По праву сильного - Дмитрий Лифановский

— Войди, — голос эллинки был спокойнее, чем я ожидал.

Она сидела у окна, глядя на пелену дождя. Простое темное платье без украшений, вместо сложной прически — распущенные волосы, скрепленные только заколкой на затылке, на столе тонкий кинжал с удобной рукоятью. Оружие не для красоты — Анастасия Евпатор, похоже, готовилась к худшему.

— Разговаривала с отцом? — спросил я, присаживаясь на стул напротив.

Она кивнула, не отводя взгляда от окна.

— Да. Он… спокоен. Слишком спокоен, — её голос дрогнул, но тут же стал твёрже, — Сказал, что всё под контролем. Что у него есть план. Но я знаю отца. Он всегда так говорит, даже когда всё рушится.

— И что он сказал про ассасинов?

— Он сказал, что это не его забота. Что это твоя война, Рагнар. И что я должна быть рядом с тобой, что бы ни случилось, — Она горько усмехнулась, — Мой отец продал меня тебе, ярл. Не за золото, а за будущее рода. И теперь я должна доказать, что стою этой цены.

А меня-то, похоже, списали. А вместе со мной и эту девочку. Выплыву я — выплывет она вместе со мной. Нет, так Ираклий уже вернул в род Федора — своего сильнейшего и самого перспективного одаренного и заручился поддержкой Ингвара. Что так, что так Евпатор ничего не теряет.

Как интересно! Я смотрел на Анастасию, пытаясь понять, что сейчас происходит в этой милой головке. Анастасия не была слабой. Она была хищницей, как и Наталья, как и Рогнеда. Но если княжны севера были волчицами, готовыми рвать за своих, то Анастасия была змеёй — маленькой, грациозной, обманчиво спокойной, но смертельно опасной, когда загнана в угол. И сейчас она чувствовала себя именно так.

— Ты не товар, — сказал я, глядя ей в глаза, — И не трофей.

— А кто? — не смотря на выдержку, ее губы задрожали, но она практически мгновенно взяла себя в руки.

— Решать тебе. Если твой отец думает, что может играть тобой, как фигурой на доске, он ошибается. И еще. Я уже сказал однажды — я не держу тех, кто хочет уйти.

Она моргнула, и на миг её маска треснула. В глазах мелькнула тень удивления, а может, благодарности

— Ты странный, Рагнар, — тихо сказала она, — Все хотят власти. Князья, императоры, даже эти грязные ушкуйники в порту. А ты… ты будто не хочешь ничего. И это равнодушие пугает даже больше твоей загадочности, — она зябко поежилась, — Рядом с тобой, будто рядом с бездной. Жутко и в то же время притягательно. Я боюсь тебя, Рагнар. Даже больше, чем Императора с его ассасинами. И знаешь что? — Анастасия усмехнулась странной безумной улыбкой, — Я буду с тобой, ярл! Чего бы это ни стоило! Потому, что хочу увидеть, как далеко ты зайдёшь, — и, перевалившись через разделяющий нас столик, уронив со звоном на пол кинжал, она по-хозяйски, хищно и в то же время неумело, впилась горячими, пахнущими чем-то пряным губами мне в губы.

В этот момент за дверью послышались торопливые дробные шаги, и девушка отпрянула от меня, с шальным взглядом вжавшись в спинку кресла. Тут же раздался нетерпеливый стук в дверь:

— Ярл!

— Войди!

В комнату заскочил Ардак:

— Ярл у ворот машина с гербом Шуйских. Князь Владимир просит его принять.

Демоны! Только его не хватало! Сцепиться одновременно с Гильдией, имперскими ассасинами, неизвестными убийцами и Шуйскими в мои планы не входило. Но играть придется с теми картами, которые выпали в раздаче. Я повернулся к Анастасии:

— Патрикия, не желаете составить мне компанию в переговорах с князем?

— Мне надо подготовиться, ярл, — девушка поднялась из кресла с истинно аристократической грацией и высокомерием, — Ступайте. Не пристало столь достойного гостя держать у порога. А я присоединюсь к вам позже.

Глава 13

В каминном зале стояла глубокая тишина, которую нарушало лишь потрескивание огня, бросавшего пляшущие тени на стены. После непродолжительной, переполненной официозом церемонии знакомства и приветствия мы расположились в удобных креслах у кофейного столика, исподволь изучая друг друга.

Старость нисколько не портила князя, наоборот, добавляла ему величественности. Аккуратно зачесанная назад грива седых волос. Проницательные, наполненные усталой мудростью серые, почти белые глаза, цепко ощупывали меня из-под нависающих крыльями густых седых бровей. Породистый нос и упрямо сжатые губы. Выпирающий вперед массивный подбородок с глубокой, похожей на надрез, ямочкой.

Я вгляделся в гостя магическим взором. Какой мощный источник! Когда-то князь был очень силен. Сейчас же энергоканалы истощились и местами разрушились — возраст берет свое.

Он тоже внимательно изучал меня — каждый жест, каждое движение, мимику. Я легко выдержал его взгляд, не позволяя даже тени слабости промелькнуть в глазах. Эти переглядки напоминали мне кружение вокруг добычи двух матерых хищников, не желающих схватки, но готовых вцепиться в горло сопернику, едва тот покажет слабину.

— Ярл Рагнар, — наконец начал беседу князь, его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, но всё ещё сильным, — благодарю за то, что приняли меня без промедления. Времена неспокойные, и я ценю ваше понимание и готовность к разговору, несмотря на тяжелую ситуацию. Скорблю вместе с Вами о гибели князя Воронцова. Честный и благородный воин. К сожалению, выбрал весьма сомнительный путь, речного разбойника.

Я слегка наклонил голову, не сводя с него глаз. Это было на грани грубости, но пока еще допустимо.

— Ваш визит — честь для меня, князь. Тяжелая ситуация у тех, кто решил, что может силой диктовать мне свои условия. И с каких пор ушкуйников стали называть в Новгороде речными разбойниками?

— Не придирайтесь к словам, князь. Вы прекрасно поняли, что я хотел сказать.

— Слова порой ранят сильнее стали, — покачал я головой и, не желая развивать заведомо конфликтную ситуацию, слегка улыбнулся, подхватив со стола бокал, поданный нам Ардаком, — Попробуйте вино, князь. Чудесная лоза, уверяю Вас.

Глаза Владимира полыхнули раздражением, которое тут же сменилось вежливой учтивостью:

— Благодарю, — он пригубил вино и кивнул, — Действительно замечательная лоза. Я бы купил.

— К сожалению, такое вино уже не достать. Но я пришлю вам несколько бутылок, в знак уважения к патриарху достойного и древнего рода. Но, полагаю, вы не ради светских бесед прибыли в мой дом.

Щека старого князя нервно дрогнула.