Они выбрали ночь - Алмаз Эрнисов

свободы. За порогом собственного дома его ждала только опустошенность и оторопь. Он даже не представлял себе куда, а главное, зачем идти дальше, блуждая по ночным улицам города.

Миновав пару кварталов, инспектор остановился. Его не оставляло странное предчувствие, что наставник покинув кабинет, решил проследить за ним и сейчас словно старая ищейка, таращится на него из-за угла.

– Простите, вы заплутали, мистер?

Ночной провожатый появился настолько внезапно, что инспектор едва не вскрикнул от неожиданности.

Придерживая шляпу-котелок, служитель тихих улиц поклонился и неумело осклабился, отчего его густые темные усы зашевелились будто живые.

– Нет, я всего лишь хотел…– растеряно протянул инспектор.

Только сейчас Провожатый заметил на жилете Джинкса крохотный серебряный знак констебля.

– Простите, инспектор. Я думал вы чужестранец или элементарно заплутали в ночи…

– Ничего страшного, – остановил его мистер Форсберг. – Это ваша работа, и честно говоря, я очень признателен вам. Пускай я и живу в Прентвиле, но действительно совершенно потерялся в этих каменных джунглях.

– Это вполне закономерно, мистер констебль. В такую ночь как сегодня можно потеряться даже в собственных покоях.

– Интересно подмечено, – согласился инспектор.

Ночной провожатый вновь проявил вежливость и продемонстрировал собеседнику достаточно низкий поклон.

– Вы только заступили на дежурство, – внезапно догадался констебль и немного подумав, добавил: – Что ж тогда не буду вам мешать. И поменьше вам забот в эту ночь.

– Вовсе нет, – внезапно запротестовал патрульный. – Я хотел сказать, вы совершено мне не помешаете. Напротив. Я был рад, если бы вы составили мне компанию. Надеюсь, я не сильно обременю вас своей просьбой?

– Нисколько, – не раздумывая, отреагировал констебль. Ему действительно некуда было спешить, и он действительно был не прочь совершить прогулку в компании Ночного провожатого.

Их маршрут оказался незамысловатым. После первых минут разговора Джинкс перестал следить за чередой правильных ночных кварталов, угадывая в них кричащие своей белизной и напыщенностью – при дневном свете – чиновничьи особняки и грозные ведомства.

– Эта ночь для нас и вправду особенная. – Произнес патрульный, подытожив рассказ о пьянице, который свалился в сточную канаву и проторчал там почти неделю.

– В чем же отличие? – без особого интереса откликнулся констебль.

Глаза собеседника округлились.

– Как? Вы не знаете?!

Констебль машинально пожал плечами, косясь на неровный фасад знакомого дома, где часто проводились диспуты полицейских шишек.

Поразительно, но особняк в полумраке фонарей, почудился инспектору унылым старцем, уставшим от бесконечной, давно наскучившей жизни, тогда как при свете солнца, он выглядел, чуть ли не величественнее резиденции магистрата.

Заметив выжидающий взгляд Ночного провожатого, констебль, немного смутившись, извинился:

– Простите, я немного задумался.

– Неудивительно, – нисколько не обиделся патрульный. – Я сам часто ловлю себя на мысли, что ночь наполнена удивительными чудесами, которые мы совершенно не замечаем днем. – Его огромные усы растеклись по лицу и замерли в неком подобии улыбки.

– Так, а что же на счет сегодняшней ночи?

– Ночь Откровений… Разве это вам ни о чем не говорит?

Наморщив лоб, инспектор попытался припомнить незнакомое название, но голова была совершенно опустошена, и на ум пришел лишь праздник Вечной жизни, отмечаемый с приходом нового года.

– Знаете, раньше я тоже не обращал внимания и не запоминал подобные особые дни, – заметив реакцию констебля, признался усач. – Но, порой, продолжая не доверять своим глазам, понимаешь, что все слишком очевидно. И мир действительно состоит из двух половинок одного целого. Может быть поэтому, Истине ни к чему витиеватые объяснения и сомнения! Она по сути своей неоспорима!

На мгновение остановившись, Джинкс посмотрел на патрульного так, будто в его руке была не старая потрепанная дубинка, а острый меч – готовый поразить констебля в самое сердце.

– Хотите сказать: вы видели этой ночью что-то необычное?

– И не только сегодня. Просто в ночь празднования сила притяжения чужого мира особенно велика, – кивнул Провожатый. – Скажите, инспектор, вы верите, что рядом с нами существует иная жизнь?

Не успев ответить, Джинкс услышал в дальней части улицы странный шорох. Вздрогнув, он почему-то напрягся и вопросительно уставился на патрульного, ожидая скорых объяснений.

– Вот и я об этом, – осторожно ответил тот. – Стоит ли доверять своим глазам?

За сегодняшний день, констебль не раз отступил от своих железных принципов и ни разу не пожалел. Вот и сейчас он уверенно двинулся следом за провожатым, ощущая легкую дрожь.

У последнего поворота они остановились и осторожно выглянули из-за угла. Улица была пуста. Инспектор заметил лишь двух снующих из стороны в сторону крыс. Мерзкие создания пересекли дорогу и исчезли в одном из проулков.

– Вы про них? – предположил констебль.

– Чшшшш…Тихо. – Прижав указательный палец к губам, патрульный слегка присел, словно охотник, выслеживающий опасного зверя.

Улица снова оказалась необитаемым островком в огромном каменном океане спящего города.

Случайный шорох, звон и протяжное завывание стали случайными, ничего не означающими звуками – и не привлекли внимания Ночного провожатого. Зато возникшая после этого тишина, напротив, родила на лице усача настоящий азарт.

Они пробрались в соседний закоулок, из которого ужасно несло протухшей рыбой.

Инспектор не сразу понял этого, казалось бы, бессмысленного маневра. Но когда огляделся, то не стал возмущаться. Отсюда открывался великолепный вид на дальнюю часть дороги, которая была хорошо освещена парой масляных фонарей.

– А теперь смотрите внимательно и не говорите, что не видели, – воодушевленно прошептал патрульный.

Прижавшись щекой к холодной кладке старого черепичного дома, мистер Форсберг вытаращился на совершено пустой участок улицы.

Еще вчера, он вряд ли осмелился бы завести разговор с малознакомым человеком – и уж тем более столь опрометчиво доверять словам обычного патрульного.

Вчера, но не сегодня.

Сегодня был совершенно другой день. День, когда безупречная логика констебля дала трещину и стала разрушаться – кирпичик за кирпичиком – все сильнее погружаясь в болото непостижимых тайн существующих по соседству с привычной жизнью Прентвиля.

Вначале ничего не происходило. И констебль – славившейся своей несдержанностью – начал откровенно нервничать. Ему чудилось, что происходящее с ним, всего лишь злая шутка. И возможно сам Ла Руф подослал к нему этого странного типа, заставив разыграть нелепое представление.

– Я ничего не вижу, – нахмурившись, тихо произнес Джинкс.

– Терпение. Всему свое время, – обнадежил его собеседник.

Прохладный западный ветер не стал для инспектора особым знаком и не явил перед его глазами тысячи непонятных теней. Улица продолжала оставаться безлюдной, и даже заплутавшие кошки и те не выпрыгивали из сумрака, нарушая мертвую тишину протяжным мяуканьем.

– Сегодня на удивление теплая ночь, – неожиданно вымолвил патрульный.

Мистер Форсберг кивнул, продолжив бесполезную слежку непонятно за кем. Его просто распирало от нетерпения, а совладать с собой в такой ситуации было практически не возможно.

И вот,