Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес

— Пинком под тощий зад, — мрачно произнес Тристан. — Мы очень спешим, молодой человек. Лобызаться будете потом. Может быть. А сейчас мне вообще не интересно слушать ваши нескромные фантазии. Ближе к делу. Нам нужен проводник, чтобы указал путь к одному из старых домов. Знаете, такой романтический особняк с витражной розой под крышей. Есть у вас на примете разумный человек, который проводит нас туда?

Андрэ перевел взгляд томных глаз на Тристана, делано спокойного, и ухмыльнулся.

— Настолько разумных нет, конечно, — нарочно растягивая слова, произнес Андрэ. — Точнее, настолько безумных. Вы же понимаете, что спрашиваете про старые дома? Вы же знаете, кто в таких домах может жить?

Его взгляд стал масляным-масляным. Чисто две плошки с маслом в лампадках. Он смотрел на Тристана с высокомерным превосходством, улыбаясь гаденько-гаденько, так, как смотрят на менее удачливого соперника. Он оценивающе рассмотрел Тристана с ног до головы, презрительно скривил губы. Видно, белые волосы и красные глаза инквизитора были оценены им ниже среднего.

«Был ее любовником? — подумал Тристан, чувствуя, как против воли заводится, как ревнует женщину так, словно имеет на это все права. — Добился благосклонности и теперь козыряет этим? Человек в этом заведении не может не знать, что это за женщина. Переспать с Черной Герцогиней — наверное, это для него особый шик, повод для хваставства?»

— Витражных розы, — все так же медленно продолжил Андрэ, гнусно ухмыляясь, — под крышами милых старых особнячков всего две. И хозяева этих домов не те люди, на которых любой с готовностью укажет пальцем… и назовет их имена первому попавшемуся разряженному щеголю в модной жилетке.

— Мне, — в тон ему, так же едко и противно, ответил Тристан, — можно называть все имена, вне зависимости от того, как я одет. Даже нужно. Не то может стать намного, намного хуже.

Андрэ усмехнулся, небрежно перебросил через плечо полотенце.

— О, угрозы, — со смехом произнес он. — Это я люблю. Знаете, всегда искренне веселят неизвестные гладкие господа, начинающие пугать, угрожать и демонстрировать свое бесстрашие перед дамами. Вы же впечатление хотите произвести на спутницу, ведь так?

— Нет, не так, — весело ответил Тристан. Его верный нож как-то незаметно оказался в ладони, удобно и привычно лег, знакомый пальцам каждым изгибом рукояти, каждой щербинкой. — Я никого и никогда не пугаю, юноша. Я предупреждаю, как и положено доброму пастырю.

— А-а, — все с той же ослепительной улыбкой произнес Андрэ, но голос его стал злым, а взгляд темных ласковых глаз колючим и острым. — Святоша… Глупый, самоуверенный мальчишка из новых, слишком смелых рыцарей. Явиться сюда и козырять направо и налево своим званием…

Голос Андрэ становился все глуше, все больше походил на шипение разъяренной змеи, а рот раскрывался все шире, все уродливее, открывая чудовищные острые зубы.

«Вампир, вот оно что, — определил Тристан, рассматривая трансформирующееся лицо Андрэ. — Ну, вампирам присуще влекущее колдовское очарование. Видимо, она и не устояла…»

Последняя мысль впрыснула еще яда ревности в кровь инквизитора, и он едва удержался, чтоб не закусить губу от пьянящей жажды крови и драки.

— Улыбочку сотрите, господин кровосос, — хладнокровно произнес Тристан. — Не то вы мне так понравитесь, что благословлю вас.

— Мерзавец, — шипел вампир, теряя остатки человеческого облика, становясь все страшнее, все уродливее.

— Урод, — заводясь, выплюнул Тристан.

Все дальнейшее произошло очень быстро, практически молниеносно. Но Тристан успел подумать о том, что, по сути, с незнакомым ему вампиром, не сделавшим ничего дурного, он сцепился из-за ревности, что глодала обоих.

Вампир с оскаленной пастью ринулся вперед, на Тристана, то ли пугая, то ли правда рассчитывая вцепиться своими жуткими зубами ему в лицо. Попортить красоту решил, вот же проказник!

Кулаком с зажатым в нем ножом Тристан на кураже что есть сил двинул в челюсть вампира, сворачивая и выбивая ее с места. Тот взвыл, но кинулся вперед снова, вцепился в плечо Тристана, раздирая пальто, но тот снова долбанул кулаком в висок противнику, оглушая его окончательно.

Еще миг — и вампир был свален на заплеванный пол, а Тристан удобно уселся на него сверху, вбив лезвие ножа меж крошащимися от соприкосновения со святой сталью зубов. За спиной его, предупреждая прочих, шевельнулись, раскрываясь, белоснежные крылья.

— Хочешь, — зло, радостно и очень интимно прошептал Тристан, возбужденно сверкая глазами, — я сейчас нарисую тебе самую широкую улыбку, от уха до уха? Очаровывать красоток будет просто невероятно легко!

Глава 7. 2

— Инквизитор, прекратите! — крик герцогини прозвенел в ушах и показался подозрительно знакомым, но ревность пополам с яростью затмили разум.

Все существо Тристана кипело жаждой причинить страдания. Ревность была незнакомым ему блюдом, слишком острым, как красный жгучий перец. От одной мысли, что этот кровосос касался герцогини, ласкал ее, Тристан просто сходил с ума.

Раньше такие мелочи его не смущали.

Он знал — прошлое мертво. Все люди, что когда-либо встречались его женщинам, оставались далеко позади, и после встречи с ним, с Тристаном, ни одна его любовница не могла и думать о бывших возлюбленных.

Кроме этой строптивой, как ослица, герцогини, которая после ночи любви вспомнила про это насекомое-переростка и додумалась притащить к нему Тристана, свести их нос к носу!

— Хочешь еще поупражняться в красноречии, а? — встряхнув вампира так, что он пребольно треснулся затылком об пол, прошипел Тристан, возбужденно сверкая глазами. — Сколько ты живешь? Сорок, восемьдесят лет? За такой срок не научился, что с не знакомыми людьми лучше быть вежливым? На всякий случай?

— Инквизитор, перестаньте! Возьмите себя в руки! — снова выкрикнула герцогиня, уже не испуганно, а сердито. — Кто учил вас подобным образом искать себе помощника?! Так вы наживете себе только врагов, и помогать вам никто не станет!

— О, не переживайте, — хохотнул Тристан, покровительственно похлопав вампира по щеке. — В деле поиска информаторов у меня богатый опыт. И методы мои таковы, что никто не отваживается мне отказать. Не вы ли напоминали мне о времени, проведенном в пыточных застенках?

— Зимородок! — выдохнул вампир, проскрипел сквозь сжатые зубы.

— Я вижу, в вашем пустом и мертвом черепе вдруг забрезжили остатки разума, — издеваясь, заметил Тристан. — Да, да, не свежий пылкий рыцарь, а самый старый и самый безумный их всех инквизиторов! Если мне что-то не нравится, пощады просить бесполезно. А за оскорбление я могу и язык отрезать. И он не отрастет обратно, нет.

Вампир, увидев крылья Тристана, присмирел.

Тяжело дыша, он лежал на полу. От ярости черная кровь наполняла его сосуды и просвечивала сквозь бледную кожу тонкими ветвями.