Судьба Одина - Скотт Оден

— Как будто меня даже не вывели из боя, — ответил Гримнир.

— Как такое вообще возможно?

Гиф сделал большой глоток медовухи. Наконец, он ответил:

— Никак.

— Тогда, как?..

— О, это еще не все. Скажи мне… — Гримнир замолчал, его взгляд сдвинулся со Скади на Гифа. — Сколько раз ты умирал наверху, а?

Гиф усмехнулся:

— Не будь идиотом.

Гримниру, однако, было не до смеха.

— Проклятые саксы прикончили тебя у устья реки Эльбы. Я знаю это, потому что сжег твой вонючий труп на погребальном костре, сложенном из костей мертвых певцов гимнов, и спел тебе песню смерти. — Его взгляд остановился на Скади. — А ты? Ты сказала, что этот змей, Нидхёгг, поймал тебя в туннелях Оркхауга?

— На перекрестке Эйнвиги, — ответила она, кивнув. — Фе! Мы пытались остановить его, прежде чем он доберется до Зала Девяти Отцов, но этот чешуйчатый ублюдок напал на нас. Кажется, его хвост задел меня. Я не помню…

— Что касается меня, то я умер в Лангбардаланде, — сказал Гримнир. — В Понтийских болотах, на дороге, которую древние римляне называли Аппиевой. Получил пару арбалетных болтов. — Он постучал себя по грудине. — Прямо в сердце. Фо! Что за жалкая смерть! Норны обманули меня, клянусь Имиром, но это были мои удары, и я их принял. — Гримнир вытянул ноги. — Что ж, представьте мое удивление, когда после того, как этот, — он мотнул подбородком в сторону Блартунги, — проткнул мне брюхо копьем, я очнулся там, откуда начал: в канале в Понтийских болотах. Нар! Не прошло и десяти секунд с того мгновения, как двое этих сицилийских негодяев проткнули меня насквозь! Я вскочил, как их Пригвожденный Бог! Только что с креста и готов обнажить сталь.

Бутылка, лежавшая на коленях Скади, разбилась о камни, когда она вскочила на ноги.

— Лжец! — прорычала она. — Ты не можешь умереть здесь и проснуться там, в Мидгарде!

Глаза Гримнира сузились:

— Я прощаю тебя, потому что ничего из этого не имеет смысла. Но все произошло именно так, как я сказал.

— Как?

— Вопрос не в этом. Как? Какая разница, как. Почему — вот то, что не дает мне покоя.

Гиф, который до этого оставался молчаливым и задумчивым, зашевелился.

— Если ты здесь, это значит, что ты снова умер, а? Там, в Мидгарде?

Гримнир откашлялся и сплюнул в огонь; его слюна зашипела.

— Снова, ага. И этот раз был таким же жалким, как и первый.

— Что случилось? — спросил Гиф.

— Что ж, я не собирался так просто отпускать этих сицилийских псов, поэтому я уладил с ними свои дела — убил тех, кого нужно было убить, — а затем помчался по дороге в Рим, по горячим следам Злостного Врага. — Гримнир снова направил острие Хата на старого каунара. — Ни черта из того, что ты мне рассказывал об этом месте, не было правдой, ты, старый пьяница! В свое время город, возможно, и был великолепным, но сейчас это кишащий червями кусок дерьма, окруженный руинами своей старой империи. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как этот змей, Нидхёгг, попал внутрь.

— Проскользнул по Тибру, так?

— Ага, — ответил Гримнир. — Но я не собирался промокать до нитки, идя по следам этой свиньи, поэтому я нашел способ проникнуть внутрь сквозь эти чертовы стены. Быстро и легко, красота. И я как раз прикидывал, как найти одного червяка во всей этой гнили — чешуйчатый ублюдок непредсказуем, — когда попал в ловушку.

— Ловушку Нидхёгга?

Гримнир покачал головой:

— Одного из его союзников. Использовал чары, чтобы заманить меня на участок земли, который провалился у меня под ногами. Упал в старую цистерну и сломал шею на дне. Но это еще не самое интересное. Нет, самое интересное — кто заманил меня на этот клочок земли…

— И кто?

— Это тот, кто оставляет воронов голодными, повелитель Асгарда!

Скади выругалась. Гиф взглянул на Гримнира, его красные глаза заострились.

— Один? Ты уверен, крысеныш?

— Я видел его так же ясно, как сейчас вижу вас, — ответил Гримнир. — Он сидел на краю этой проклятой дыры и злорадствовал, как какая-нибудь полногубая девственница войны, прежде чем исчезнуть. Нар! Я думаю, он был там, чтобы защитить свою собственность. — Гримнир указал на Ульфсстадир резким движением подбородка. — Но эти идиоты хотят скакать вокруг и играть в свои маленькие игры, как будто Настронд имеет значение, тогда как на самом деле что-то произошло наверху. На самом верху!

— Фе! — воскликнула Скади. Она придвинулась ближе к огню, потирая руки, словно ее пробрал озноб. Она взглянула на затянутое облаками небо, где все еще виднелось тусклое сияние Иггдрасиля. — Если старый Одноглазый разгуливает по Мидгарду, то кто же дергает за ниточки, а?

— В ее словах есть резон. — Гиф тоже обратил свой взор к небесам. — Кьялланди как-то сказал мне, что между богами существует договоренность. Соглашение. Мидгард должен был быть доской, на которой они играли в свои игры за господство, но всем было запрещено ступать на его землю. Они могли влиять, но не вмешиваться. Не напрямую. Если Один нарушил это соглашение…

— Ты думаешь, кто-то может играть мной против так называемого Всеотца? Вот тебе и гамбит идиота. — Гримнир усмехнулся, затем оскалил зубы. — Хотя в этом есть смысл. Когда Нидхёггу пришло время подняться, я имел дело не с этим старым занудой, плюющимся рифмами, а с его дублером, Наинном, сыном Нали. Значит, он соблюдал этот ваш договор по меньшей мере сто тридцать с лишним лет назад.

— Это может быть ответом на вопрос почему, — ответил Гиф. — Если ты насадишь этого змея на то, что осталось от Сарклунгра, Один потеряет в придачу жизненно важную часть себя.

Гримнир кивнул:

— Свою хамингью.

— Не может ли все это быть делом рук Спутанного Бога? — спросила Скади.

Гиф на мгновение прикусил язык, затем покачал головой.

— Если только Радболг каким-то образом не достучался до него, я не понимаю, как. О сыне Лафея[15] не было никаких вестей с Древних времен, с тех пор как он призвал к себе Девять Отцов накануне Великой битвы. Вы, маленькие крысы, должны были быть там! Мы приняли чашу клятвы, наша кровь смешалась с его, и он отдал нам приказ. Он знал, что асы нападут на нас на рассвете, и мы должны были своими телами задержать их достаточно долго, чтобы Ангрбода успела увести детей Спутанного Бога. Сначала мы так и делали. Мы обратили свиней Асгарда в бегство, но затем в бой вступили их лорды, и на этом все закончилось. Те из нас, кто не