Возвращение повелителя. Книга II - Александр Евгениевич Владыкин

ни лучшие маги-лекари. Девушка оставалась замкнутой, молчаливой, задумчивой и… пугливой — вздрагивала из-за любого неожиданного звука. Все эти качества, особенно последнее, никогда не были для нее характерны. Кроме того, она стала сторониться родителей, а когда все-таки приходилось отвечать на их расспросы, говорила односложно и явно тяготилась происходящим, облегченно выдыхая, как только ее отпускали.

Всему прочему она теперь предпочитала сиденье в одиночестве в своей комнате и единственным, чье присутствие рядом не вызывало у нее отрицательных эмоций, был ее брат Николай. Правда, видимо, только по одной причине — он всегда был неразговорчивым, не приставал к сестре с вопросами и не пытался ее каким-то образом выдернуть из ее угнетенного состояния.

К его помощи и решила прибегнуть княгиня Людмила Валентиновна, ни на шутку обеспокоенная здоровьем дочери.

— Николаша, — обратилась она к своему сыну. — Ты бы поговорил с сестрой. Мне кажется, что ей очень хочется перед кем-то выговориться, но она почему-то не доверяет нам с князем. Может, тебе удастся ее вывести на беседу?

Николаша кивнул и отправился к сестре, которая, к радости матери, впервые за все время со своего похищения согласилась пойти с ним на прогулку. Естественно, в сопровождении значительной охраны. Без нее дети Нижегородского князя больше дворец не покидали.

— Вера, — спросил девушку брат, когда они вышли на набережную Волги. — Ты все еще боишься, что тебя могут опять похитить? Так Андрей перебил всех преступников, которые это совершили, а наш отец изрядно наказал князя Смоленского. Не разорил, конечно, но удар по его промышленной империи нанес сильный.

— Я боюсь не этого, — неожиданно прервала свой «обет молчания» Вера. — В смысле не похитителей, — она замолчала, закусив нижнюю губу.

— Ты боишься его? — наклоняясь к сестре, тихо произнес Николай.

— Кого его? — встрепенулась Вера.

— Нашего старшего брата Андрея, — также тихо пояснил Николай.

— Да, — подняла глаза на брата княжна. — Его. А как ты догадался? Или ты тоже? Его боишься? Почему? Что ты о нем знаешь?

— Нет, я не могу сказать, что я боюсь Андрея, — как и всегда помолчав и подумав, прежде чем что-то сказать, проговорил Николай. — Сейчас. Но я бы очень не хотел, чтобы у меня в будущем появились причины его бояться. Потому что… — он сделал паузу.

— Потому что он — монстр! — выпалила Вера чуть громче, чем следовало бы, чтобы следующие позади охранники не могли их услышать.

— Тише! Тише! — остановил ее брат. — Не только поэтому. Да и не монстр он никакой. Но он очень, небывало сильный маг. Таких вообще не бывает. По крайней мере, у нас. И еще. Он скрытен, хитер, жесток и у него есть какая-то цель, к которой он стремится. Так вот не дай и не приведи оказаться на его пути к этой цели. Это я понял уже давно.

— И поэтому никогда не соглашался принимать участие в моих попытках посильнее досадить ему? — спросила Вера. — Мог бы и предупредить меня еще несколько лет назад. Тогда я бы сейчас так не тряслась. А еще наша матушка его всячески изводила и даже… — она посмотрела на брата. — Только это секрет. Я случайно подслушала, как она по своему коммуникатору кого-то ругала за то, что Андрея не убили. Понимаешь? Она приказала устроить на него покушение, а оно сорвалось. И если Андрей об этом знает или узнает, то он нас всех… Ну, кроме отца, может быть. Когда он меня освободил от похитителей, когда я увидела, как он с одним из них расправился, я подумала, что сейчас он и меня убьет. А что? Сказал бы потом, что не успел меня спасти. Но он почему-то этого не сделал. Но я постоянно боюсь, что сделает. Он и похуже смерти может наказание придумать. Уж я-то знаю. Видела, — девушка вздрогнула всем телом, вспомнив, как ее старший брат оживил или, как это правильно называется «поднял», мертвеца и заставил его все рассказать. Мог бы ее также… В зомби превратить.

— Не переживай, Вера, — чуть приобнял свою сестру Николай. — Ни тебя, ни меня Андрей не тронет. Если, повторюсь, мы не встанем у него на пути, — про то, что это, по его мнению, не распространяется на их мать, Николай решил не говорить. — Еще бы знать, чего он хочет? Чтобы случайно не оказаться для него помехой.

— Никол, а давай обменяемся нашими тайнами? — предложила вдруг Вера. — Как в детстве. Помнишь? Ты мне расскажешь свою тайну об Андрее, а я тебе свою. А?

Еще недавно Николай никогда бы на такое не согласился, зная болтливость своей сестры, но теперь она изменилась, да и очень уж ему хотелось узнать, что же так ее напугало. И вообще — чем больше в его распоряжении будет информации о старшем брате, тем легче ему будет принимать правильные решения во всем, что может того коснуться. Николай пожал своим мизинцем мизинец сестры, как они делали в детстве, скрепляя какую-нибудь договоренность, и начал свой рассказ.

Собственно, ничего особенного он не знал. Просто был наблюдательным и умел делать выводы. Один раз видел необычайно, фантастически мощную магию в исполнении считавшегося бездарным старшего единокровного брата. Тогда же взглянул ему в глаза и едва не наделал в штаны от охватившего его страха. Потом много думал, анализировал его поведение, удивлялся, что никто не обращает внимания на то, что на Андрея не действует ни одно из проклятий, которые на него регулярно насылала Вера. Много и других странностей было в поведении брата, но окружающие почему-то упорно считали, что это говорит только о его недалекости. Николай же был абсолютно уверен в обратном, но держал это мнение при себе.

Что же касается того случая, когда он сначала убедился в магической мощи брата, а потом испытал животный страх, то Андрею тогда было пятнадцать лет, Николаю четырнадцать. Летом они жили в загородном дворце, и он увязался за братом, пошедшим пройтись по тропинке, вившейся вдоль обрыва над Волгой. Скрытно увязался.

И вот в какой-то момент Андрей огляделся по сторонам, остановился и вытянул руку вперед. Пальцы на его ладони были растопырены, будто он хотел что-то невидимое схватить и сжать в кулаке. Николай видел, как у брата дрожат от напряжения пальцы, как по виску сбежала капелька пота, а потом вдалеке раздался какой-то странный