Холодная сталь - Линда Эванс

Она была глубоко благодарна за это, поскольку один-единственный вопрос поставил бы под угрозу ее планы еще до того, как она смогла бы их осуществить. Возможно, они просто предоставили ей право умереть так, как она сама выберет, вместо того, чтобы ждать смерти вместе с другими охотницами?

У входа в Пещеру Совета Чилаили отодвинула тканую ширму, прикрепленную к раме, плотно прилегающей к каменистому проему, и вышла навстречу пронизывающему ветру. Падающий снег жалил ее лицо. Несмотря на то, что в узком ущелье, где находилось их зимнее гнездо, дул сильный ветер, в лесу наверху было еще хуже. Она накинула меховой капюшон на лицо для дополнительной защиты и уже собиралась шагнуть в завывающий шторм, когда появился акуле. Он стоял за огромным деревом недалеко от входа в пещеру.

Его тело пульсировало теплыми красками на фоне ледяных тонов темной бури за ним.

— Куда ты направляешься? — спросил Кестеджу резким от тревоги голосом.

— А ты что делаешь снаружи пещеры?

— Пытаюсь почувствовать приближение бури, и предсказать, когда она пройдет над нами и позволит нам выступить против людей.

Чилаили хмыкнула. О погодной магии Кестеджу ходили легенды. Говорили, что его матерью была йепа из клана Снежного Когтя — их снежная женщина, — которая чуяла погоду и защищала этим весь клан. Кестеджу не раз спасал клан Ледяного Крыла от смертоносных штормов, в том числе от проливных дождей, которые вызывали внезапные наводнения в узких ущельях, и первых зимних метелей, которые иногда начинались на несколько недель раньше, заставая клан все еще занятым сбором урожая.

— Что говорят тебе твои чувства, Кестеджу? — тихо спросила она.

— Два дня, максимум — сказал он, склонив голову набок, словно прислушиваясь к чему-то, что мог слышать только он. — Два дня, и мы сможем отправиться в путь при ясной погоде. Самое худшее прошло. Но почему ты выходишь в такую погоду, Чилаили? Под плащом катори на тебе охотничьи меха. Я не понимаю.

У него было мало причин подозревать правду, поскольку он не знал о ее связи с людьми. Или он знал?

Она задумчиво прищурила зрачки, но в его глазах не было ни подозрения, ни лукавства, только недоумение.

Очень хорошо. Не имея доказательств, добродушный акуле применит к ней презумпцию невиновности.

— Вы объявили альцобу, всеобщую войну, в ходе которой каждый взрослый воин отправляется на битву, ставя под угрозу будущее всего клана. Я должна защитить их души с помощью надлежащих священных обрядов. Оракул может передавать волю Тех, Кто Выше, но он ничего не знает о ритуалах, которые использовали мои праматери, чтобы сохранить клан в безопасности и процветании с тех пор, как в мире появились Терсы.

— Но Чилаили - буря! Разве ритуалы не могут подождать до ясной погоды?

Она покачала головой.

— Они требуют определенное количество дней поста, чтобы подготовиться к поиску видений, которые принесут помощь могущественных духов, животных, ветров и вод, духов, которые ведут недавно умерших в загробную жизнь. Это сложная, изнурительная ритуальная работа. Если буря утихнет всего через два дня, времени едва хватит.

Глаза Кестеджу потемнели от беспокойства.

— Ты хотя бы сможешь провести ритуал в безопасном укрытии? — спросил он, ежась от ледяного порыва ветра. — Я могу организовать сопровождение, чтобы доставить тебя туда.

Чилаили покачала головой.

— Спасибо, Кестеджу, но я не должна раскрывать местонахождение священной пещеры. Это слишком священное место, чтобы осквернять его, даже тем, кто желает только лучшего.

В его глазах явно промелькнуло сожаление.

— Тогда ты должна рискнуть. Пусть Те, Кто Выше, присмотрят за тобой, Чилаили.

Она подавила дрожь. Именно это пугало ее больше всего. Она находила извращенное утешение в жестокой силе шторма. Какими бы мощными ни были их инструменты, Чилаили просто не могла поверить, что даже Те, Кто Выше, могут видеть, как она ползет по земле сквозь свирепую метель.

Она поблагодарила Кестеджу за заботу, затем пробормотала:

— Да хранят тебя предки, — и быстро скрылась в завывающем снежном вихре. Когда Чилаили оглянулась, акуле стоял, прислонившись к дереву, и смотрел ей вслед. Разноцветные полосы тепла, пульсировавшие по всей длине его длинного тела, вздрагивали на фоне темного утеса, изображая испуг и холод. Было что-то глубоко трогательное в нем, в том, как он, прижавшись к дереву, смотрел, как она уходит — возможно, навстречу своей смерти, — веря во все, что говорил Оракул, как в непреложную истину. Возможно, после смерти Залтаны ему больше не во что было верить?

Двигаясь в мрачном молчании, Чилаили удалилась в темноту, остановившись, чтобы снять свой церемониальный плащ у подножия тропинки, ведущей в продуваемый ветрами лес. Она аккуратно сложила плащ и засунула его в свою охотничью сумку. Теперь, когда он сослужил свою службу, скрыв ее пояс с оружием, который не понадобился бы ей просто для проведения священного ритуала, она не могла позволить себе стеснять свои движения. Как только все было надежно уложено, Чилаили поднялась по узкой тропинке и осторожно двинулась по занесенному снегом лесу.

По крайней мере, путь к гнезду Типони Вейман лежал в том направлении, куда дул ветер, так что сильная метель будет у нее за спиной. Если бы ей пришлось бороться с бурей, она, возможно, вообще не отправилась бы в путь. И еще одно обстоятельство давало ей надежду на успех. Их зимнее гнездо находилось менее чем в дне пути от гнезда людей. Если повезет и она будет осторожна, у нее может получиться.

Она отказывалась думать о том, что люди теперь считают всех терсов своими смертельными врагами. Но это не имело значения, этого нельзя было допустить. Чилаили должна предупредить Типони Вейман о готовящемся нападении и умолять человека вернуться к звездам, пока не стало слишком поздно. Долг жизни Чилаили будет возвращен.

Так или иначе.

Глава четвертая

Спустя восемь дней после начала первой снежной бури зимнего сезона Бессани Вейман была убеждена, что исследовательская экспедиция Туле, членом которой она была, совершила ужасную ошибку. Пока ветер сотрясал прочные бетонные стены станции Айзенбрюкке, Бессани свирепо смотрела через стол в комнате отдыха на Эда Паркера, местного метеоролога.

— Скажи мне еще раз, Эд. Почему мы выбрали это ужасное место для строительства исследовательской станции?

В ответ на суровый вопрос Бессани другие ученые и техники, пережидавшие снежную бурю, пробормотали что-то одобрительное, но Эд Паркер только усмехнулся.

— Разве это не здорово? — Паркер восторженно махнул рукой в сторону потолка. — Погода в этом месте потрясающая.