Формула огня - Джек из тени

— Решение принято, — я свернул карту в тугой рулон. — Подготовка к походу начинается немедленно. Фон Клюге, мне нужен расчёт провизии и боеприпасов на неделю активных боевых действий для трёхтысячного корпуса. Через час на моём столе. Штайнер, вы отвечаете за формирование штурмовых колонн. Урсула, твои орки в авангарде и главная ударная сила. Остальные получите приказы в индивидуальном порядке. Все свободны.

* * *

Два дня форт гудел, как растревоженный улей. Но это был гул не хаоса, а слаженного механизма, который я с таким трудом отлаживал все эти месяцы. Кузницы, до этого работавшие на ремонт кирок и лопат, теперь круглосуточно изрыгали дым, подгоняя доспехи, затачивая клинки, клепая новые шипы для сапог. На складах, под личным, параноидальным надзором фон Клюге, шла лихорадочная комплектация. Он метался между мешками с сухарями, бочками с солониной и ящиками с болтами, его лицо выражало священный ужас рачительного хозяина, у которого отбирают последнее. Но приказ он выполнял с точностью робота, каждую цифру выверяя по три раза. Он боялся меня больше, чем голода.

А на третье утро, когда первый, робкий луч солнца пробился сквозь рваные облака и окрасил иней на бетонных стенах в розовый цвет, армия начала строиться. И это зрелище стоило всех бессонных ночей.

Это был не тот унылый, скрипучий караван, который несколько месяцев назад полз к Глотке Грифона, увязая в грязи и отчаянии. О нет, это было нечто иное. Армия нового века, моего века, рождённая в грязи и крови этого средневекового ада.

Я стоял на крыше командного бункера, и подо мной, в широкой долине, разворачивалась панорама моей власти. Больше не было пёстрых феодальных знамён, фамильных гербов и личных дружин, сбившихся в кучи вокруг своих лордов. Вместо этого чёткие, прямоугольные «коробки» батальонов, выстроенные с математической точностью. Над ними реял только два знамя — герцогский и мой личный: чёрное полотнище с изображением сжатого стального кулака, пробивающего каменную стену.

В авангарде, как тёмный, затаившийся вал, стояли орки. Их было не так много, всего два штурмовых батальона, лучшие из лучших, те, кто выжил в самых жестоких схватках. Они были одеты в новую броню, которую мы выковали по моим чертежам. Их старые, зазубренные топоры были заменены на новые, с длинными рукоятями и утяжелёнными навершиями, способными проломить и шлем, и череп под ним. Они стояли молча, не издав ни единого звука, но это молчание было страшнее любого боевого клича. В нём чувствовалась спрессованная, доведённая до предела ярость целого народа, жаждущего мести.

Урсула стояла перед их строем. Она не кричала приказов, просто стояла, огромная, неподвижная, как скала, и её присутствия было достаточно. Её взгляд был прикован к перевалу на северо-западе, и я знал, о чём она думает. Для неё этот поход был лишь прелюдией, репетицией. Она смотрела на «Чёрный Клык», а видела степи.

По флангам основной колонны, как две стальные челюсти, расположились полки «Ястребов». Это была моя гордость. Мои первые солдаты, прошедшие со мной огонь, воду и мою «академию». Они больше не были похожи на то ополчение, которое я встретил в Каменном Щите. Вместо разномастных кольчуг и кожанок на них были стандартные, тёмно-серые комплекты из плотной шерсти, поверх которых были надеты лёгкие стальные кирасы. На головах — простые, функциональные шлемы-салады, не мешающие обзору. Но главным их оружием были не они сами, а то, что они держали в руках. Тысячи винтовок, с отполированными до блеска стволами. Лица были спокойны и сосредоточены. Они знали, что такое моя война.

А в центре, в самом сердце этого стального организма, находилось то, ради чего всё и затевалось. Мой главный аргумент, прибывший несколько дней назад.

Десять созданий, которые не имели ничего общего с изящными баллистами или катапультами. Батарея «Молотов Войны». Мои первые нарезные пушки.

Они были не похожи на неуклюжие мортиры. Стволы были длиннее, тоньше, из новой, тёмной, матовой стали. Они стояли на новых, усиленных лафетах с большими, окованными железом колёсами. Каждую пушку обслуживал расчёт из восьми человек, вымуштрованных до автоматизма. И это были смешанные расчёты, самое наглядное воплощение моей новой армии. Командиром каждого расчёта был гном-артиллерист, один из тех, кого Брунгильда обучила лично. Эти бородатые, кряжистые мастера относились к своим пушкам с религиозным трепетом, протирая каждый винтик промасленной тряпкой и шепча им что-то на своём языке. Помощниками у них были люди, мои лучшие сержанты, которые прошли ускоренный курс баллистики и теперь могли с приемлемой точностью рассчитать упреждение и угол возвышения. А самой тяжёлой работой, подтаскиванием снарядов и работой с банником, занимались самые сильные и выносливые новобранцы, в основном, бывшие крестьяне, для которых болванка снаряда была не тяжелее мешка с зерном. К каждой пушке была прицеплена специальная зарядная повозка-передок, где в обитых войлоком гнёздах, как драгоценные яйца, лежали снаряды. Я смотрел на них, и сердце моё билось ровно и тяжело, как удар поршня в паровой машине.

Сам я не собирался гарцевать перед строем на белом коне. Моё место было не там, командный пункт представлял собой специально оборудованную, укреплённую повозку, запряжённую четвёркой выносливых мулов. Внутри большой стол с картами, мощная подзорная труба на штативе, несколько ящиков с документацией и два писаря с наточенными перьями. Рядом с повозкой десяток юрких мальчишек-неко, моя служба связи.

— Всё готово, командир.

Генерал Штайнер, одетый в свой парадный, подбитый мехом плащ, который нелепо смотрелся на фоне его измождённого лица, подошёл к моей повозке. Он отдавал рапорт, глядя куда-то в сторону.

— Авангард построен. Штурмовые батальоны на исходных. Артиллерия в походной колонне. Ждём вашего приказа.

— Вольно, генерал, — кивнул я. — Занимайте своё место. Вы командуете правым флангом прикрытия. Справитесь?

Он вздрогнул от лёгкого сарказма в моём голосе, но лишь молча кивнул и, развернувшись, заковылял к своему отряду. Он был сломлен, но он был солдатом. И он будет выполнять приказы.

В этот момент ко мне подошла Урсула.

— Мы готовы, — прорычала она, кивая на своих орков. — Мои парни уже чувствуют запах крови. Не заставляй их ждать слишком долго, человек. Иначе они начнут грызть друг друга от нетерпения.

— Скоро, Урсула. Скоро у них будет столько крови, что они в ней захлебнутся, — пообещал я. — Твоя задача идти впереди. Прощупать их оборону, но в лобовую не лезть. Вы мой кулак. А я скажу, когда и куда этому кулаку нанести удар.

— Кулак уже чешется, — бросила она, оскалившись и, развернувшись,