к обетованной жизни, на новом витке бесконечности, – мечтательно пояснил фантом.

– Какой к демонам собачим, билет!

– Самый настоящий! – Опустившись на колено, сэр Заговорщик стал раскладывать на земле какие-то хитроумные приспособления, которые он хранил под полами одежды.

– Твой чрезмерный грех подарит нам вечную жизнь, верно? – поддержал фантома, Ру-ру.

– Какой из них?! – Шрам из последних сил клацнул зубами, будто загнанный зверь.

– Тот, после которого ты стал кукольным заложником, Проклятый, – продолжая раскладывать странный скарб, усмехнулся сэр Заговорщик, так словно этот разговор ему был особенно приятен. – Неужели ты считаешь, что нам понадобилось твое умение лишать несчастных смертных, хрупкой жизни, – незамедлительно добавил он.

Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Шрам перестал вырываться и замер. Его сердце забилось чаще, а лицо стало белее мела. Перед глазами мастера промелькнули картинки из кошмарного сна, который с того самого дня, каждую ночь заставлял его просыпаться в холодном поту и до самого утра ковырять ножом в деревянных болванках.

– Вижу, вспомнил, – заключил фантом.

– Да пошел ты! – гаркнул Шрам и отвернулся.

Ру-ру и сэр Заговорщик разразились смехом.

Шрам не отреагировал.

За долгие годы затворничества, он окончательно потерял нюх на подобные вещи – стал слишком мягким, равнодушным. Стойко перенося насмешки, оскорбления, угрозы – Шрам, не задумываясь прощал, отчетливо осознавая, что, утратив умение убивать, не может отомстить.

Нынешняя ситуация оказалась иной. Его использовали будто быка на скотобойне, а этого убийца стерпеть не мог. И пускай, последнее время его ноги уже с трудом шаркали по земле, из последних сил выдерживая не только хозяина, но и его бесчисленные грехи; и с каждым днем ходить по земле становилось все тяжелее и тяжелее. Шрам решил изменить устоявшимся принципам. Затаив кровную обиду, бывший убийца смаковал мысль о скорой мести.

– Убейте меня. Прошу! – внезапно для самого себя изрек мастер.

– Убей его, убей меня! – в унисон затараторила кукла.

– Заткнись, Ру-ру! И вы мистер убийца, помолчите! – охолодил его фантом.

На обветшалых полуразрушенных стенах стали появляться толстые восковые свечи. Амулеты со знаками бесконечности, обереги из разнообразных камней. Шраму показалось, что фантом украшает здешнее место, будто новогоднюю ель. Каждая деталь имела свое точное место, расположение.

– Убей! Избавь от мучений! – еще раз потребовал мастер.

– Не мне решать твою судьбу, – ответил сэр Заговорщик и зажег первую свечу.

Шрам ощутил, каким невероятным холодом наполняется летающий остров. На ветках сухих деревьев возник иней. Морозный воздух безжалостно обжог лицо. Следующее слово застряло в глотке, а на волю вырвался лишь огромный клуб пара.

3

Сизый дым взмыл ввысь и, приобретя очертания вулкана, растворился в тяжелом воздухе комнаты. Старик фыркнул, чихнул и, взъерошившись, как дикобраз, кинул на горелку щепотку еще каких-то трав.

Дым внезапно стал лиловым, затем приобрел оттенок мрамора и, осев на стол, обратился слоем серой пыли.

– Я так и думал, – заключил старик, проведя пальцем по поверхности и внимательно изучив грязный слой на указательном пальце.

Борозда на пыльном поле стала цвета болота.

Затем, старик плюхнувшись в глубокое бархатное кресло заваленное кучей бумаг, обхватил рукой подбородок и затих.

Не смея нарушить напряженную тишину, мистер Форсберг смиренно ждал окончательного вердикта. В его голове все еще возникал образ хитрого алхимика, который как шулер раскладывал огромные гадальные карты, пытаясь развести случайного прохожего на пару звонких монет. Только в отличие от уличных обманщиков, старик сам верил в собственные слова.

– Не знаю зачем, но в наш мир действительно пожаловали те, кто властен над жизнями простых смертных, – нарушив тишину, вымолвил сэр Элберт.

– Вы смогли определить это по кучке сгоревшей грязи? – недоверчиво сощурился констебль.

– Естественно – нет. Я еще послал письмо Всеединому, и заручился личным словом доролийцев! – внезапно вспылил старик. – Поймите же инспектор, мы с вами не в пятнашки играем и не гадаем на кофейной гуще. В той земле, что принесла мне Люси, несомненно, присутствует след демона. Посмотрите, это же очевидно!

Джинкс кивнул. Мысленно ловя себя на мысли, что сам начинает верить в мистицизм происходящих событий. Сэр Элберт, и вправду оказался занятным, хотя и немного странным собеседником. И именно та будничность, с которой он рассказывал о существовании жизни после смерти, заставляла безоговорочно верить его словам. Старый алхимик не убеждал, он – высказывал свою точку зрения, основанную порой только на интуиции, эмоциях и иррационализме. Он объяснял, непонятные вещи просто и логично не возводя их в ранг постулатов. По его мнению, реальность потустороннего мира, не доступна обычному или научному восприятию.

– Если так оно и есть, то, поясните, как мне объяснить подобное, моему начальнику, мистеру Ла Руфу? – внезапно задался вопросом Джинкс.

– А разве ему нужно что-то объяснять и доказывать? – удивился сэр Элберт. – Ваша задача, инспектор, помочь городу, а не доказать своему начальству, что смерть жителей произошла по вине иных сил.

– Это совсем неординарное дело, – поддержала алхимика, Люси.

– Итог вашего расследования – спасение Прентвиля, а не судебное слушанье, венчавшееся строгим, но справедливым приговором, –