Дети, сотканные ветром. Часть 3 - Артём Ерёмин

Если выстрел рушит камень, то от прогнившего дерева толку будет мало.

— С чего ты взял, что там безопаснее!

— По крайней мере, там не стреляют раскатами куда ни попадя, — поддержала Есения.

Новая галерея не встретила их ловушками, и когда подростки выскочили из неё, то стены и свод подземелья разбежались в темноту. На узкой каменной дорожке расположился десяток одноногих фонарей, которые заботливо освещали обрыв в бездну по обе стороны. Окружавшая пустота напомнила Льву не «карман», созданный отцом, а путешествие с караваном чуди.

— Если подводный лифт — единственный выход отсюда, — справляясь с отдышкой, говорил Вий, — то, надеюсь, они перебьют там друг друга.

— Без чар страты Воды нам не выбраться, — напомнила Есения. — Даже будь с нами Зоря, она вряд ли бы справилась.

— И вас здесь не должно быть, — Лев закрыл уши руками.

Вместе с гулкими звуками боя, через галерею доносились страдальческие призывы о спасении.

— Не по твоей воле мы оказались под прудом, — Вий потряс трубочиста за плечи. — Безумный библиотекарь с Ряженья на нас зуб точил. Нужно идти вперёд и узнать, где твой отец. Или встретить то, что приготовила для гостей Кагорта.

— Водная п–преграда, огненная стража, — негромко перечислял Клим и загибал дрожащие пальцы.

За его состояние Лев опасался больше всего. Левое ухо Клима кровоточило, посечённое осколками. Из-за шока он не чувствовал боли.

— Следующий этап должен быть наш.

— Ты в порядке? — заботливо осмотрел друга Вий.

— Клим прав, — Есения поманила всех за собой. — Дальше будет ветер.

Фонари ожили и взяли ребят в конвой. Короткими прыжками они двигались по каёмке моста, подсвечивали до жути неизвестную пустоту.

Впереди на мосту, раскинув руки, стояла тёмная фигура. Чем ближе подростки подходили к ней, тем хлеще задувал ветер. Порывы поднимали из глубины капли воды и искры, словно внизу кто-то развёл в дождь кострище.

Витавшая в воздухе морось разом пропитала одежду. Крошечные огоньки жалили несмотря на влагу, а ветер зло выл и толкался. Поскользнёшься, и он сдует тебя с узкого моста.

Рядом же с Миазмом стихии настолько тесно переплетались, что образовывали непроницаемую преграду. Подобно тем чарам, какие охраняли проходы в корпуса страт.

— Не причиняй им вред, — не оборачиваясь, настоял Двуличие.

Подростки в испуге огляделись. Точно скинув с себя вуаль, сшитую из теней, позади них вышла женщина в прекрасной маске. Её чистый, белый лик украшал багрянец, застывший слезой.

— Мы же не чудища, — отозвалась женщина. Даже подземная буря не сломила её бархатистый голос. — Бояться нужно тех монстров, что носят мундиры.

Глаза из-под печальной маски интересом осматривали Льва.

— Не подскажешь, отчего там такой шум? — спросила у Льва женщина. — Наш друг, Алчность, не слишком вас напугал?

Чувственный голос щекотал позвоночник трубочиста. Он почувствовал слабость в ногах, и зрение начало подводить. Мир покрылся мутью, и только прекрасный лик притягивал своей чёткостью.

«Почему она грустит? — неожиданно подумал Лев. — Как же рассмешить её?».

— Ваш друг заодно с опричниками сейчас рушат обратный путь наверх, — ответила Есения. — По их вине нам на голову может рухнуть целое озеро.

— Княжна, благовоспитанные барышни не грубят незнакомым людям, — отчитал её Вий.

Веки вьюна расслабленно прикрыты. Рядом Клим с выражением счастливого пропойцы смотрел на женщину.

— Да что с вами?! — взорвалась Есения. — Из-за них мы были на волоске от смерти. И сейчас вы блеете перед этой…

Княжна указала на женщину в мужском костюме и сапогах до колен. Та звонко рассмеялась.

— Похоть, прошу, не играйся с мальчишками, — голос Двуличия перекрыл шум ветра. Он неотрывно нащупывал что-то в водовороте трёх стихий.

— Какие же вы оба злюки, — игриво обиделась Похоть. — Юношам не помешает чуток расслабиться и забыться. Вон и наш друг мчится.

Наваждение спало со Льва, когда над головой пролетел вихрь из лохмотьев. Алчность приземлился рядом с Двуличием. Он недовольно отряхнул лёд, тонкой коркой схвативший его одежды, словно не давеча миазм пролетал сквозь снежную пургу.

— Ушёл наш библиотекарь, — вяло доложил Алчность. — Смекнул, что четверо кошатников не справляются, и нырнул в колодец. Скользкий надоедливый тип.

— Неважно, — откликнулся Двуличие. — Кромешники и опричники выведены из турнира. Прежде чем старик приведёт из Златолужья подмогу, мы достигнем цели.

— Скоро тут будет полно опричников! — непроизвольно крикнул Лев. — Они уже в пути.

Будто только сейчас Алчность заметил подростков, вокруг которых прохаживалась Похоть.

— О, весьма признателен за сведения, — поклонился миазм. — Только не вы ли, негодные детишки, привели кошатников к нам?

Он угрожающе направился к подросткам.

— Живо признавайтесь, зачем вы за нами увязались?! Вздумаете молчать, я вас заставлю проверить, как глубоко Паучиха вырыла своё гнездо!

— Не смей! — не отрываясь от чар, приказал Двуличие.

Алчность будто в припадке затряс головой:

— Какое тебе дело?!

Двуличие помедлил с ответом:

— Похоть, пожалуйста, убереги Алчность от глупостей.

— Меня тоже интересует, почему здесь оказались дети, — произнесла женщина. — Они должны быть со всеми в клетке, что ты сотворил. Если выбрались они, то надо ожидать появление Распутина. Или чего хуже — Киноварного.

— РАЗЛАД НА ПОРОГЕ УСПЕХА, — прозвучал бестелесный голос. — ЛЮДСКАЯ СЛАБОСТЬ.

— Не древнему наморднику нас учить! — завопил Алчность. — Ты должен был выжечь всё людское в Вылко. Мы не спасём никого,