Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес

«Никогда не возвращался в прошлое таким экстравагантным способом», — усмехнулся Тристан.

Элегантно одетый, с модной прической, с блестящими чистыми волосами, он казался себе неуместным в этом зловонном, мрачном месте. Мир, глядя на него хитро прищуренными глазами мутных тусклых окон, словно призывал его сбросить гладкую красивую шкуру и снова стать прежним — молодым, жестоким, кровожадным и обезумевшим.

Таким, каким его когда-то призвали в этот мир снова затем, чтобы убивать и мстить, когда в груди словно раскаленными углями жжет обида и боль…

Спутница его тоже изменилась, приободрилась.

Лица он ее по-прежнему не видел, она опять надела надоевшую маску. Но, казалось, она даже дышать стала свободнее, словно приняла какое-то решение, и испытала оттого невероятное облегчение.

«Надо бы за этой дамочкой следить внимательнее, — подумал Тристан, следуя за ней по отмытой магическим ливнем мостовой. — Подобное воодушевление у нервных особ всегда заканчивается одинаково, каким-нибудь нелепым и порой смертельным фортелем. А я хотел бы еще разок поздороваться с ее бедрами в постели и раскланяться с ней… как следует».

Герцогиня не выказывала никакой обеспокоенности, что само по себе было странно с учетом того, что вела она компанию в весьма сомнительное и опасное место.

— Здесь, — произнесла она из-под маски глухо, останавливаясь у дверей какого-то заведения, — Жак наделил меня властью. Здесь я его повстречала.

— Однако, — изумился Тристан. — Вы говорили о трущобах, а на деле умудрились пролезть в самое сердце Тьмы, желая смерти? Проще было повеситься.

Женщина насмешливо фыркнула.

— Висеть в одиночестве пару недель в испачканных штанах и смердеть, пока не отскочит голова и пока обеспокоенные смрадом соседи не забьют тревогу? — уточнила она.

— После смерти не все ли равно?

— Вы же знаете, что нет, — едко ответила она. — Магия на всех нас имеет свои планы. И я не хотела бы, чтобы она меня возродила в виде вонючей, безголовой кучи тряпья. У магии своеобразное, очень гадкое чувство юмора. Не хотелось бы давать ей ни малейшего шанса пошутить надо мной подобным образом.

— Разумно, — похвалил Тристан. — Однако, зачем мы пришли сюда?

— Узнать о месте, где открыт портал. Вы же говорили что-то о Старых Домах. А эти дома скрыты так, что просто так их не отыщешь. Но местная публика, из старых негодяев, знает их наперечет. Если повезет, то отыщем провожатого. Нет…

— Нет?

— …тогда вам придется убедить кого-то из местных проводить нас, инквизитор, — сухо ответила она. — Идемте.

* * *

Бар, куда герцогиня привела Тристана и молчаливых суровых оборотней, был сущим адом. Грохот, вой и гром смутили даже Густава. Было накурено так, что дым не рассеивался, висел под потолком плотной пеленой, и рожи…

Даже видавший виды Тристан удивился тому, сколько ужасных, отталкивающих физиономий собралось в одном месте. Физиономий, изуродованных не шрамами и не ранами, а пороками и грехами. С тупыми, мертвенными от пьянства глазами. С обрюзгшими щеками, отвисшими слюнявыми губами. С затуманенным курительными вредными смесями разумом.

— Какого черта они тут делают? — брезгливо спросил Тристан. — Зачем они все идут сюда?

— Любимое заведение Жака, — небрежно ответила герцогиня. — Он часто тут бывает. Если повезет, то можно у него выпросить какую-нибудь гадость. Он может легко взять чужой грех на свою душу… убить кого-нибудь так, что ни одна ищейка не найдет убийцу. Да и кто заподозрит постороннего, незнакомого с жертвой калеку в преступлении? Зачем ему это надо?

— Не так я себе представлял приемную короля, — насмешливо хмыкнул Тристан, но от дальнейших колкостей воздержался.

Меж тем женщина уверенно продвигалась вперед, к барной стойке, и чем ближе они подходили, тем мрачнее становился Тристан. Потому что за барной стойкой маячил, вероятно, хозяин этого заведения, и, в отличие от посетителей, он не напоминал вонючую разлагающуюся кучу дерьма.

Напротив, он был очень опрятен, жив, и приятен на вид. Черноволосый и улыбчивый. Чуть худощавый, пожалуй, но, вероятно, это следствие его работы. Целый день на ногах…

Неопределенного возраста; широко распахнутые большие темные глаза делали его похожим на совсем юного и наивного, и лишь иногда в них мелькало выражение внимательной настороженности, которая разом старила его на пару десятилетий.

«Лет сорок, — определил Тристан, с неприязнью рассматривая красавчика. — Молодящийся ловелас…»

То, что перед ним ловелас, Тристан был совершенно уверен. Причесанные волосы, свежая сорочка, гладко выбритое, чистое лицо, и обворожительная улыбка, обращенная к приближающейся герцогине.

— Каким ветром вас занесло сюда, прелестная чаровница? — промурлыкал он чарующим, низким, бархатным голосом. — Не то, чтобы мне было дело до ваших путешествий, но вы очень порадовали мои глаза…

Лицо Тристана просто перекосило от смешанных чувств отвращения и… ревности.

Он промолчал, сурово сопя, припоминая свои действия в подобной ситуации.

Разумеется, до такой пошлости он не скатывался.

Он не очаровывал девиц, воркуя масляным голоском, рассыпая примитивные комплименты. Серенады, случалось, пел. Не часто и не всем. Но говорить многообещающим, деланно-сексуальным голосом — нет, такого не случалось.

«Неужто на это кто-то клюет, — желчно думал Тристан, молча сверля соперника ненавидящим взглядом. — Кому-то нравится это кривляние?»

— Я сейчас порадую тебя еще больше, Андрэ, — неласково отозвалась меж тем герцогиня, не реагируя к радости Тристана на призывные взгляды хозяина заведения. — И у тебя будет дело до моих приключений.

Тот, кого она назвала Андрэ, не смутился и улыбаться не перестал. Он все так же ясно, весело смотрел на своих новых посетителей, натирая свою барную стойку чистой тряпкой, только в глазах его появился озорной блеск.

— Ба-а, Ваше Темнейшество, — протянул он с каплей удивления в голосе. — Вы ли это?! Ну, нужно было догадаться, другие девицы сюда заглядывают не часто… и не самого лучшего качества. А тут такой свежий цветок… на нашей навозной грядке.

Андрэ рассмеялся, и его ослепительная, обаятельная улыбка Тристану тоже не понравилась.

«Слишком много зубов. И все белые, — неприязненно думал он. — Никакой живописности. Пара черных пустот смотрелась бы очень интересно. И несколько кривых обломков тоже».

— Ты не меняешься, дорогая, — весело заметил трактирщик. — Все тот же стройный стан, все те же прекрасные ноги. Очень хорошая идея надеть эти штанишки и показать всем свои роскошные бедра.

«Особенно тебе, — сверля ненавидящим взглядом нахала и похабника, думал Тристан, из последних сил удерживая на лице невозмутимое выражение. — Ты, скорее всего, очень хотел бы посмотреть на них поближе, но не удалось, так?»

— Свои комплименты прибереги для кого другого, — грубо ответила она. — Я здесь не для того, чтобы флиртовать с тобой.

— А для чего же, моя сладкая, — нежно и томно проворковал Андрэ, щуря глазки. — Для чего ж еще? Я уж решил, что