Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

Поднявшись, девушка пошатнулась и протянула Тане рюкзак:

— Слушай внимательно. Сейчас беги к месту к воротам и отмотай цепь! Потом жди нас там, никуда не ходи. Только будь осторожнее!

— Да, постараюсь, — зашмыгала Таня, поднимаясь. — Только ты быстрее, а то мне страшно!

Надя судорожно вдохнула. Она не была готова кинуться в пламя снова, но на кону стояла жизнь пса! Они успели привязаться к Рэму, он принял их, как новых хозяев и даже защищал. Едва ли повезёт ещё встретить такого друга! Стоило рискнуть и ради него попытаться войти в ад снова.

26. Дети

Войти второй раз в огненную геенну, да ещё и добровольно — то ещё испытание! Надя подошла ближе, и ноги стали ватными. Секунды её душевных колебаний могли стоить Рэму жизни. Девушка вдохнула поглубже и распахнула дверь.

Пригнувшись, добежала до лестницы. Пластмассовые перила плавились и цветными лужицами догорали на ступенях. Дышать было нечем, всюду был дым. Надя смогла пройти до половины лестницы и закашлялась, грудь будто обжигало изнутри.

Наверху вовсю полыхало, второй этаж стал недосягаем. Пламя охватило коридор полностью. Подойти ближе было невозможно: огненные плети опутывали всё. Едва ли Рэм смог спуститься оттуда и укрыться на первом этаже…

Геройствовать было глупо. Страх за жизнь и здравый смысл пересилили. Надя спешно спустилась обратно, уже едва понимая, что происходит. Из глаз текли слёзы, кашель рвал лёгкие. Замерев у входной двери, она взяла в горсть снега, вытерла лицо. Отдышалась.

Сделав пару шагов обратно в коридор, она начала громко, как смогла, звать овчарку. Всматриваясь в клубы дыма, девушка надеялась заметить его движение. В висках стучало, во рту стоял привкус гари. Кашель сдавливал горло. Понимая, что вот-вот потеряет сознание, Надя выкрикнула последний раз:

— Рэм! Рэм, ко мне! Иди сюда! Рэм! Ну же!.. Рэм, чёрт тебя побери!

Изрядно отравившись дымом, едва стоя на ногах, Надя вышла наружу и села в снег. От холода дышалось хорошо и легко, немного щипало лицо. Со стороны было видно, что окна детского сада охвачены огнём. Всё полыхало, рушились старые перекрытия, стёкла вылетали от жара. Там выжить никто не сумел бы. Оставалось смириться с потерей. Надя поднялась и, пошатываясь, побрела к воротам. Душа радовалась жизни, но скорбела от потери пса.

Танины следы, немного петляя, устремлялись к воротам. Внутри у Нади ёкнуло, когда к ним присоединились чужие. Несколько дорожек сошлись в одну, а сбоку от них протянулась глубокая борозда, будто по снегу что-то волокли. Девушка занервничала, ускорила шаг. Дальше следы расходились: вереница чужих исчезала за углом здания, а одинокие Танины устремлялись к воротам.

От страха кольнуло сердце. Надя глухо выдохнула и торопливо побежала, на ходу высматривая девочку за заснеженными деревянными скульптурами. Было опасение, что это ловушка. Издали увидела, что с Таней всё в порядке. Она скучала в условленном месте, в ожидании топчась вокруг вещей. Надя развернулась и побежала обратно по второму следу. Он уходил к детской площадке и скрывался за прогулочной беседкой.

Добравшись до неё, девушка осторожно выглянула и замерла, заметив детсадовцев. Одетые кое-как, без свитеров и верхней одежды, всё в тех же платьицах и майках они спокойно переступали босыми ногами по сугробам, как будто закалялись с рождения. Только тела их были синюшного цвета, а под глазами серые круги, при этом никто не трясся от мороза и ветра.

Среди детей девушка увидела и Свету, та стояла, ожидая очереди, чтобы пролезть в дыру под забором. Красное пятно на её платье заставило Надю предположить, что она тоже каким-то образом причастна к гибели Аси и, вероятно, была среди тех, кто избивал и её в коридоре. Что было не так с этими детьми, сейчас было всё равно. Главным стало то, что вместе с ними был Рэм! Связанный скотчем, он лежал на носилках и, судя по шевелению хвоста, всё ещё был жив. Оставалось лишь гадать, как и когда им удалось подобраться к собаке и скрутить её.

Девушка выжидала момент, не торопясь приближаться. Она не хотела пережить повторного нападения, не представляя, как можно всерьёз драться с детьми, а ещё меньше понимая, как убивать их. Надя решила выбрать самый простой вариант — напугать маленьких засранцев оружием и вернуть своего пса. Что будет потом — уже не так важно!

Дети услышали её шаги и начали двигаться живее, проскальзывая в дыру. Они не были настроены на схватку с Надей. Когда заметили, что она подходит с оружием в руке, переглянулись. Спешно принялись пропихивать под забор носилки, но те застревали. Понимая, что опасность приближается, дети обменялись взглядами, а потом выстроились в шеренгу. Надя остановилась в десятке шагов перед ними. Она не понимала, во что может вылиться стычка, но была готова столкнуться с провокацией.

— Верните собаку! — Надя подняла руку, демонстрируя пистолет.

В ответ послышалось шипение одного из детей, а потом он неожиданно заговорил:

— Ааа. Палка. Дом. Мясо рядом.

— Фрикаде-ельки. Плитка, — послышались голоса других.

— Да-ааа. Красное. Круги.

Надя невольно вздрогнула. Бессмысленные слова несли в себе угрозу, — ощущались сила и ненависть, вложенные в них. Казалось, если дети начнут кричать, то могут запросто убить её словами, причудливо сплетёнными в неясные заклинания.

— Отдайте! Мне! Собаку! — девушка яростно выкрикнула и направила оружие на детей. — Мой! Пёс! Мой!

Одна из девочек вышла из шеренги и протяжно завизжала. Её голос ударил по нервам и достиг цели — Надя стушевалась. Сжав руки в кулаки и чуть присев, ребёнок продолжил истошно орать, иногда делая остановки, чтобы набрать воздух.

Спустя ещё секунду некоторые из детей подхватили ор. Звук ни на мгновение не прекращался: пока одни оглушали Надю, другие успевали набрать воздух в лёгкие. Поднялся жуткий гвалт, от которого хотелось бежать.

Надя покачнулась и шагнула вперёд. Казалось, перед ней поднималась мощная невидимая волна, замедляющая движение и не дающая пройти дальше. Только отступать теперь, когда она увидела, что Рэм жив, было нельзя!

Стиснув зубы, девушка упрямо посмотрела на детсадовцев и снова шагнула вперёд.

От её настойчивости дети растерялись. Они зашипели дикими кошками и, забыв о носилках, врассыпную кинулись к забору. Часть сразу проскользнула вниз, другие ждали очереди, защищая товарищей и следя за Надей.

Около овчарки остались только двое. На лицах этих детей читалась уверенность стоять до конца. Они молчали, губы оставались плотно сжатыми, между бровей залегли складки. Эти полуголые мальчик и девочка вселяли в Надю животный страх. Их недавний крик ещё звучал у неё внутри,