Саат. Город боли и мостов - Дарья Райнер

☽ ✶ ☾

Птицы над городом сходят с ума. Разбуженные затемно, они хлещут крыльями, не находя приюта на крышах, проносятся так низко, что почти задевают головы бегущих. Нутряки прячутся по домам. Наверняка, спустились в винные погреба в надежде отсидеться. Внешники громят лавки. Скату неведомо, на что надеются те, кто не заразился, но поддался стадному чувству.

«Будь что будет!» – философия проста.

Если выживут, настанет пора подумать. Дело сложное и неблагодарное. Некоторые не утруждали себя, плывя по течению изо дня в день, полагаясь на родню, городской Совет или Истинных… А те, если и были, взирали безучастно.

«Свет не погаснет». Зря он послушал Пепла и оставил их с Мышем одних. Оставил Умбру в самый страшный из дней, хотя мог пойти с ней на Ярмарочную площадь…

Скат оборачивается за миг до того, как чужие пальцы впиваются в рукав.

– Давай к колодцу! Все наши там. – Горчак не тратит время на приветствия и любезности. За это Скат его особенно ценит. Среди братьев именно с Горчаком он предпочитал работать в паре, когда они шли на вылазку, но Сом часто решал иначе, уравновешивая партнёров. Вот только Карпа с ним не ставил. Никогда. Знал, что дело кончится плохо.

Примерно так, то есть хуже некуда, выглядит болтун, когда они добираются к месту встречи. Бледный как полотно; куртка залита кровью. Рядом ужом вьётся Рыбёшка, и всё бы ничего, да Скат замечает рваный подол платья, будто зубами вырвали клок. Пальцы сжимаются в кулаки, но Сом его опережает:

– Выкладывай.

– У нас пятнадцать минут, не больше. – Скат бросает быстрый взгляд на Карпа, спрашивая, сдюжит ли. – Я договорился. Нужно успеть к западному причалу.

– С кем ты договорился? Лодку не выпустят, потопят сразу.

– Не лодку, – поправляет Скат, – подводную лодку.

– Брешешь! – не сдерживается Ёршик, молчавший всё это время, и тут же закрывает рот ладошкой.

– Нет. Правда.

– Да какая разница! На крейсерах радары, нас всё равно засекут.

– Проклятый зануда, – бормочет Карп, но его никто не слушает.

– Мы можем решить на ходу? – встревает Горчак. – А ещё лучше – после. На борту той самой лодки.

– То есть ты «за»? – уточняет Сом. В голосе звенит металл.

– Это шанс. Не то чтобы у нас был выбор.

Вслед за Горчаком руку поднимает Ёршик. Карп шевелит пальцами. Рыбёшка хлопает ресницами, переводя взгляд с одного на другого. Правильно делает, что не голосует: план и так одобрен большинством.

– Ладно, – заключает Горчак, покосившись на Ската. – А теперь поднажмём!

От внимания Сома не укрыться.

– Ты будто призрака увидел, – шепчет он, придвигаясь ближе, – или саму смерть.

– Почти.

– Эй! Что на самом деле стряслось?

Взгляды сталкиваются на мгновение.

– Нам пора. – Скат первым устремляется в просвет – в ту часть города, куда ещё не докатилась волна безумцев, где ветер, дующий с моря, относительно свеж, а минуты тянутся медленно, даря надежду на то, что акулы выполнят свою часть сделки.

Он не оборачивается. Они с Сомом выяснят отношения позже, как в тот день, пять лет назад, когда приёмыщ Пепла Сеох впервые встретил Табби, потерявшего отца.

☽ ✶ ☾

15 день Зенита, 294 г. от ВП

Берег острова Ржавых Цепей

Он сидел на берегу – на большом плоском валуне, который Сеох считал своим.

Нечёсаные русые волосы слиплись на лбу, на щеке алела ссадина. Колючие синие глаза глядели с прищуром. Чужак сидел, подобравшись и прижав колени к груди. Когда Сеох застал его, он пялился на кромку горизонта: серая краска облаков вдалеке мешалась с лиловой.

– Это моё место.

Незнакомец повернул голову.

– На нём написано?

Ещё и дерзит! Мало того, что ковыль притоптал кругом…

– Ты бы шёл отсюда, – сказал, нахмурившись, Сеох, – по добру.

– А не то что?

Поганец продолжал отвечать вопросами. Ну и получил с размаха в нос. Потом Сеоху прилетело в ухо. Они покатились по земле, обнявшись и осыпая друг друга тумаками – отбили рёбра о валун. У Сеоха глаз заплыл: Пепел вздыхал, когда пришлось промывать отваром горевицы. Он еще долго щурился, хотя зрение, в отличие от чужака, имел превосходное.

А в тот день, провожая солнце, сидели на камне спина к спине.

– Тебя как?..

– Табберт. – Синеглазый шмыгнул носом, утирая кровавые сопли.

– Почему не ушёл, Табби?

– Тебе незнакомый выскочка скажет «с маяка прыгни». Ты прыгнешь?

Сеох рассмеялся сквозь боль.

– Да и нет его, добра-то, – продолжил тот, – идти некуда.

– Ты безматок7, что ли?

– Матери не знал, – тот дёрнул плечом, – а отца сегодня убили. В драку полез, набравшись… ну и получил ножом под рёбра. Карманы вытрясли до последнего хола, а меня заставили глядеть.

Они молчали долго, пока не стемнело и холодный ветер не залез под рубахи.

– Жрать хочешь? – Сеох поднялся первым и протянул руку со сбитыми костяшками.

– Пить, – коротко ответил уже-не-чужак.

Его пальцы обхватили предплечье названого брата. Там, где кровь мешается, всегда вырастает что-то крепкое – закон природы.

☽ ✶ ☾

21 день Заката, 299 г. от ВП

Остров Ржавых Цепей, Пристань

Кровь остаётся на ладони. Нура стремится помочь, но Карп только улыбается: «брось, Веснушка». Он шагает, опираясь на плечо Горчака. Сом забегает вперёд, догоняя Ската. Ветер доносит обрывки разговора, но Нура не может – или не хочет – понять. В какой-то момент чаша наполняется до краёв: даже если вода продолжает литься, она уже не попадает внутрь. Так и Нура – чаша на двух ножках. Спешит вперёд навстречу неизвестно чему. Не думает, целиком обращаясь вовне. Как лист тагавы, поворачивающийся к свету, или маленький рачок, что прячется под корягой от хищников.

Знает только, что времени мало.

А дальше? Один остров исчез у неё на глазах, а ведь казался незыблемым, вечным…

Нура взбегает по ступенькам, ведущим на длинный причал. Нет в жизни ничего вечного: даже боги оставляют смертных, а континенты уходят под воду.

– Мы здесь! – кричит Скат. Он направляется к группе людей, одетых в чёрное.

Высокий человек, стоящий в центре, что-то отвечает. Ветер уносит слова, но Нура ощущает вдруг тоску, будто её лишают чего-то важного.

«Не давай!» – хочется крикнуть, но она ждёт, как и остальные братья, захлёбываясь порывами ветра, отворачиваясь от летящих в глаза брызг.

– Это акулы, – шепчет Ёршик, – их все боятся.

– Они опасны?

– Они убийцы, – чеканит Горчак. – И Скат им что-то пообещал.

– Хитрый щучий сын… – Глаза Карпа закатываются. Нура спешит подставить второе плечо. Он слишком тяжёл для щуплого