Холодная сталь - Линда Эванс

покидает орбиту "Мира Шермана" и тяжело движется к оптимальной точке гиперпространственного прыжка в этой звездной системе в сопровождении эсминца CSS "Возмездие". Мой командир выражает свое почтение капитану.

— Подполковник Джон Вейман прибыл, мэм.

— Добро пожаловать на борт, полковник, — отвечает капитан Харрельсон. — Мы отправимся в путь через минуту. Как только мы выйдем из гиперпространства, я встречусь с вами и другими командирами Боло в кают-компании.

— Очень хорошо, капитан. Вейман, закончил.

Оперативный офицер "Темного рыцаря" загружает в мой Боевой/Командный центр полные файлы с информацией о миссии нашего нового назначения. Тот факт, что нас вместе с четырьмя моими братьями и сестрами из третьей бригады "Динохром" вытащили с "Мира Шермана", показывает, насколько срочно мы нужны на Туле. Джон немелодично насвистывает себе под нос, просматривая файлы со своего обычного места в моем командирском кресле.

Я нахожу нужную запись на семнадцать секунд раньше, чем он.

В то время как тревога проносится по моим психотронным нейронным сетям, Джон нажимает кнопку "Пауза", останавливая просмотр списков персонала Туле. Его лицо становится ужасно бледным, и на нем проступают глубокие эмоции, которые я видел у него всего дважды. Оба раза женщина, чье имя светится, как маяк, в списке сотрудников станции Айзенбрюке, оказывалась в эпицентре ужасной эмоциональной бури. Которая потрясает моего командира в третий раз, прямо сейчас.

Я потрясен и не имею ни малейшего представления, что сказать, чтобы нарушить это ужасное молчание. Я отчаянно хочу помочь ему, оказать хоть какую-то словесную поддержку, но не могу придумать ничего, кроме беспомощного

— Джон...?

Мой командир, не говоря ни слова, отщелкивает ремни безопасности. Я с растущим волнением наблюдаю, как он покидает мой командный отсек, спускается по моему боевому корпусу и исчезает из грузового отсека, по-прежнему не произнося ни слова. Я буквально ничего не могу сделать, кроме как смотреть ему вслед. Что бы он ни задумал, он расскажет мне, как только сделает это. Или нет, в зависимости от обстоятельств. Что касается Бессани Вейман, то на сегодняшний день сложившейся практикой является жесткое и непрерывное молчание. Глубоко встревоженный, я с неохотой возвращаюсь к файлам брифинга миссии.

Возможно, нет ничего странного в том, что Бессани Вейман присоединилась к исследовательской экспедиции Туле.

Туле, несомненно, одно из немногих мест в освоенном человечеством космосе, где она может спокойно работать, вне досягаемости репортеров и телекамер. Учитывая то, что я знаю о человеческой психологии — достаточно ограниченно, поскольку я не человек и никогда до конца не пойму своих создателей — вероятно, ей нужно было с головой уйти в работу. Точные чувства моего командира к своей невестке никогда не были ясны, поскольку это одна из сфер его жизни, которую он никогда мне не раскрывал.

Мой командир вообще не склонен к болтовне, но все, что связано с женитьбой и смертью его старшего брата, целиком погружает его в каменное молчание. За пять лет, три месяца и двадцать девять дней, прошедших с момента трагического самоубийства Александра Веймана, я пришел к убеждению, что Джон Вейман на самом деле не винит свою невестку, независимо от того, что пишут в прессе.

Но даже сейчас я не могу быть уверен. Джон поделился со мной только одним разговором, касающимся Бессани Вейман. Приглашение посетить свадьбу его брата, известного политического деятеля, вызвало у него бледное, потрясенное выражение ужаса на лице. Джон немедленно попросил отпуск, который его командир с готовностью предоставил. Вскоре после своего возвращения Джон уединился в моем командирском отсеке, чтобы совершить нехарактерное для него действие — опустошить целую бутылку виски. Там, в наполненной алкоголем тишине, он шепотом рассказал о том, что его мучило.

— Она не послушала меня, Рапира. Проклятая невинная дурочка выпалила мне в лицо, когда я попытался ее предупредить. Боже, что Алекс способен сделать с этим милым ребенком... Мне не следовало приходить на свадьбу. Большая ошибка. Одна ужасная ошибка. И он знал. Алекс точно знал, зачем я приехал, и смеялся все время, пока я был там. Всю дорогу до алтаря и, вероятно, весь медовый месяц. Но я должен был попытаться, Рапира. Видит бог, я не мог просто позволить ей выйти за него замуж, слепой, ничего не знающей.

Этот болезненный разговор после свадьбы, каким бы коротким он ни был, стал единственным откровением, которое Джон Вейман когда-либо делал о своих чувствах к жене своего брата. Больной, потрясенный вид вернулся к нему во второй раз, когда средства массовой информации обрушились на него с требованием "отреагировать" на самоубийство его брата.

Он отказался отвечать на их вопросы, чем заслужил мое глубокое уважение, но и мне он ничего не сказал, что вызвало у меня глубокую тревогу, которая не покидала меня с тех пор. В последующие пять лет, три месяца и двадцать девять дней он ни разу не произнес имени Александра Веймана. Я точно знаю, что мой командир отправил шокированной вдове три отдельных срочных SWIFT сообщения, но если она и ответила на них, он не поделился со мной ее ответами.

Я с тревогой наблюдал за Джоном, делая все, что в моих силах, чтобы помочь, но я всего лишь Боло. Трудно оказать помощь, когда не обладаешь человеческой душой, что делает неспособным даже понять весь масштаб проблемы. Но Джон Вейман, даже в своем молчании, остается прекрасным командиром, блестящим и мужественным. Все, что я способен делать, я делал с радостью.

И теперь, когда мы отправляемся на битву с врагом неизвестной силы и возможностей, человек, которому Джон Вейман так старался — и потерпел ужасную неудачу, — помочь, возглавляет список людей, которые, скорее всего, станут жертвами. Исследовательская станция Бессани Вейман находится на последнем месте в списке приоритетных объектов обороны командования сектора. Для защиты объекта, где проживают всего пятьдесят три человека, нет свободных Боло, и нет никаких военных причин отправлять туда Боло, поскольку шахты являются важнейшими объектами инфраструктуры на Туле.

Без военной помощи Бессани Вейман наверняка погибнет под огнем вражеских пушек. Чем больше я размышляю об этом, тем больше с тревогой думаю о том, куда подевался мой командир.

Я узнаю ответ, когда офицер связи CSS "Темный Рыцарь" пытается связаться со станцией в Айзенбрюке через SWIFT. Я подключен к сети передачи данных "Рыцаря", что позволяет мне подслушать передачу. Не получая ответа, даже кодового сигнала автоответчика, который должен был подтвердить входящий сигнал, офицер связи пытается связаться с ближайшим к исследовательскому центру населенным пунктом. Это второе сообщение SWIFT преодолевает огромные межзвездные расстояния и приносит ответ в течение одной и трех десятых минуты.

— CSS "Темный Рыцарь", это колония Сета-Пойнт, отвечаю. Вы меня слышите?