Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

в подкорке, заставляя быть настороже. Дети щерились, как звери и пытались напугать ещё сильней. Ждать, кто победит в этой игре, у Нади не было времени. Она не знала, что задумали остальные, перебравшиеся за забор. Следовало разобраться с этими двумя, раз уж представилась такая возможность.

Девушка ухватилась за носилки и потащила в сторону от забора. Маленькие часовые не собирались легко сдаваться: они цепко ухватились за них. В этот раз сила была на стороне девушки: она дёрнула сильней, дети упали в снег.

— Красное! Кра-асное! — корчась в странной судороге, выдавливала девочка. Казалось, у неё приступ, схожий с эпилепсией. Потом она поднялась и начала до крови прокусывать себе губы. Мальчик в это время прыгал вокруг, иногда опускаясь на четвереньки.

Заставив себя не смотреть на них, Надя пыталась освободить Рэма, нужно было успеть, пока представление не закончилось.

— Крас-сное! — неслось со стороны.

— Палка! А-аа! — резко выкрикнул мальчишка, сменив интонацию, и бросился на Надю. Он побежал так быстро, будто хотел сбить её на землю.

Девочка сразу перестала корчиться, поднялась и начала обходить Надю сбоку. Залитый кровью подбородок и наполовину откушенная губа придавали лицу демонический вид. Мелкие нижние зубы, редкие, как часто бывает у детей, тоже были окровавлены. Облизываясь, девочка что-то шептала и изредка шипела.

Надя не хотела стрелять в них, всё ещё веря, что сможет обойтись без этого. Понимали зверёныши её намерения или нет, было невозможно угадать. Когда они вдвоём с диким визгом набросились на девушку, у неё мелькнула мысль, что нужно было выстрелить в воздух и напугать их.

Дети, словно обезумевшие, совершали выпады и прыжки, пытаясь ухватить её за ноги или одежду. На Надю не напрыгивали, будто выжидая чего-то или изматывая. При этом они иногда переглядывались между собой, безмолвно о чём-то договариваясь.

Когда одному удавалось вцепиться в куртку девушки — это вызывало радость второго: он начинал вопить и размахивать руками. Надя отбрасывала надоедливого ребёнка в снег, делая резкий разворот. Зверёныш с кряхтением падал, поднимался и снова атаковал. Это было нескончаемо! Стоило отбиться от одного, как вцеплялся второй!

В схватке споткнувшись о незаметную под снегом песочницу, Надя упала на девочку, которая повисла на её ноге. Что-то хрустнуло, ребёнок глухо выдохнул, и затих. Взгляд девочки застыл, показалось, она не дышит. Снег падал на её лицо и не таял, лишь ещё больше усиливая сходство с мертвецом. Наде показалось странным, что та настолько быстро остыла. Да и была ли она вообще тёплой? Девушка осторожно коснулась её руки — она была словно лёд. Мальчик завыл, протяжно вытягивая ревущий звук. Пожарище бросало на его лицо красноватые тени.

— Порубить! Растение! Кро-овь! — орал он, заставляя Надю поёживаться. Зверёныш прыгал рядом, рычал и кидался снегом.

Неожиданно девочка подскочила, и, как маленький хищник, пробежав на четвереньках, подпрыгнула, вцепилась в воротник Надиной куртки и попыталась укусить. Совершенно не ожидая такого, девушка едва успела перехватить её за шею. Мальчик перестал выть и начал немного пританцовывать, казалось, так он подбадривает свою подругу.

Девочка, несмотря на хрупкое тельце, проявляла стойкость и недюжинную силу, и отчаянно старалась укусить Надю в лицо. В её взгляде читалась только ненависть. Такие же глаза девушка видела у алкоголика из соседнего дома. В них не осталось ничего, кроме инстинкта, заставляющего передвигаться по городу в поисках пойла — ещё не покойник, но уже и не человек. Это неожиданное сравнение щёлкнуло внутри и стало для Нади решающим моментом.

Она заорала, выдав поток ругани и брани, и с силой откинула ребёнка. Злость и раздражение захлестнули с головой. Хотелось как можно скорее разобраться со всем этим. Не дожидаясь, когда на неё снова кто-то нападёт, девушка подскочила к носилкам и торопливо потащила дальше. Шла, не оборачиваясь, уже зная, что сделает.

Дети закричали что-то нечленораздельное и побежали за ней, утопая в сугробах. Пацан заскочил сверху на носилки и попытался скинуть Рэма на землю. Пёс рычал, приподнимая замотанную морду, но больше сделать ничего не мог. Надя остановилась, замахнулась на мальчика рукой. Он испугался, неловко спрыгнул в сторону и упал. Девочка помогла ему подняться, обнюхала, и оба зверёныша замерли напротив.

— Надоели! Как вы мне надоели! — замотав головой, закричала девушка, когда дети начали дружно визжать. — Нет, больше вас не слушаю! Всё! Теперь моё слово!

Надя дважды прокрутила барабан пистолета, сделав это демонстративно. Девочка вдруг замолчала, оборачиваясь на спутника. Её глаза округлились, в них читалось удивление и страх. Блеск стали и щелчки, которые издавало оружие, поразили детей. Барабан замер. Надя поняла, что это произвело неожиданный эффект и решила повторить действие. Девочка вдруг звонко взвизгнула, схватила себя за волосы, как будто желая вырвать, и затопала ногами. Потом потянула мальчика за руку, предостерегая, тот зашипел в ответ. Тогда Надя повторно крутанула барабан, глядя на ребёнка.

Ощерившись окровавленным ртом, девочка облизнулась и, бросив соратника, кинулась обратно к забору. Мальчик с опозданием последовал за ней. Они бежали, изредка оглядываясь и скалясь. Надя напряжённо смотрела вслед, не понимая, чем их так напугал барабан пистолета.

Достав нож, освободила овчарку, срезав липкую ленту и верёвки. Рэм попытался лизнуть в лицо, но внезапно начал сипеть и его стошнило. Девушка хмыкнула, и потрепала пса по холке. Он отошёл в сторону и начал есть снег. Только теперь Надя вдруг поняла, что те двое выполнили главную функцию — отвлекли её от бегства основной группы, чтобы она не смогла их преследовать.

Нужно было двигаться дальше, уходить от садика в более безопасное место. Если такие ещё оставались в мире. Надя подошла к забору. Оттуда вдалеке улицы всё ещё было заметно вереницу детей, уходящую прочь из Песочного. Даже на этом расстоянии она видела, что те покачиваются одинаково, копируя движения друг друга. Когда кто-то спотыкался, остальные замирали и ждали. Двое «охранников» догнали группу и пристроились последними, став частью единого организма, разгадать который Надя так и не сумела.

Сзади подошла Таня с фомкой в руках. Поняв, что опасности нет, отложила её. Обхватила овчарку за шею и принялась чесать между ушей. Надя устало улыбнулась.

— Я тебе сразу сказала, что здесь плохо! — подвела черту Таня. — Хорошо, что мы уходим!

— Теперь тут делать нечего, огонь всё уничтожил.

— Ага, зато тепло. Давай останемся до утра? — шмыгнув носом, заметила Таня. Девушка с опаской посмотрела на неё. Та улыбнулась: — Мороз же, а здесь есть печка.

— Нет, Таня, такие печки нам не нужны. Уходим, здесь небезопасно, — Надя с волнением смотрела на пылающий детский сад, боясь, что пожарище привлечёт чьё-то ненужное внимание. Кто знает,