Возвращение повелителя. Книга II - Александр Евгениевич Владыкин

— На ней варнабарг, ваше величество, — пояснил он мне и рассказал, что это за артефакт такой.

В общем, если не вдаваться в излишние подробности, это изделие гарантирует, как сказали бы на Земле, стопроцентную верность варны хозяину. Этакий «пояс верности», которые надевали на своих жен, уходя в поход, особо ревнивые рыцари в средневековый период Земли. Но там все это было очень грубо, а в Мезинаре нашли более изощренный способ — при помощи магии.

Результат же один — никаким образом варна изменить своему хозяину не может. Самоубийство скорее совершит, чем пойдет на такое. Под «изменить» я в данном случае подразумеваю исключительно и только телесный аспект. Придумали эту штуковину именно для варн из числа темных эльфиек и оборотниц, перекидывающихся в кошачьих, которые испытывают к противоположному полу, мягко говоря, излишнюю тягу. Изготовить эту штуковину не просто сложно, а сверхсложно, так как необходима тончайшая работа как артефактора, который на проволоку из магира должен нанести правильный узор (без микроскопа, которых в Мезинаре нет), так и менталиста, который должен часть этого рисунка потом напитать строго определенным объемом магии. Если мало ее будет — не сработает артефакт, если много — подопечная в некое подобие овоща может превратиться.

При одевании обруча на голову наложницы он в считанные секунды исчезает, то ли растворяясь, то ли уходя под черепную коробку и внедряясь в мозг. Освободить от действия варнабарга может только тот, кто его на нее одел, произнеся определенную формулу. Обычно еще предусматривают, что артефакт теряет сам свою силу после смерти хозяина наложницы. Но может быть и более жестокий вариант — когда сила варнабарга не перестает действовать и в этом случае. Такой был и на девушке покойного короля. Я тогда приказал ее отпустить, чтобы она могла вернуться к своим родным.

Именно такой артефакт я и собирался для Сигры изготовить. Благо мне для этого ни артефактор, ни менталист нужны не были. Я и сам в обоих этих направлениях магии достаточно разбираюсь, а различные амулеты всегда были моим хобби. Трудился весь вечер и полночи.

Сделал и рано утром пошел к дому вождя, где должна была находиться Сигра. Одеть на нее варнабарг нужно было в течение нескольких часов после того, как я напитал его ментальной магией. Пока ее концентрация не начала рассеиваться в атмосфере…

Глава 18

Портал в третий мир

Пока я шел к дому вождя, ловил на себе взгляды жителей поселения. В основном — враждебные, вот и делай оборотням после этого добро, забирая лишние рты и способствуя внутриплеменному миру, парочку любопытных, столько же безразличных. От стайки девушек — испуганные. Видимо, это те, кому предстоит отправиться со мной в неизвестные для них места и начинать там новую жизнь. Зря беспокоятся, у меня им всяко лучше будет, чем в лесу. Просто они еще никогда его не покидали, вот и боятся.

Вот оно — демократическое общество! У ворот во двор дома Ригнара никакой охраны. Как и слуг в самом доме, кстати. Даже готовит его жена Милдра. Впрочем, не возьмусь сказать, в чем причина такой скромности — то ли в обычаях оборотней, то ли в их бедности. Скорее, все-таки второе. Недаром же они воспользовались ситуацией и сразу спихнули мне лишних девиц.

Дверь в дом оказалась не заперта. Как есть, деревня. Заходи, кто хочешь. Впрочем, в этом и своя прелесть есть. В горнице (надо же — вспомнил, как в старину подобные помещения в деревнях на Земле назывались!) сидели за завтраком сам Ригнар, Милдра и теперь уже моя Сигра. При моем появлении вождь слегка привстал и жестом пригласил за стол, а Милдра выставила передо мной тарелку. Сигра сидела тихая и задумчивая. Похоже, что до нее только недавно дошло, как она своим необдуманным убийством двоюродного брата изменила свою жизнь. Ну, дорогая моя, раньше соображать надо было.

— Присоединяйтесь к нам, герцог, — предложила Милдра.

Не чураясь такого немудреного сервиса, с большой сковороды, что стояла по центру стола, положил себе сам (в кои-то веки не лакей или официант, то, как все проходит в походах, не считается в данном случае) яичницу-болтунью с беконом. У нас дома, в смысле в Нижегородском нашем дворце, такую называли «скрэмбл». В кафе, кстати, тоже в меню обычно это название фигурирует. Действительно, не может же князь с семьей какую-то «болтунью» есть? А в кафе как такую подать? Да она стоить будет копейки. А вот если «скрэмбл», то это совсем другое дело. От такого блюда сразу начинает веять чем-то благородным и дорогим. Мне-то больше нравилось слово «болтунья» всегда.

Ели без спешки и молча, как и положено в деревне. Наконец, вождь отложил вилку (все-таки не ложку, а вилку) и вопросительно посмотрел на меня. Я достал из-за пояса варнабарг.

— Нет! — тут же встрепенулась Сигра. — Я не хочу!

И, выскочив из-за стола, метнулась к двери. Ага. Прямо так сейчас от меня и убежала. Набросил на девушку магический аркан и подтянул к себе.

— Это необходимо? — мрачно спросил меня Ригнар.

— Да, дорогой, — вместо меня ответила Милдра. — Так будет лучше. Для Сигры, в первую очередь. Ты же помнишь, чем закончилось все с моей сестрой, которую муж из ревности в итоге убил? Моя старшая сестра в барса перекидывалась, — пояснила она мне. — Ну, и была немного… В общем, вы, герцог, понимаете, что я хотела сказать, раз с варнабаргом к нам пришли. Сигра, видимо, в нее пошла, — закончила она, с грустью глядя на дочь.

— Так я буду бесправной варной⁈ — воскликнула Сигра.

— А ты как думала⁈ — взорвался ревом Ригнар. — Прибежать ночью к мужчине, назвать его добровольно «хозяином», убить своего двоюродного брата и после этого остаться живой и свободной⁉ Ты думала, что все это шутки, игра такая⁈ Девчонка! Да тебя не казнили только потому, что ты теперь его варна! И еще радуйся, что герцог, согласившись тебя взять в варны, этим жизнь спас! Может, когда-нибудь и освободит… Хотя, если ты и правда пошла в старшую сестру твоей матери, то и не стоит. Тогда лучше, если ты никогда сюда не вернешься, а то позора не оберешься. Помню я, как ты бесстыже ему свою грудь щупать позволяла на собрании! Стыд просто! — вождь отвернулся к стене и, тряхнув головой, произнес. — Делай, что собирался,