Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

За дверью кабинета послышался неясный звук. Рэм поднялся, поводя ушами, и взволнованно заскулил. Наде вспомнились слова Аси, что по ночам в садике кто-то ходит. Странный звук повторился несколько раз. Было ясно слышно как, кто-то прошёл по дощатому полу, пришлёпывая босыми ногами и пощёлкивая пальцами. Казалось, температура в кабинете упала на несколько градусов. Захотелось заткнуть уши, накрыться одеялом и заснуть, но овчарка настойчиво давала понять, что опасность близко. Страх стоял так близко, что хотелось скорее избавиться от его пут.

«Только одним глазком!» — пообещала себе Надя.

Дождавшись, когда звук в коридоре немного стихнет, она тихо приоткрыла дверь. Больше всего хотелось, чтобы ночным гостем оказался один из детей, решивший сходить в туалет, вопреки общей привычке гадить где попало. Впрочем, надеяться на это было глупо.

Под подошвами поскрипывали доски, нарушая тишину, и Надя досадливо морщилась. Вопреки её мыслям, туалетные кабинки были пусты, ничего не говорило о том, что кто-то только что заходил сюда. Чувствуя, как деревенеют ноги, она поднялась к детской спальне — за дверьми были видны укрытые одеялами дети: небольшие холмики с очертаниями тел застыли, погруженные в сновидения. Те, кто вечером оставался сидеть на постели, теперь тоже улеглись.

Осторожно Надя вернулась к лестнице, как вдруг звук вновь повторился — он был таким отчётливым, будто кто-то прошёл за спиной. Резко обернувшись, девушка никого не увидела, но легче от этого не стало. Шаги послышались снова, уже где-то внизу… Надя начала спускаться, цепляясь за перила, чтобы не споткнуться в темноте.

Когда в полутьме показались дети, идущие «гуськом», она оторопела. Дружно они несли скрученный старый ковёр. С трудом удерживая свою ношу, ребятишки шлёпали босыми ногами по кафельному полу. В какой-то момент кто-то из них не удержал край ковра, и тяжёлый рулон упал, застопорив движение. Все остановились, дожидаясь, пока ребёнок поднимет ношу, и направились дальше.

Надя кралась следом, чувствуя, как сердце замирает. Мысль выйти и отчитать этих детей не приходила в голову. Важнее стало проследить за ними! Сейчас она сама будто тоже стала маленькой девочкой. Боясь быть замеченной, Надя таилась, забывая дышать. Укрывшись в закутке около мойки, надеялась подслушать разговор, но слышала только дыхание, редкие покашливания и шаги. Они действовали молча, слаженно и уверенно, как будто всё это происходило не впервые.

Ковёр выскальзывал, и каждый раз дети останавливались, а после двигались дальше. Надя рукой прикрыла рот, чтобы не выдать себя. Это было гораздо страшнее, чем в детстве, когда тебя могли найти во время игры в прятки. Хотя и тогда это приравнивалось к чему-то настоящему.

Дети, как назло, не торопились. Кухонный замок не сразу поддался, и дверь открылась с лёгким шуршанием. Не успела Надя распрямиться, чтобы размять затёкшую ногу, как замок щёлкнул вновь, и ребята прошли обратно уже без ковра. Она проводила их взглядом, и когда шаги на лестнице стихли, вышла из укрытия.

В закутке кухни стояла большая морозильная камера, вмонтированная в стену. Надя раньше видела такие в магазинах, они всегда надёжно сохраняли товар. Металл светло-серой двери был испорчен, будто кто-то царапал на нём ножом древние символы. Морозилка наводила только на одну очевидную мысль, от этого больно обжигало внутри, но страшную теорию следовало проверить. Надя собралась с духом, достала небольшой фонарик и, покрепче обхватив металл ручки, нажала кнопку.

В морозилке лежало несколько обледеневших тел и, несмотря на холод, там всё же витало характерное зловоние. Девушка отшатнулась, когда заметила Асю. Она смотрела прямо на неё. Надя сначала решила, что та жива, просто обездвижена. Бросилась проверять пульс, откинула плед, но замерла. Рукава свитера девочки были криво срезаны, руки связаны липкой лентой и обглоданы почти до костей. На шее остались несколько глубоких надрезов. В своей новой жизни Наде довелось уже многое увидеть, но детских смертей, таких жутких — ещё никогда.

«Ася мертва, это они убили её», — мысль заслоняла остальные. Надя ощутила, что страх смерти подползает к ней и цепко берёт за горло. Она закрыла девочке глаза и присмотрелась к другим телам. Там лежала женщина, судя по халату — сотрудница садика, и ещё несколько детей. Все тела были связаны, в разной степени обгрызены и покрыты инеем; кое-где виднелись надрезы, схожие с теми, что оставляют, выпуская кровь. Женщина пострадала больше остальных — в животе зияла большая дыра, и отсутствовали внутренности. Было что-то ещё кроваво-красное, но у Нади не хватило духу остаться и продолжить рассматривать.

На ватных ногах она вышла из морозилки. Голову немного вело, как будто накануне изрядно напилась. Снова вспомнились слова Тани, что нужно бежать отсюда как можно скорее. Она была права с самого начала, так почему Надя не послушала её? Тревожило и то, что Ася была мертва, но Светы среди тел почему-то не было. Значило ли это, что… Мысли сбивались, догадки казались бредом сумасшедшей. «Света теперь с ними», — решила Надя и закрыла дверь морозилки.

Снова поднялась на второй этаж. Осторожно, крадучись, прошла по коридору и присела у замочной скважины спальни, чтобы не заметили. Почти все дети стояли в проходах между кроватями, покачиваясь. Тела и лица многих были запачканы красным, Надя поняла, что это кровь. Через какое-то время они словно маленькие дервиши в едином порыве начали вращаться, раскинув руки, а потом так же резко остановились и повернулись к дверям, за которыми пряталась девушка. Дети, которые не участвовали в танце, теперь тоже поднялись. Надя поняла, что раскрыта и внезапно её осенило, что ребят в спальне стало меньше.

Ловушка! Её специально отвлекали!

Прежде чем Надя обернулась, получила весомый удар по спине и упала. Такой силы она никак не ожидала от ребёнка! Кто-то набросил на неё одеяло и начал бить. Вскрикнув, девушка закрыла голову руками, попыталась заслонить рёбра. Напавшие колотили молча и старательно, явно ставя целью забить до смерти.

Надя понимала, что спасать её попросту некому. Собравшись, она перекатилась в сторону, при этом кого-то сбив с ног. Потом сорвала с головы вонючее одеяло. Вокруг обступили дети. Обмазанные дерьмом, полуголые, они выглядели словно туземцы. Кто-то стоял с палкой от швабры, другие держали ночные горшки, ещё один замер наготове с детским пластиковым стульчиком.

— Какого чёрта? — зло выкрикнула Надя и на четвереньках поползла к лестнице.

Несколько детей накинулись девушке на спину, не собираясь отпускать. Кто-то дёрнул за ноги, и она опять растянулась на полу. У детей была невероятная