Император Пограничья 16 - Евгений И. Астахов

— Продолжайте.

Фёдор сцепил пальцы на колене — жест человека, готовящегося произнести нечто важное.

— После той публикации, Ваша Светлость, жизнь моего нанимателя рухнула. Ему пришлось бежать. Гильдия Целителей объявила на него охоту. Он слишком много знает. Слишком много документов видел. Слишком часто встречался с людьми, чьи имена не должны звучать в судебных протоколах.

Я молча ждал продолжения.

— Ефим Сергеевич готов предоставить вам всё, — голос собеседника чуть понизился. — Схемы финансирования. Имена координаторов в других княжествах. Номера счетов. Связи с высокопоставленными чиновниками. Всё, что поможет вам уничтожить Гильдию.

— А взамен?

— Защита. Для него и его семьи. Им нужно безопасное место, где люди Гильдии не смогут до них добраться.

Я откинул голову назад, разглядывая лепнину на потолке алькова. Херувимы с позолоченными крыльями смотрели на меня с выражением тупого благодушия.

Значит, крыса бежит с тонущего корабля.

Мысленно я представил себе Горчакова — человека, который годами координировал работу Общества Призрения. Который знал о приютах, где страдали дети, превращённые в инструменты шантажа. Который подписывал документы и получал свою долю. И который сейчас, когда петля начала затягиваться вокруг его склизкой шеи, готов сдать всех ради спасения собственной шкуры.

Не раскаяние двигало им. Страх. Чистый, животный страх. Всё было хорошо, пока Гильдия платила и защищала. Теперь, когда угрожают его жизни — готов предать тех, кому служил.

Слизняк.

Но информация… информация могла оказаться бесценной.

— Почему он обратился ко мне? — спросил я, возвращая взгляд к собеседнику. — Он мог бы пойти к князю Голицыну. К Разумовской. К кому угодно из тех, кто также начал преследовать Гильдию в своих владениях.

Фёдор чуть склонил голову набок.

— Потому что вы, Ваша Светлость, единственный, кто не остановится на полпути. Другие князья будут торговаться с Гильдией. Искать компромиссы. Спасать тех, кого можно спасти. Вы — нет. Вы хотите уничтожить их полностью. Ефим Сергеевич это понимает.

Точное наблюдение. Неприятно точное.

— Допустим, — медленно произнёс я. — Допустим, я соглашусь. Как я могу быть уверен, что это не ловушка? Что Гильдия не использует вашего нанимателя как приманку?

— Не можете, — просто ответил Фёдор, — но Ефим Сергеевич готов встретиться с вами лично. В месте, которое выберете вы. На ваших условиях. Он понимает, что доверие нужно заслужить.

Как будто я когда-либо смог «доверять» такому законченному ублюдку…

Побарабанив пальцами по подлокотнику, взвесил все «за» и «против». Дилемма была очевидна. Человек, который предаёт ради спасения шкуры, предаст снова — при первой возможности, при первом удобном случае. Можно ли полагаться на такого в серьёзном деле? Можно ли доверять показаниям, которые он даст в суде?

Но с другой стороны, против Гильдии нужны были свидетели. Живые свидетели, способные назвать имена и даты. Документы — хорошо. Документы с показаниями очевидца — неопровержимо.

Даже такие очевидцы, которым самое место на плахе.

— Где сейчас Горчаков?

— Скрывается. Меняет места каждые два-три дня. Гильдия уже дважды была близка к тому, чтобы его найти.

— Семья?

— С ним. Он не рискнул оставлять их.

Разумно. Семья в руках Гильдии превратилась бы в рычаг давления.

— Сколько у него материалов?

— Достаточно, чтобы посадить на каторгу полсотни человек в семи княжествах, — Фёдор позволил себе тень улыбки. — Ефим Сергеевич всегда был… предусмотрительным. Хранил копии всего, что проходило через его руки. На случай, если однажды понадобится страховка.

Типичная крыса. Готовил путь к отступлению, пока грел руки у чужого огня. И теперь эта предусмотрительность могла сыграть мне на руку.

— Ещё один вопрос, — я чуть прищурился, разглядывая собеседника. — Гильдия наверняка назначила награду за голову вашего нанимателя. Почему бы вам просто не продать его? Меньше хлопот, гарантированные деньги.

Фёдор не вздрогнул, не отвёл взгляд — лишь чуть дёрнул уголком губ.

— Как я уже говорил, Ваша Светлость, Ефим Сергеевич крайне… предусмотрительный человек. Он позаботился о том, чтобы у меня не возникло подобных искушений.

— И как именно?

— Моя семья сейчас находится в безопасном месте, которое знает только он, — голос посредника остался ровным, но в глазах мелькнул гнев. — Кроме того, у него есть определённые документы, касающиеся моего… прошлого сотрудничества с Обществом. Ничего серьёзного, но достаточного для каторги. Эти бумаги попадут куда следует, если со мной или Горчаковым что-то случится.

— Кнут.

— Именно. А пряник — щедрое вознаграждение и чистые документы на новое имя для всей семьи после того, как дело будет завершено. Ефим Сергеевич умеет мотивировать людей.

Я хмыкнул. Типичный подход человека, привыкшего работать с ненадёжными сотрудниками. Доверие, построенное на страхе и выгоде, — единственный вид доверия, который такие, как Горчаков, понимают.

Я встал. Фёдор поднялся следом, вопросительно глядя на меня.

— Передайте вашему нанимателю, — сказал я, — что я готов выслушать его предложение. Пусть свяжется с моим человеком по этому номеру, — я продиктовал телефон Коршунова. — Тот организует безопасную встречу.

— Благодарю, Ваша Светлость.

— Не стоит, — с холодком в голосе ответил я и посмотрел на него сверху вниз. — И передайте ему ещё кое-что.

— Слушаю.

— Гильдия ищет его, чтобы заставить замолчать навсегда. Я буду искать его, чтобы он заговорил. Пусть сам решит, какой исход предпочтительнее.

Курьер растворился в толпе так же незаметно, как появился. Я остался стоять у перегородки, глядя на кружащиеся пары в зале.

Информация Горчакова могла стать решающим ударом по Гильдии. Имена координаторов в других княжествах. Схемы финансирования. Связи. Всё то, чего не хватало для полной картины.

Но доверять человеку, который предаёт из страха?..

Впрочем, доверие здесь было не обязательно. Достаточно было взаимной выгоды. Горчаков хотел жить — я хотел уничтожить Гильдию. Пока наши интересы совпадали, он будет полезен. А когда перестанет быть полезным…

Что ж. Каждый инструмент имеет свой срок службы.

* * *

Ростислав Терехов неторопливо отошёл от колонны, у которой оставил шведского кронпринца, и позволил толпе гостей поглотить себя. Он взял бокал шампанского с подноса проходящего мимо слуги и сделал маленький глоток, наблюдая за залом из-под полуопущенных век. Сигурд Эрикссон по-прежнему стоял у дальней стены, и даже на расстоянии князь видел, как напряжены его плечи. Молодой воин смотрел на княжну Голицыну, и в его взгляде читалось нечто большее, чем простое любопытство.

Зерно посеяно. Теперь остаётся лишь ждать всходов.

Муромский князь позволил себе едва заметную улыбку — такую, которую не заметил бы случайный наблюдатель. Он не действовал наобум. Никогда. Ещё до бала его люди собрали подробное досье на наследника Шведского Лесного Домена.

Результаты оказались весьма… обнадёживающими.

Пять лет назад молодой Эрикссон едва не спровоцировал дипломатический скандал, когда застал младшего сына ярла Магнуссона за попыткой изнасиловать