Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

И тут из-за спин чёрной армии разнёсся гортанный вой, похожий на боевую трубу, смешанный с треском и хрипом.

Твари как по команде откликнулись: начали в едином ритме смыкать и размыкать жвалы, извиваться и дёргаться всем телом, будто от звука впадали в экстаз.

Услышал шевеление в наших рядах. Краем глаза увидел, как несколько ополченцев, бросив оружие, побежали к дому старосты и начали с ужасом долбить в дверь.

— ОТКРОЙТЕ! ПУСТИТЕ НАС!

— СПАСИТЕ!

Но их крики были редкими и жалкими. Большинство просто стояли с ужасом на лицах и усталостью в глазах. Смотрели в лицо смерти, которая выползла из темноты.

«Как я здесь оказался?» — пронзила мозг паническая мысль. — «Как⁈ Этого просто не может быть… Всё не по-настоящему…»

Бредовые идеи заполнили разум, вытесняя всё — это было почти нереально. Нужно проснуться, я ведь не практик и не кузнец. Я — пожарный. Точно не умер под той балкой, не попал в это тело — просто затянувшийся кошмар. Как только проснусь, то просто улыбнусь, а потом расскажу кому-нибудь о безумном сне.

Но…

Дыхание, что рваными облачками вырывалось из лёгких, было таким реальным… А снег, что беззвучно падал на чёрные панцири роя, был таким холодным… и…

…прекрасным.

Не может быть — он прекрасен. Этот момент ужасен и прекрасен одновременно. Так вот как я встречу смерть — глядя на жуткое, и в то же время завораживающее зрелище.

— Кай…

Низкий голос плотника слева от меня вырвал из оцепенения. Бросил на него взгляд — мужик стоял в самом краю нашего ряда, возле дома алхимика, сжимая в руке чёрный от слизи топор. Нас разделяло с десяток мужчин.

Я кивнул и этого было достаточно. Свен не хотел сказать ничего больше, но показалось, что сказал главное одним словом. Что благодарен, что жизнь свела нас вместе, и я тоже был благодарен за это. Рыжий был настоящим мужиком, крепким товарищем — разглядел во мне главное, за фасадом юного тела.

Улыбнулся, сам не знаю, почему — криво, но искренне. Снова посмотрел на существ — те продолжали щёлкать жвалами. Черные тела тёрлись друг о друга, извиваясь. Сотни маленьких ножек цокали по грязной земле, создавая шуршащий звук.

Поднял гвизарму, направляя на них. На что тут рассчитывать? На красивую смерть, разве что. Но картинки… картинки того, как падальщики будут терзать моё тело… всё-таки наполняли первобытным ужасом.

Хотелось жить. Отчаянно хотел прожить ещё одну, полную приключений жизнь в этом теле. Чёрт его дери…

Судорожно вдохнул — так тело боролось с подступающим ужасом смерти.

Заставил себя дышать глубже и сильнее. Ци внутри не осталось, знал наверняка. Дышал, чтобы пропустить через себя страх, чтобы встретить смерть достойно, а не побежать назад в припадке паники, визжа, как перепуганный поросёнок.

Тело просило об этом, умоляло. «Беги! Ты можешь спастись!» — кричало оно.

«Бред. Чушь собачья,» — отвечал ему.

Дышать, Дима. Просто дышать.

И в какой-то момент стало спокойнее. Где-то в самой глубине опустошённого " горна" ощутил слабое тепло — не ярость огня, а ровное тепло остывающего очага. Снова, как тогда, в доме у Борга — страх отступил, уступив место концентрации. Просто этот момент, просто впереди — смерть. Безмолвная тьма.

Другие мужчины боялись гораздо больше. Слышал, как они шепчут молитвы духам, как стучат их зубы. Кто-то тихо, по-мужски, беззвучно плакал.

— Ара… девочка моя… — донёсся обрывок шёпота одного из ополченцев, видимо, прощавшегося с дочерью.

И вот тогда всё началось.

Как по команде, все твари в синхронном движении распахнули пасти так широко, как никогда не видел. Из их глоток начала извергаться чёрная слизь. Потопав сотнями ножек, падальщики двинулись на нас, извиваясь в предвкушении.

— ДЕРЖАТЬ СТРОЙ! — скомандовал Хенрик надломленным голосом.

Мужчины с заплетающимися ногами начали жаться друг к другу, инстинктивно пытаясь встать в ряд. Я сделал тоже самое. Наступил на чьё-то ещё тёплое тело и чуть не упал. Сделал несколько шагов назад, ощущая спиной плечи боевых товарищей.

И вот, ряд начал формироваться. Длинные копья, несколько мечей, мои гвизармы — оружие, зажатое в трясущихся руках, вытянулось вперёд, готовясь дать последний бой надвигающейся бездне.

Твари, огибая деревенский колодец, двигались неумолимо. До них оставалось метров десять.

«Ну вот и всё».

Дышал размеренно и глубоко. Бросил последний взгляд наверх, на падающие хлопья. Буран стихал, его ярость сменялась ласковым снегопадом. Облачка пара вырывались при каждом выдохе.

Твари начали ускоряться.

— ГОТОВЬСЯ! — прорычал Хенрик из последних сил.

Где-то там, в строю, стоял и Свен, с занесённым топором, готовый к концу. «Лишь бы зацепить ещё парочку,» — подумал я. Крепко сжал холодное древко. Руки уже не горели огнём, но ещё хранили его тепло.

И тут послышался глухой грохот отодвигаемого засова, а следом — протяжный скрип тяжёлой двери.

Я не успел ничего понять. Откуда-то сбоку, со стороны дома алхимика, раздался низкочастотный гул, будто пела сама бездна, и он не прекращался.

Падальщики тут же замерли.

А затем из открытой двери дома Ориана пополз… нет, не дым — понеслась тёмно-фиолетовая мгла. Она стелилась по земле, окутывая ноги ополченцев.

Все начали в панике оглядываться. Увидел, как те мужики, до которых дотронулась вязкая тьма, тут же замирали — переставали дышать, тела начинало бить в дрожи. Лица темнели, покрывались сетью чёрных вен, и они застывали на месте как жуткие статуи.

Мгла расползалась с невероятной скоростью, будто обладала собственным разумом, стремясь поглотить всё живое. Вот уже неслась в мою сторону, касаясь всех, кто был в ряду.

Падальщики завизжали, начали извиваться пуще прежнего, карабкаться друг на друга, в слепой панике кусая своих же. А фиолетовый туман уже тянулся и к ним, перетекая через окровавленный снег.

Тьма коснулась моих ног и меня парализовало.

Что-то холодное и пустое ударило прямо в мозг — всё тепло тут же рассеялось. Волна нежизни захватывала тело, поднимаясь от стоп вверх к тазу, затем животу. Пытался сделать вдох, но лёгкие будто окаменели и атрофировались.

Начало темнеть перед глазами, но в последний момент успел увидеть, как из фиолетового тумана, из дверей дома Ориана, медленно выходит фигура в тёмном и широком капюшоне — это он.

Остановился и смотрел на расползающуюся тьму.

Я с усилием повернул голову, зная, что больше не смогу пошевелиться.

Твари бесновались, а тьма уже поглощала и их. Из тумана вырывались тёмные щупальца, которые хватали существ, впивались в них. Падальщики визжали и тут же замирали, застывая на месте один за другим.

Уже не дышал, или